Ник Саган - Рожденные в раю

Мы держим друг друга в объятиях, словно нам холодно, а как только я отстраняюсь, тотчас вспоминаю о племянниках и племяннице, которым должна рассказать кое-что, и о Хэле, которому мне тоже есть, что сказать, но для него слов у меня значительно меньше. Хэл будет злиться. Сколько раз он заставлял меня поступаться своими принципами! И сейчас я раздумываю, не нарушить ли самое главное свое правило в отношениях с ним, то есть, не явиться ли мне без приглашения. Исаак всегда знает, когда я думаю о Хэле, он быстро вычисляет, что же я задумала.

– Хочешь нарушить его уединение? Ему это не понравится, – говорит Исаак, – он разозлится. Он очень злопамятен.

– А если с ним беда?

– Тогда ты сможешь его спасти, ты ведь всю жизнь об этом мечтала.

Исаак даже не представляет, насколько это рискованно. Я постоянно разъезжаю по миру, с этим связана моя работа, но я ни разу не была в Северной Америке вот уже восемнадцать лет. Мои отношения с Хэллоуином постепенно сошли на нет. Остановились, как часы, в которых кончился завод. Когда-то мы связывались каждый день. Потом раз в неделю. Телефонные разговоры, ничего серьезного. Потом он решил снова отправиться в ГВР, хотя когда-то поклялся больше не подходить к ней близко. Мы встречались «У Твена», в небольшом кафе недалеко от школы. Я думала, что ГВР может снова завладеть им, он может пойти другим путем и тем самым уничтожить хотя бы часть из тех стен, которыми он себя окружил. Но «У Твена» он появлялся все реже и реже. Мы общались все меньше и меньше, пока не дошли до сегодняшнего положения вещей. Теперь я вынуждена сделать то единственное, что он просил меня никогда не делать.

Я знаю, по-своему он меня любит. Видимо, поэтому ему так тяжело находиться со мной рядом. Я – его связь с прошлым. Только не общаясь со мной, он смог бы все забыть.

Но я не могу забыть. И в этом все дело.

ПЕННИ

Файл 303: Принцесса и доброе слово – открыть.

У нас есть такое правило: если кто-то услышит, что ты говоришь плохо о другом, ты должен придумать не меньше трех хороших вещей о том человеке. Так что же я могу сказать о Бриджит и Слаун?

Они не полные идиотки.

Они не совсем испорченные.

Их вполне можно не презирать.

Я бы сказала, что они чуть-чуть выше той отметки, опустившись ниже которой человек достоин презрения, во всяком случае, с моей точки зрения, это так. Из всех моих сестер они самые неприятные, они меня так достают.

Они не ограничиваются просто болтовней: они сбивают меня с ног, ставят подножки, насмехаются, то и дело норовят прицепить в мои волосы жвачку… Они делают все это исподтишка, ведь узнай об этом мамы, они бы наказали их. Слаун и Бриджит придумывают мне обидные прозвища и обзывают меня, когда никто не слышит. Это я еще могу им простить, но – увы! – это только цветочки. Они ловко издеваются надо мной при остальных, но так, что никто, кроме меня, ничего не понимает, они шепчутся и хихикают, распускают гадкие сплетни, а приглашая других сестер повеселиться, они не приглашают меня. Люди всегда боятся того, чего не понимают, а меня-то они точно не понимают, да еще и ревнуют к тому же. Когда я об этом думаю, мне их жаль.

В справедливом мире их изгнали бы за то, что они меня обижают, но я давно перестала на это надеяться. Все хотят с ними водиться.

Сегодня у меня опять была стычка со Слаун. Пришла моя очередь убирать обеденный зал, а я очень не люблю это делать, потому что там всегда полно работы. С потолочных фресок постоянно падают кусочки краски, и всегда полно крошек, разлитых напитков и пятен от еды.

Все считают, что надо обедать на кухне, но Шампань не хочет и слышать об этом. Не было случая, чтобы во время обеда в тарелку с супом не угодил кусочек лошади, облака, а то и колесницы, упавшей с потолка. Хорошо еще, что у нас есть эти специальные микробы, которые делают свинцовые краски безвредными, но ведь кто-то должен потом все убирать!

Сегодня убирала я. Мне пришлось остервенело тереть пол до блеска, ведь не дай бог что-нибудь будет не идеально к приезду наших двоюродных. И тут пришла Слаун в грязных туфлях. Авточистилка плохо работает на плитках, особенно если это грязь, так что мне стало ясно: она сделала это нарочно. На мой вопрос, почему она так гадко поступает, она фыркнула мне в ответ, что это совершенно не важно, все равно меня никто не любит. Тогда я как-то обозвала ее, а она ударила меня по лицу. Мне очень хотелось дать сдачи, размахнуться и ударить со всей силы, но я сдержалась. Я не могу себе позволить этого сейчас. Я оттерла следы мылом, а позже я обнаружила еще и отпечаток ее ладони на окне.

Я не могу дождаться, когда она уедет. Бриджит тоже не лучше. Хорошо бы и ее отправили бы в Египет, но она была там в прошлом году. Может быть, без Слаун Бриджит будет вести себя иначе – как бы плохи они ни были по отдельности, вместе они еще хуже. Если Слаун не будет, Бриджит будет меньше меня задирать.

Хорошо хоть Иззи и Лулу меня любят, правда, они обе уезжают на юг. Остаются только Зоя, Томи и Оливия, а как они станут со мной обращаться, неизвестно, то ли примут, то ли нет, и я отношусь к ним довольно безразлично. Есть еще Катрина, но она совсем ребенок.

Пришла Шампань, она хотела посмотреть, как продвигается уборка, я не стала ябедничать на Слаун (хотя очень хотелось!). Вместо этого спросила о Пандоре, и она подтвердила мои предположения: Пандоре действительно нужна помощь. Я довольно откровенно намекнула ей о себе, и она согласилась, что я – «прекрасная кандидатура» для этой работы. Несомненно, она меня поддержит. Будет ли этого достаточно?

Очевидно, мне нужно что-то сделать для Пандоры со своей стороны. Но что? Как заставить ее снова полюбить меня? Какой бы сделать подарок?

Перед уходом Шампань обнимает меня и обещает положить на мой счет еще сотню.

– Наш маленький секрет, – бросает она, подразумевая, что я не должна говорить об этом Вашти. Да здравствует Шампань. Как приятно, когда тебя ценят.

На что лучше потратить эти деньги? Может, купить подарок Пандоре, когда я в следующий раз пойду во Внутренний мир? Проблема в том, что Внутренний мир принадлежит Пандоре, а значит, я не могу подарить ей ничего, чего бы у нее не было. Говорят, что важно внимание, а не подарок, но эти слова – лишь отговорка, когда подарок не нравится.

Нужно подумать о подарке.

Блокировка.

Файл 303: Принцесса и доброе слово – заблокировано.

ПАНДОРА

– «Ценный груз», займите свои места, – говорю я, указывая на сиденья в хвостовой части. Их возбуждение заразительно, но от этого я начинаю нервничать. Одной летать легче.

Застегиваю ремень безопасности у Хаджи. Глядя на меня, он смущенно улыбается. У него всегда такой вид, словно вот-вот произойдет что-то потрясающее. Довольно красивый мальчик, в темных волосах проглядывают каштановые пряди, они обрамляют худое лицо с золотистой кожей.