Роальд Даль - Смерть Вселенной. Сборник

Люди все еще проходили через ворота на поле, где к этому времени набралось не менее трехсот человек. Это были малоприятные личности: остроносые мужчины и женщины с грязноватыми лицами, бегающими глазами и плохими зубами. Словно отбросы большого города, просочившиеся из прохудившейся канализации, они образовали вонючую «лужицу» в верхней части поля. Там собрались все — жучки, мошенники, цыгане и прочая накипь и отребье. Некоторые с собаками, прочие без них. Собак этих держали на поводках из бечевки — жалких, с унылыми мордами псов, тощих и паршивых, с болячками на ляжках от спанья на досках, поседевших от старости, одурманенных или напиханных кашей, чтобы не выиграли ненароком. Некоторые ходили на негнущихся ногах…

— Клод, почему вон тот, белый, так ходит?

— Который?

— Глянь вон туда…

— А, вижу, как же. Очень возможно, что он висел.

— Висел?

— Именно. Подвесили на ремнях на двадцать четыре часа.

— Боже правый, но зачем?

— Разумеется, чтобы бежал помедленнее. Кое-кто не признает порошки и стрэппинг, вот и подвешивают собак.

— Понятно.

— Или подвешивают, или обрабатывают наждачной бумагой, — добавил Клод. — Сдирают кожу на лапах жестким наждаком, чтобы было больно во время бега.

— Да, все ясно.

…Были на поле и собаки побойчее, в лучшей форме — те, что каждый день получают конину, а не свиные помои или сухари с капустной водой. Шерсть у них лоснилась и поводок они тянули сильно, поскольку не были напичканы порошком, но, может быть, гульба у них еще хуже, ведь ошейники будут стянуты на четыре лишних дырочки. «Только смотри, чтобы он мог дышать, Жок. Не задуши его совсем, чтобы он не свалился посреди дистанции. Затягивай понемногу, по одной дырке за раз, пока не услышишь, что он похрипывает. Как увидишь, что рот у него открылся и дыхание потяжелело — тогда в самый раз, но нельзя, чтобы он выпучил глаза. Ты этого не допускай — ладно?»

— Отойдем-ка от толпы, Гордон. Здесь много собак и Джеки волнуется, это не пойдет ему на пользу.

Мы поднялись вверх по склону, туда, где стояли автомобили, и принялись расхаживать взад-вперед, прогуливая Джеки. В некоторых авто сидели мужчины с собаками и угрюмо поглядывали на нас.

— Будь начеку, Гордон. Нам не нужны неприятности.

— Хорошо, не беспокойся.

Те собаки, что находились в автомобилях, были лучшими: их придерживали там, подальше от посторонних глаз, в нужный момент быстренько извлекали оттуда, чтобы под вымышленной кличкой занести в список и сразу же упрятать обратно до нужного времени. Затем — прямо к дверцам, ведущим на дорожки, а после бегов — снова в автомобили. Тогда ни один любопытный ублюдок не сможет к ним подобраться. Можно представить себе слова некоего тренера, сказанные на большом стадионе: «Ладно, можешь взять его, но не дай бог, чтобы кто-то узнал его. Этого пса знают тысячи человек, поэтому тебе следует поостеречься. И это обойдется тебе в пятьдесят фунтов».

Эти собаки — быстрые бегуны, но их скорость не имеет значения, они все равно «получат иголку», просто так, на всякий случай. Полтора кубика эфира подкожно, прямо в автомобиле. Укол делается очень медленно. Это даст любому псу девять корпусов. Иногда используют кофеин в масляном растворе или камфару, это тоже подстегивает собак. Люди, сидящие в автомобилях в этом деле доки, а некоторые из них знают и о том, как обращаться с виски. Но это внутривенно, и потому не так просто. Можно не попасть в вену. Упустишь вену, фокус не сработает — и что тогда? Так что вернее будет эфир, кофеин или камфара. «Не перехвати с дозой, Жок. Сколько она весит? Пятьдесят восемь фунтов? Ну ладно. Ты помнишь, что сказал нам тот парень? Минутку, я записал это на бумажку, вот она. Одна десятая кубического сантиметра на десять фунтов веса дает пять корпусов на трехстах ярдах. Погоди-ка, сейчас я прикину… О Господи, Жок, лучше уж ты сам. Увидишь — все будет нормально, никаких неприятностей, потому что я сам подбирал собак для этого забега. Это обошлось в десятку на карман старины Фиси. Выложил я ему эту поганую десятку и при этом говорю: это вам на день рождения, от чистого сердца. А Фиси в ответ: большое тебе спасибо, мой добрый и верный друг…»

Если же этим ребятам в авто понадобится придержать собаку, то в ход пойдет хлорбутал. Это штука удобная, поскольку можно дать ее предыдущим вечером, особенно чьей-то чужой собаке. Или же петидин. Может сгодиться и смесь петидина с гайоцином.

— Сегодня здесь полно господ определенной породы из доброй старой Англии, — заметил Клод.

— Это точно.

— Берега карманы, Гордон. Ты хорошо запрятал деньги?

Мы обошли сзади ряд автомобилей и двинулись между ними и изгородью. Тут я заметил, что Джеки насторожился и, натягивая повод и приседая на задних лапах, устремился вперед. Ярдах в тридцати от нас стояли двое; один из них держал желто-коричневую борзую, находящуюся в таком же волнении, как и Джеки. В руках у второго был мешок.

— Смотри, — прошептал Клод, — собаке дают потраву.

Из мешка на траву выкатился маленький белый кролик, пушистый и ручной. Он встал на лапки и замер, будто нахохлившись, как это делают все кролики, при этом нос его очутился у самой земли. Испуганный кролик: надо же так внезапно шлепнуться из мешка на белый свет. Собака уже сходила с ума от возбуждения, она рвала поводок, рыла землю и, скуля, бросалась вперед. Кролик увидел собаку, втянул голову и застыл, парализованный страхом. Мужчина перехватил пса рукой за ошейник и тот, изгибаясь и подпрыгивая, попытался вырваться на свободу. Другой парень пнул кролика ногой, но зверька будто приклеили. Следующим пинком парень поддел кролика как футбольный мяч. Кролик полетел кувырком, потом вскочил и запрыгал по траве прямо к собаке. Первый мужчина отпустил пса и тот одним гигантским прыжком покрыл расстояние до кролика — послышался визг, негромкий, но долгий и мучительно пронзительный.

— Пожалуйста, — сказал Клод. — Это и есть потрава.

— Не уверен, что мне это понравилось.

— Мне тоже. Но это делают все, даже тренеры на больших стадионах. Я считаю это варварством.

Мы двинулись прочь, а внизу, у подножия холма, толпа все густела, и позади нее появился длинный ряд стендов, на которых красным, золотым и синим были написаны имена. Рядом с каждым стендом уже находился букмекер; все они стояли на перевернутых ящиках — в одной руке пачка нумерованных карточек, в другой — кусок мела, а позади разместились клерки с тетрадками и карандашами. Вскоре мы заметили, как к школьной доске, приколоченной ко вкопанному в землю столбу, подходит мистер Фиси.