Филип Дик - Что сказали мертвецы
– Проводите меня к нему, – потребовал Сен-Сир.
– Пожалуйста. – Бледный, расстроенный владелец усыпальницы отвел его в холодный «склеп», и Сен-Сир наконец-то увидел гроб с телом Сараписа. – Вы собираетесь подать на нас в суд? Уверяю вас...
– Я пришел за телом, – сказал Сен-Сир. – Распорядитесь, чтобы его погрузили в машину.
– Да-да, мистер Сен-Сир, как вам угодно, – кротко произнес фон Фогельзанг. Подозвав жестом двух рабочих, он объяснил им, что делать. – Мистер Сен-Сир, у вас грузовик или вертолет?
– Предложите свой транспорт – не откажусь, – дрогнувшим голосом ответил Сен-Сир.
Вскоре гроб оказался в кузове грузовика. Сен-Сир дал водителю адрес Харви.
– Так как насчет суда? – пролепетал фон Фогельзанг, когда Сен-Сир усаживался в кабину. – Мистер Сен-Сир, вы же не станете утверждать, что авария случилась по нашей вине? Ведь мы...
– Считайте, что дело закрыто, – бросил Сен-Сир и велел водителю трогать.
Отъехав от усыпальницы на несколько десятков метров, он вдруг захохотал.
– Что вас так рассмешило? – удивился шофер.
– Ничего, – давясь смехом, ответил Сен-Сир.
Как только гроб с замороженным Луисом Сараписом был перенесен в дом Харви и грузовик уехал, Сен-Сир снял трубку и набрал номер. Но дозвониться до Фила не удалось – в трубке, как обычно, звучало монотонное бормотание Луиса. Сен-Сир с отвращением, но и с мрачной решимостью повесил трубку.
«Все, довольно, – сказал он себе. – Обойдусь без одобрения Фила».
Обыскав гостиную, он обнаружил в ящике письменного стола тепловой пистолет. Прицелился в труп Сараписа и нажал на спуск. Зашипела, испаряясь, расплавленная пластмасса. Тело почернело, съежилось и вскоре превратилось в бесформенную груду спекшегося черного пепла.
Удовлетворенный, Сен-Сир положил пистолет на стол. И снова набрал номер здания, где проходил съезд.
– ...кроме Гэма, никто не сможет этого сделать, – забубнил в ухо старческий голос. – Гэм – человек, нужный всем. Хороший лозунг, Джонни, запомни: Гэм – человек, нужный всем. Впрочем, лучше я сам скажу, дай, Джонни, микрофон, я им скажу: Гэм – человек, нужный всем. Гэм...
Клод Сен-Сир обрушил трубку на аппарат и с ненавистью уставился на останки Луиса Сараписа. Затем включил телевизор. Тот же голос, те же слова. Все по-прежнему.
«Голос Луиса исходит не из мозга, – подумал Сен-Сир. – Потому что мозга больше нет. Голос существует отдельно от тела».
Клод Сен-Сир сидел в кресле, держа в трясущихся пальцах сигарету, и пытался понять, что все это значит. Многому он находил объяснение. Многому, но не всему.
5
До здания, где проходил съезд демократо-республиканцев, Сен-Сиру пришлось добираться по монорельсовой дороге, так как вертолет он оставил возле «Усыпальницы Возлюбленной Братии». Вестибюль был битком набит народом, стоял страшный шум. Все же Сен-Сиру удалось протолкаться к роботу-служителю, и тот объявил по внутренней связи, что Фила Харви ждут в одном из боковых кабинетов, предназначенных для совещания делегатов. Вскоре Харви – взъерошенный, растрепанный – выбрался из плотной толпы делегатов и зрителей и вошел в кабинет.
– В чем дело, Клод? – недовольно спросил он, но, едва посмотрев в лицо адвокату, смягчился. – Что стряслось?
– Голос, который мы слышим – не Луиса! – выпалил Сен-Сир. – Кто-то его имитирует.
