Филип Дик - Кланы Альфанской Луны

В голове Чака снова возникли мысли студняка:

— Великолепная, очаровательная девушка, хоть и без операции увеличения сосков, вошла в здание, мистер Риттерсдорф. Ищет вас. Я сказал, чтобы она поднялась наверх.

Банни Хентман, видимо, тоже принимающий мысли студняка, с отчаянием заметил:

— Неужели здесь негде поговорить? Кто там еще, черт возьми? — Он повернулся к двери.

— Мисс Триест не помешает вашему разговору, мистер Хентман, — сказал Дэн Мэйджбум.

Чак удивился: симулакрон был знаком с Джоан, но тут же понял, что это не программа. Это Петри управлял им из здания ЦРУ в Сан-Франциско.

Дверь открылась, и Джоан Триест неуверенно вошла в комнату. Одета она была в серый свитер и тирольское платье, без колготок, в туфлях на тонких высоких каблуках.

— Я не помешала, Чак? — спросила она. — Мистер Хентман! — девушка покраснела. — Я вас сто раз смотрела! По-моему, вы величайший из комиков! Вы так же велики, как Сид Цезарь и все остальные из старых добрых времен! — Глаза ее блестели. Она стояла рядом с Банни Хентманом, но внимательно следила, чтобы не коснуться его, — Чак, ты дружишь с мистером Хентманом? Почему ты мне ничего не говорил?

— Мы пытаемся заключить договор, — буркнул Хентман. — Не подскажете, как бы это сделать? — Обильно потея, он принялся кружить по небольшой комнате. — Сдаюсь, — сказал он, наконец. — Я не могу вас нанять и говорить тут не о чем. У вас слишком много знакомых, а писатель должен вести жизнь отшельника.

Джоан Триест не закрыла за собою дверь, и сейчас на пороге появился студняк.

— Мистер Риттерсдорф, — дошли до Чака его мысли, — у меня к вам срочное дело. Можем мы поговорить наедине? Лучше пройти ко мне в комнату.

Хентман отвернулся и застонал. Подойдя к окну, он встал у него, демонстративно глядя наружу. Удивленный Чак пошел за студняком.

— Пожалуйста, закройте дверь и подойдите ближе, — сказал Лорд Раннинг Клэм. — Я не хочу, чтобы другие приняли мои мысли. Это существо, мистер Дэн Мэйджбум, — тихо подумал ганимедиец, — не человек, а машина. У него нет личности, кто-то управляет им на расстоянии. Я пришел к выводу, что должен вас предупредить. В конце концов, вы мой сосед.

— Спасибо, — ответил Чак, — но я уже знаю об этом. Ему не хотелось, чтобы студняк копался в его мыслях.

— Послушайте… — начал было он, но Лорд Раннинг Клэм прервал его:

— Я уже исследовал содержимое вашего мозга. Ваша враждебность к жене, импульсы убийства… С моей стороны было бы невежливо говорить об этом с кем-то другим. Подобно священнику или врачу, телепат должен…

— Не будем об этом, — сказал Чак.

То, что студняк узнал о его планах, выставляло их в новом свете. Может, следовало отказаться от них. Если обвинитель приведет Лорда в суд…

— На Ганимеде, — заметил студняк, — месть — дело святое. Если не верите, можете позвонить своему адвокату, Нату Уилдеру, он подтвердит. Я ни в коем случае не выражаю сожаления по поводу ваших действий. Это наверняка лучше недавних самоубийственных намерений, противоречащих самой природе жизни.

Чак повернулся, собираясь выйти.

— Подождите, — сказал студняк. — Еще одно… За мое молчание вы окажете мне услугу.

Так вот в чем было дело. Чака это не удивило — в конце концов, Лорд Раннинг Клэм был бизнесменом.

— Я настаиваю, мистер Риттерсдорф, чтобы вы приняли работу, предложенную вам мистером Хентманом.

— А как с моей работой для ЦРУ?

— Вам незачем ее бросать, вы можете держать за хвосты двух сорок разом. — Мысли студняка звучали несколько приглушенно.

— Двух сорок?! Откуда вы знаете эту поговорку?

— Я эксперт в области терранской культуры, — объяснил Лорд Раннинг Клэм. — Вы будете работать для ЦРУ днем, а для Банни Хентмана — ночью; так я это себе представляю. Для этого вам потребуются стимуляторы группы гексоамфетамина. На этой планете они вне закона; но я вам их достану. У меня есть здесь связи, так что достать их будет нетрудно. Вы перестанете нуждаться в отдыхе, метаболизм вашего мозга будет стимулироваться с помощью…

— Шестнадцатичасовой рабочий день! Уж лучше сразу сдаться властям.

— Нет, — возразил студняк, переходя на «ты». — В результате ты воздержишься от убийства, зная, что власти могут проведать о твоих намерениях. Ты не будешь пытаться отомстить этой дурной женщине, откажешься от своих планов и позволишь ей жить.

— Откуда ты знаешь, что Мэри дурная женщина? — спросил Чак. — Что ты вообще знаешь о терранских женщинах?

— Из твоих мыслей я узнал о многих мелких проявлениях садизма, которыми мучила тебя миссис Риттерсдорф. У вас встречаются воистину дьявольские культурные нормы. Именно поэтому ты болен и не воспринимаешь действительность так, как следует. Взять хотя бы то, что ты упрямо отказываешься от чрезвычайно выгодной работы, которую предлагает мистер Хентман.

В дверь постучали, потом она открылась, и в комнату с грозной миной заглянул Банни Хентман.

— Мне уже пора идти. Так что ты скажешь, Риттерсдорф? Если ты идешь со мной, незачем брать с собой это желе с Ганимеда.

— Мистер Риттерсдорф принимает ваше предложение, мистер Хентман, — прозвучали мысли Лорда Раннинга Клэма.

— А ты кто такой? — спросил Хентман. — Его агент?

— Я коллега мистера Риттерсдорфа, — заявил студняк.

— Хорошо. — Хентман вручил Чаку бланки. — Контракт на восемь недель, один часовой сценарий в неделю и раз в неделю — участие в конференции с другими писателями. Твой оклад будет составлять восемь тысяч скинов ТЕРПЛАНа, договорились?

Это было лучше, чем просто хорошо. Это было в два раза больше, чем он ожидал. Чак подписал контракт.

— Я подпишу, как свидетель, — сказала Джоан Триест, тоже входя в комнату. Она подписала все три экземпляра и передала их Банни Хентману. Тот сунул бумаги в карман плаща, но тут же вспомнил, что один экземпляр должен отдать Чаку, поэтому вынул его и вручил.

— Браво, — произнес студняк. — Так и хочется обмыть это дело.

— Я не могу, — ответил Хентман. — Мне нужно идти. До свидания, Риттерсдорф. Я буду на связи. Поставь видеофон в своей гнилой дыре или переберись куда-нибудь, где получше. — Дверь квартиры Лорда Раннинга Клэма закрылась за ним.

— А наша троица, — сказал студняк, — может повеселиться. Я знаю бар, где обслуживают не-терран. Разумеется, я угощаю.

— Отлично, — ответил Чак. Он не хотел оставаться один. Останься он в квартире, и Мэри снова прицепится.

Когда они открыли дверь, то к общему удивлению увидели в холле знакомого мужчину с толстощеким лицом. Это был Дэн Мэйджбум.

— Прости, — сказал Чак, — я о тебе забыл.