Роберт Кроми - Бросок в пространство

— Но помните, господа, вы не более, как мои помощники в моем предприятии, безусловный же начальник его я один. Сам Бернет теперь не более как мой инженер. Он только правит кораблем; во всем остальном я распоряжаюсь безаппеляционно. Это необходимо для общей безопасности.

— Согласны! — отвечали все разом.

— Еще одно, — продолжал Мак Грегор, указывая на дверь, противоположную входной. — Видите вы эту дверь? Это не что иное, как «выделительный аппарат». Стоит повернуть винт, и всякое вещество или то тело, присутствие которого окажется нежелательным в шаре, может быть удалено из него с весьма незначительною потерею воздуха. Если у нас не хватит кислорода, и следовательно нас окажется на шаре слишком много, я буду иметь право назначить того из среды нашей, кто первый должен выброситься в пространство через эту дверь.

Слова эти заставили всех содрогнуться.

— Если одной жертвы будет недостаточно, — продолжал Мак Грегор глухим голосом, — я назначу другую и буду продолжать так до тех пор, пока на корабле останутся только двое — я и инженер. Тогда я, как наименее нужный из двух, пожертвую собой, чтоб дать ему возможность довершить предприятие на пользу науки и на благо человечества. Если кто-нибудь из вас не согласен на эти условия, если кто-нибудь боится, пусть скажет: Земля еще недалеко, мы можем спуститься и высадить его, с тем, конечно, что он навсегда лишается права быть участником в наших поездках, если они со временем повторятся. Теперь спрашиваю в последний раз: кто согласен ехать и кто нет?

Несколько минут никто не отвечал. Слова Мак Грегора произвели удручающее впечатление и поразили сердца отважных искателей приключений, при всей их беззаботной храбрости, невыразимым ужасом. Все были бледны как полотно, и, казалось, никто не мог выговорить ни слова. Наконец сэр Джордж, рисковавший в предприятии больше всех прочих — по крайней мере в финансовом отношении — произнес не совсем внятным, но все-таки довольно твердым голосом:

— Я согласен и еду.

— И мы согласны, и мы едем! — воскликнули разом Дюран, Гревз и Блэк. Гордон не сказал ни слова, только кивнул головой с таким видом, который ясно говорил: еще бы я не поехал!

— Молодцы! — вскричал Мак Грегор и, весь сияющий, сбежал с платформы, чтоб пожать руку своим спутникам. — Спасибо вам! Я не ошибся в вас: я знал, с кем имею дело. Ну что, инженер, — крикнул он Бернету своим звучным голосом, — как идет корабль?

— По пятисот футов в секунду. Мы уже почти вне земной атмосферы.

— А притяжение Земли еще велико?

— Почти нечувствительно.

— Дайте полный ход!

Глава V

Нырнули!

Повиноваться кому бы то ни было, как начальнику, было для Бернета новостью, но в этот роковой момент он сложил с себя, если можно так выразиться, чувство собственного достоинства. Видя в своем друге главу предприятия, он повиновался ему беспрекословно: того требовала дисциплина. Тем не менее, самая сила вещей ставила его во главе положения: от него зависело все. И каждый из членов экспедиции понимал это: все с сильно бьющимся сердцем следили взглядом за малейшим его движением. Он взял в обе руки по маленькой рукоятке, к которым прикреплены были известные винтики, едва заметные, а между тем более могущественные, более страшные, нежели самые громадные краны или рычаги. Все его спутники тяжело перевели дух, некоторые начали мысленно молиться. Сам Бернет не вздыхал о Земле, не призывал на помощь небо: в этот грозный миг он не был человеком, он был ученым. Его длинные белые пальцы не дрожали, сердце не билось учащенным биением. Едва заметным движением он повернул один винтик в одну сторону, другой в другую, и в тот же миг шар рванулся вперед с оглушительным гулом. Бернет не сводил глаз с диска, стоявшего перед ним. Прошло несколько минут. Мало-помалу гул начал утихать и наконец совсем затих.

— Мы находимся уже вне земной атмосферы, — сказал Бернет спокойно и повернул винтики сильнее.

Шар полетел с изумительною быстротою, низвергаясь в необъятное пространство со скоростью 50,000 миль в час. Настоящее путешествие началось. И как безмолвно совершалось оно, какая страшная, грозная тишина господствовала во всемирном пространстве, посреди тысяч созвездий, посреди миллионов звезд!

Бернет прижал пуговку на столе, и электрическая лампа, освещавшая шар, погасла. Посадив Мак Грегора на свое место и поручив ему следить по расписанию за правильностью движения корабля, он подошел к телескопу и стал смотреть в него; остальные разместились по окнам и любовались чудесами мироздания. Так как наши путники находились уже вне земной атмосферы, то звезды в пространстве представлялись им яркими неподвижными бриллиантами, вделанными в черную, блестящую, как сталь, плоскость. Свободные от затемняющей завесы земного воздуха, чудные красные звезды, Альдебаран, Бетельгейзе — величайшее из светил в созвездии Ориона — Антарес, центральная звезда Скорпиона, Арктур и Поллукс сверкали, как озаренные солнцем рубины. Капелла и Процион проливали свои яркие желтые лучи, превосходящие блеском красоту лучших золотых и топазовых эффектов, какие известны земле, а яркий блеск Альтаира в созвездии Орла и Веги в созвездии Лиры почти соперничал с чудным белым сиянием могущественного Сириуса, самой яркой из северных звезд. Планета Марс горела красным блеском в созвездии Змия.

Не менее обворожительна была противоположность оттенков в других единичных, двойных, тройных и многократных звездах, невидимых для невооруженного глаза сквозь атмосферические облака. Двойные солнца, из которых одно было красное, другое зеленое или одно желтое, другое фиолетовое, или же одно оранжевое, другое голубое, сияли во мраке ночи, как потешные огни, блистательно выделяясь своею яркостью между звездами более нежной окраски — светло-коричневой, светло-желтой, сиреневой, гранатной, серебристо-белой, медной и серой. Чудеса, которые едва можно рассмотреть с Земли с помощью самых сильных инструментов, видны были простым глазом; красоты творения, каких никогда еще не созерцал взор человеческий, были рассеяны в пространстве во всей их чудной прелести. Все небо сверкало радугами и разноцветными светилами.

Вскоре показались и южные светила, скрывавшиеся за массою земли, заграждавшей звездное сияние в зените от Стального Шара. Обширный сферообразный район мрака постепенно уменьшался, и звезды выделялись из него одна за другою, пока темный круг не превратился, наконец, в незначительных размеров полосу. Южный Крест сделался вскоре видим так же хорошо, как и созвездие Большой Медведицы. Наши путники находились не в сегменте круга, а в полном кругу, который весь сиял звездными красотами, не затемняемыми земною атмосферою, сиявшими во всем блеске своих ярких цветов и в тысячу раз более многочисленными, величественными, прекрасными, нежели может представить себе воображение человеческое.