– С чего ты взял?
Сен-Сир объяснил. Выслушав, Харви кивнул и произнес:
– А ты уверен, что сжег именно Луиса, что в усыпальнице тебя не обманули?
– Не уверен, – буркнул Сен-Сир. – Но думаю, это был все-таки он. – Проверить, Луиса он сжег или нет, было уже невозможно – от тела почти ничего не осталось.
– Но если в эфире не Луис, то кто же? – спросил Харви. – Боже мой! Ведь источник – за пределами Солнечной системы! Может, инопланетяне? Или кто-то нас разыгрывает? Или неизученное явление природы? Какой-нибудь самостоятельный, нейтральный процесс?
Сен-Сир рассмеялся.
– Фил, ты бредишь. Прекрати.
Харви кивнул.
– Ладно, Клод. Ты думаешь, кто-то отправился в космос и оттуда...
– Честно говоря, не знаю, что и думать, – признался Сен-Сир. – Но мне кажется, здесь, на Земле, находится некто, достаточно хорошо знающий повадки Луиса, чтобы успешно ему подражать. – Он умолк. Предположение только на первый взгляд казалось логичным – оно граничило с абсурдом. Даже не с абсурдом – с жуткой пустотой за пределами постижимого.
«В том, что сейчас происходит, есть элемент безумия. Распад личности Луиса больше напоминает прогрессирующее сумасшествие, чем дегенерацию. Или безумие и есть дегенерация?» – Этого Сен-Сир не знал, он не разбирался в психиатрии. Вернее, разбирался, но только в судебной, которая была тут ни при чем.
– Гэма уже выдвинули? – спросил он.
– Нет. Наверное, сегодня выдвинут. Говорят, это сделает делегат от штата Монтана.
– Джонни Бэфут здесь?
– Да, занят по горло, агитирует делегатов. Гэма, конечно, не видать, он появится в самом конце, чтобы выступить с предвыборной речью. А потом – вот увидишь – все как с цепи сорвутся. Овации, шествие с флагами... Сторонники Гэма во всеоружии.
– Скажи, а Луис... Тот, кого мы зовем Луисом, слышен? Есть признаки его присутствия?
– Никаких, – ответил Харви.
– Думаю, сегодня мы его еще услышим.
Харви кивнул.
– Боишься его? – спросил Сен-Сир.
– Еще бы! В тысячу раз против прежнего, поскольку теперь не знаю, с кем имею дело.
– Правильно делаешь, что боишься.
– Наверное, надо рассказать обо всем Джонни, – сказал Фил.
– Не надо, пусть сам докопается.
– Ладно, Клод. Как скажешь. Все-таки ты молодец, раз нашел старика. Я тебе полностью доверяю.
«Лучше бы я его не нашел, – подумал Сен-Сир. – И не узнал бы того, что узнал. Так бы и жил, не сомневаясь, что из всех телефонных трубок, со всех телеэкранов и газетных полос к нам обращается старый Луис.
Тогда все было плохо – сейчас куда хуже. И все-таки, мне кажется, ответ есть. Он где-то поблизости, ждет, когда я на него наткнусь.
Я должен найти ответ, – сказал себе Сен-Сир. – По крайней мере, попытаться».
Уединившись в кабинете, Джонни сидел у экрана монитора и напряженно следил за ходом съезда. Помехи и смутные очертания существа, вторгшегося в эфир, ненадолго исчезли; Джонни отчетливо видел и слышал делегата от штата Монтана, призывавшего поддержать кандидатуру Альфонса Гэма.
Джонни порядком утомили торжественные церемонии и напыщенные речи. Нервы были взвинчены, на взволнованные лица делегатов он смотрел с отвращением. «Для чего нужен этот дурацкий спектакль? – с раздражением думал он. – Раз Гэм захотел выиграть, он выиграет, незачем тратить время на говорильню».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});