Олег Дивов - Эпоха великих соблазнов

Аллен во сне вяло дрыгал ногами.

Наконец, добрались и до него – в Хьюстоне сгорала от нетерпения целая бригада специалистов по душевному здоровью. Когда Шульте кратко и сухо изложил свою версию происшедшего, в эфире воцарилась тишина, холодная, как межзвездное пространство.

– Только умоляю, вы с ним поаккуратнее, – закончил рассказ Шульте. – Не травмируйте парня окончательно. Ведь Чарли уверен, что у него была всего лишь депрессия. Мы постараемся сделать так, чтобы он не заглянул в «Союз». Люк уже закрыт.

Гробовое молчание было ему ответом. Наконец из Хьюстона робко донеслось:

– Разбудите Аллена, пожалуйста. Мы хотели бы посмотреть.

Шульте повернулся к Рожнову, тот, в свою очередь, легонько дернул астронавта за ногу.

– Ы-ы, – донеслось из спального мешка. – М-м.

– Чарли, подъем. Хьюстон на связи.

В мешке тоненько взвизгнули.

– Реагирует! – обрадовался Рожнов.

– Ни черта подобного, – сказал Кучкин очень тихо и напряженно.

В мешке взвизгнули снова.

– Дайте мне. – Шульте деликатно, но решительно отодвинул Рожнова, взялся за клапан спальника и оглянулся на Кучкина. Выглядел начальник экспедиции заметно растерянным.

– Я сейчас заплачу, – сообщил Кучкин деревянным голосом.

– Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?! Вы, двое! – почти крикнул Рожнов.

– Сохраняйте, пожалуйста, спокойствие, – попросил Шульте. – На нас смотрит Земля.

С этими словами он откинул клапан мешка, схватил Аллена за ногу и потянул наружу.

– Ба-ба-ба! – сказал Аллен. – Ва-ва! Ам!

Шульте выпустил астронавта и отшатнулся.

– Мама… – пробормотал Рожнов. – У него штаны мокрые.

Кучкин действительно заплакал.

Тут Аллен заорал и принялся брыкаться. Русские бросились на него, кое-как затолкали обратно в мешок, теперь уже нормальным образом, и притянули к стене ремнями. Астронавт выл и рвался наружу, но ему не давали – сотрясающийся от рыданий Кучкин и совершенно белый Рожнов.

Шульте подтянул к себе камеру и сказал в объектив:

– Старт «Осы» нельзя задерживать. Его нужно ускорить. Поднимайте судно так быстро, как это возможно. Земля, вы меня слышите? Почему вы молчите, Земля?

Шульте не летал больше. И пятью годами позже разбился в страшной цепной аварии на обледеневшем автобане. Кучкин сказал: командир почуял опасность заранее и мог спастись, но вместо этого нажал на газ.

Кучкину дали небольшой сельский приход, и Рожнов как раз приехал его поздравить. А бывший пилот встретил бывшего инженера словами: здравствуй, командир погиб.

«Послушай, он уже тогда знал, что ошибся? – спросил Рожнов. – Там, на платформе – знал?»

Кучкин слабо улыбнулся. «Глупый. Командир не мог ошибиться. Он должен был выбрать, и только».

«Не понимаю. Как это – выбрать?»

«Ему предложили два пути. Он выбрал тот, по которому человечество зашло дальше. Настрадалось больше. Решил, что добивать почти готовую программу умнее, чем затевать с нуля совсем новую, хоть и очень перспективную. Он был прагматик».

«А что бы выбрал ты?»

«Мне ничего не предлагали. Я же не заглядывал внутрь Железной Девы. А из сна вынес умение чувствовать правду, и только. Мне повезло. Не уверен, что пережил бы этот дьявольский соблазн. Командир тогда спас наши души, разбив ТМ4 и показав Деве, что ей больше нечего ловить на платформе».

«Хорошо, но мог он выбрать неправильно? А еще представь – вдруг мы бы приняли другой путь, треснули командира по чану кувалдой и утащили вниз? Может, он это вычислил и нарочно лишил нас права выбирать?»

«Скорее всего. Но какая теперь разница? Уже монтируют лунный город. Вот увидишь, все устаканится. Земле был жизненно необходим рывок в космос. Пока люди сидели на поверхности, их так и подмывало разнести друг друга на кусочки – это командир верно подметил. Теперь народы вместе пашут. А говорить со звездами и прыгать через галактику мы непременно выучимся. Когда-нибудь. Не верю я, что традиционные подходы дадут нам забраться далеко от дома. Хочешь не хочешь, придется выдумать нечто особенное».

«И все-таки, почему командир?.. Ты же знаешь, да?»

«Он сомневался. С первой минуты и до самого конца. Тебе, наверное, больно это слышать, но он врал нам. Врал во спасение, чтобы защитить. На самом-то деле он узнал и понял нечто такое… Невероятное. И ему было очень трудно решить. Логика требовала одного решения, эмоции совсем другого. Он просто не выдержал и сдался».

«Тогда за что мы подставили Чарли? Чего ради он в психушке сгинул, если сам командир так вот бездарно…»

«Еще одна ложь во спасение. А я спрашивал, между прочим, не жалко вам его, ребята?»

«Уроды, – сказал Рожнов. – Я окружен бессердечными уродами».

«Не твоя реплика».

«Ур-р-р-р-р-роды».

– Какого черта? Обязательно надо сверлить прямо над головой у спящего человека?

– Ой, извини. Мне с той стороны не видно. Я думал, ты уже встал.

Кучкин высунулся из спальника.

– Молодой боец должен спинным мозгом ощущать присутствие дедушки! – сказал он сварливо. – Эй! Кто сегодня принесет мне кофе в постель?

– Холодного сока? – раздался совсем рядом голос Шульте.

– Благодарю. Командир, я видел кошмар. Мы все бросили летать. Вы покончили с собой, Рожнов стал алкоголиком, а я – священником. Чарли, оказывается, был нормален, это мы его выставили психом.

– Интересный кошмар, – улыбнулся Шульте, протягивая Кучкину поилку. – А было объяснение, почему?..

– Вас замучили сомнения. Меня выгнали за кувалду. А Рожнов ушел просто за компанию. Одна интересная деталь: через пять лет… Нет, получается, через три года уже монтируют лунный город.

– Раньше, – сказал Шульте. – У вас неверные данные. Монтаж начнется еще раньше. А Чарли, к великому сожалению, никогда не поправится. А что господин Рожнов в вашем кошмаре последовал за нами – так я всегда говорил: он настоящий товарищ.

– А как насчет вас?

– Я дальше сверлю? – раздалось из-за переборки.

– Работайте, коллега, – разрешил Шульте. – Все равно шумно.

Дрель взвыла. Кучкин, скорчив недовольную мину, присосался к поилке. Шульте висел рядом и, улыбаясь, глядел пилоту прямо в душу.

– А насчет меня – даже не думайте! – прокричал начальник экспедиции.

– Я не виноват! Это психология! – крикнул Кучкин в ответ. – Старая обида руководила моим кошмаром.

– Обида? На что?

– Зачем вы солгали тогда? Про то, что увидели внутри Девы?

Глаза Шульте заметно похолодели.

– Вы меня уже затрахали, господин Кучкин! Сколько можно?

– Сколько нужно! Это мое чувство правды! Оно требует ответов!

– Засуньте его себе в задницу!!! – рявкнул Шульте. Дрель смолкла, и во внезапно наступившей тишине командный рык начальника, казалось, сотряс платформу.