Юлий Буркин - Пятна грозы

А ты так и не поняла, отчего я вдруг стал другим, ведь ты не знала, что я — твой Он.

Где ты? Думаешь ли обо мне?

Возвращайся скорее, и я дам прочесть тебе этот кокетливый опус. Но ты, пожалуй, заявишь, что мое занудное умничание мешает тебе вволю посмеяться. Ведь ты — дитя удовольствия.

Что ж. Ладно. Специально для твоей забавы я снова отвлекусь и поведаю что-нибудь сугубо… сугубо… пусть так и будет — «сугубое».

Расскажу-ка я о своем вечном верном собрате Юрике. Во-первых, он, по-моему, «дослужился» уже до индивидуального куска повествования, а во-вторых, о нем, слава аллаху, рассказывать без смеха невозможно.

Юрик, как он есть.

Человек он — творческий. Трудно, правда, сказать, в каком именно виде творчества он силен, но дело-то не в этом, правда? Дело в двух основных составляющих гениальности — беспорядочном образе жизни и склонности к парадоксам. Что касается первого, прошу поверить мне на слово: образ его жизни крайне беспорядочен; что же касается второго…

Однажды мы с Юриком купили кальмаров — решили совершенствовать свои кулинарные способности. И вот идем мы по Университетской роще, несем нашу покупку в полиэтиленовом пакете. Вдруг видим: с ветки на ветку прыгает белка. Мне пришла в голову странная мысль, и я поделился ею с Юриком:

— Прикинь, что будет, если белке — рыженькой, воздушной и пушистой показать кальмара — голого, бледного, скользкого и холодного? Наверное еще ни одна белка в мире такого не видела.

Юрик, задумчиво помолчав, ответил:

— Думаю произойдет вот что: от нелепости и нереальности увиденного, белка, в шоке, примется рожать металлические цилиндрики.

В другой раз своеобразная и яркая образность его мышления выразилась так. Мы ехали в трамвае, и я вдруг увидел, что у человека, стоящего рядом, какое-то печально-растерянное и в то же время крайне глупое выражение лица; при чем, задумавшись, он, с этим самым выражением, уставился выпученными глазами в некую абстрактную точку и открыл при этом рот.

Я толкнул Юрика в бок и показал глазами на соседа. Юрик внимательно оглядел его, после чего сказал мне вполголоса:

— Знаешь какое у него выражение лица?

— ?

— Как у птицы, которая наблюдает, как кукушка запихивает ей в гнездо свое яйцо.

Кстати, о трамваях и юриковской бесцеремонности в оных. Однажды он, входя в вышеназванный транспорт, узрел своего старого знакомого. Тот стоял к двери в профиль.

— Ты ли это?! — вскричал обрадованный Юрик. Тот, к кому он обращался, удивленно повернулся в фас, и Юрик обнаружил, что обознался. И тогда он не нашел ничего более уместного, нежели самому ответить на собственный вопрос:

— Нет, не ты! — почему-то злобно процедил он прямо в лицо бедняге-пассажиру и, гордо вскинув голову, прошествовал в другой конец вагона.

А вот и еще один случай, подтверждающий тот факт, что талант Юрика попадать в щекотливо-идиотские ситуации — феноменален.

Прошел сильный дождь, и у Юрика испортился телефон: по-видимому, в кабель попала вода, и произошло замыкание между телефонной и радиотрансляционной проводками. И телефон принялся вещать. Выходило черт знает что. Когда, например, Юрик позвонил мне, чтобы сообщить о случившимся, разговор наш выглядел так:

— Привет, — сказал мне голос из трубки.

— Салют, Юрик; я правильно узнал? — попытался я угадать.

— Ну да, — ответил голос, слушай… наш технический перерыв подошел к концу, и сейчас Иннокентий Смоктуновский продолжит чтение романа Альбера Камю «Чума»… Ладно, я потом позвоню, потому что… были в нашем городе и другие лагеря, и в немалом количестве, но рассказчик не будет о них говорить по вполне понятным причинам…

Короткие гудки.

И вот, после десятка подобных «разговоров», Юрик, совершенно невменяемый от ярости, решил вызвать мастера, кинулся на улицу, нашел автомат и, набрав двузначный номер, поимел следующую беседу:

Приятный женский голос. — Слушаю.

Юрик. — У меня говорит радио.

Голос. — Так. Ну и что?

Юрик. — Как это «ну и что»?! Радио!

Голос. — Вы разговаривать будете или нет?

Юрик (крайне язвительно). — Да я-то поговорил бы. Но у меня уже говорит. Радио.

Голос. — Какое, к черту, радио?!!

Юрик. — Вам лучше знать, какое. Оно говорит и говорит.

Пауза.

Голос. — Молодой человек, вы позвонили на междугороднюю станцию. Вы будете заказывать разговор?

И тут только Юрик сообразил, что в яростных попыхах вместо «08» набрал «07».

Юрик рассказывает о себе: «Всегда терпеть не мог певца, моего тезку Антонова. А тут как-то напился с ребятами, сижу, руки — на столе, голова — на руках. И вдруг слышу — по радио Антонов поет: „…вот как бывает!..“ И тут как меня разобрало, как я заплачу, вот ведь, сука, думаю, действительно, как бывает…»

Одна из шуточек Юрика. На пляже подходит к девушкам:

— Девочки, соли не найдется?

Девочки поднимают головы и приходят в ужас от того, какое огромное нечто выпячивается у этого парня из под плавок. Они торопливо копаются в пакетах, протягивают соль.

— Спасибо, — говорит Юрик, вытаскивает из плавок здоровенный огурец, макает его в соль и, хрумкая, величественно удаляется.

Да. Он, конечно, кадр. Но кто не кадр? Так что, хватит, пожалуй, о нем… Хотя, нет. Вот еще два очень коротких рассказика объединенных следующим тематическим триединством: Юрик-зубы-водка.

История первая.

Юрик приглашен на свадьбу. Проистекает она в столовой, на первом этаже, а запасы провианта и спиртного — на втором. В разгаре Юрика попросили принести две бутылки водки. Держа в каждой руке по бутылке, уже изрядно датый Юрик спускался по лестнице, и вдруг, запнувшись, повалился лицом вперед. Что сделал бы в подобной ситуации нормальный человек? Повинуясь инстинкту самосохранения, он вытянул бы руки вперед… Но, не таков наш Юрик! «Ведь водка-то тогда разобьется» — озаряет его, и он поступает так: уже в полете закидывает руки с бутылками за голову…

Бутылки уцелели.

Все без исключения передние зубы Юрика остались на этой лестнице.

История вторая.

Юрик явился к врачу вырвать больной коренной зуб. Врач хотел было сделать ему обезболивающий укол, однако пациент вышел со встречным предложением: «Доктор, давайте, я лучше — по-своему» и вынул из дипломата бутылку.

Доктор поколебался, но, в конце концов, махнул рукой: «Валяйте». И дал Юрику стакан. Тот наполняет его, но не пьет. «В чем еще дело?», — спрашивает врач. «А я, доктор, один не употребляю…» Стоматолог колеблется, затем, приняв, видно, некое решение, смягчается, запирает дверь кабинета и достает второй стакан…

Когда, минут через двадцать, бутылка опустела, врач обратился к пациенту: «Ну как, готовы?» «Готов», — ответил пациент и двинулся к двери. «А зуб?!» — вскричал пораженный врач. «Да ладно, — выходя, бросил Юрик в ответ, — не болит уже…»