Станислав Лем - Человек с Марса

Инженер провел меня в небольшую затемненную комнатку. Зажглись маленькие рубиновые лампочки. Забулькали растворы реактивов. Я присел на табурет. Я чувствовал сильное утомление, мне казалось, что я не спал больше месяца. Но инженер наклонился над пластинками, и я мгновенно забыл и про усталость, и про бессонницу. Пластинка на просвет показала один почерневший участок, какие-то нечеткие параллельные полосы, а в самом центре была засвечена полностью. На второй была та же картина. Все остальные оказались засвеченными целиком.

- Черт побери, впустую, - проворчал инженер. - Надо повторить. Только сократим экспозицию в два раза. У лучей очень большая проникающая способность.

- Вы больше не пойдете, - сказал я. - Теперь моя очередь. С вас хватит. Когда вы вышли из камеры, у вас было красное лицо, а что это означает, вам известно.

Инженер начал возражать, но я настоял на своем. Мы опять сходили за пластинками, и я вошел в камеру. Впервые я был один на один с нашим таинственным, смертоносным гостем - а его тиканье, временами напоминающее очень слабый человеческий хрип (а может, это была только игра моего воображения), тоже действовало не очень-то успокаивающе.

Я быстро прикладывал пластинки, сверяясь с укрепленным на запястье секундомером, и выбегал из камеры с экспонированными, где их принимал у меня инженер. Покончив с последней пластинкой, мы отправились в темную комнату.

И снова потянулись минуты ожидания, пластинки хлюпали в широких ванночках, какие-то пятна появлялись на стекле, возникали, усиливались и светлели тени... Две пластинки были засвечены. Инженер проверил их номера, сравнил с планом машины и сказал:

- Центр излучения находится между двумя нижними стекловидными отверстиями. Именно там засветились две эти пластинки.

- А остальные? - спросил я, пытаясь заглянуть ему через плечо.

- Еще минута, только положу в закрепитель.

Секундомер тикал в темноте. Было слышно наше ускоренное дыхание.

Наконец инженер вынул пластинки из ванночки, и мы вышли в коридор.

- Вот первая: путаница светлых и темных полос, какие-то линии, а это? Не слабая ли это овальная тень? Да, но ведь это...

- Центральная груша, вы правы. Значит, она непроницаема для лучей, и это говорит о том, что излучение неопасно для плазмы, содержащейся в груше, так как она изготовлена из какого-то загадочного материала, не пропускающего эти лучи.

Вторая и третья пластинки показали новые детали в виде наслаивающихся теней, темных и светлых пересекающихся полос.

- Те, что резче, - пояснил инженер, - провода или трубки, идущие у самой поверхности, к которой вы прикладывали пластинки, я размытые - из более удаленных частей.

- Вы что-то знаете и как-то разбираетесь? - тихо спросил я.

- У вас слишком высокое мнение о моих знаниях, - улыбнулся инженер. Пока что я знаю не больше вашего. Надо будет сделать несколько эскизов.

Мы прошли в лабораторию, где Финк начал с карандашом в руке набрасывать на большой, приколотый к чертежной доске лист какие-то прямые и кривые линии, налагая их друг на друга. На белом листе возник клубок контуров, который в принципе изображал тело вращения, напоминающее конус.

- Двигающий механизм почти ясен... - ворчал инженер, - ну и что... Как извлечь чертово ядро из скорлупы, вот в чем дело...

- Но принцип конструкции в общих чертах вам понятен? - спросил я.

- Все это дьявольски запутано: там есть части, несомненно имеющие что-то общее с системами трансформации, но что, черт побери, является источником энергии? Понятия не имею. Я не вижу ни одной вращающейся части.

- Мне кажется, тиканье, скорее всего, исходит из верхней части конуса, - заметил я. - Впрочем, возможно, я ошибаюсь.

- Ну, мне тоже это пришло в голову. Там есть подвижная часть - вот эта, - решил он, указывая на размытую тень, что-то вроде неравнобедренного треугольника, который выглядел, как...

- Ну, конечно! - воскликнул я. - Это же копия волчка, детского волчка.

- Вы думаете? - наморщил брови инженер. - Принцип гироскопа, а следовательно, его сердце - гироскоп. Пожалуй, вы правы, - сказал он после недолгого раздумья и нанес на рисунок несколько линий. Теперь в центре тела вращения стал виден волчок, похожий на два конуса, соединенных основаниями. Волчок находился в пробеле центральной тени - как бы трубы, которая шла посредине машины, разрываясь, чтобы принять волчок, и оканчивалась наверху розеткой, на которой размещалась таинственная груша. - Пошли, - сказал инженер, сорвал с доски несколько кнопок, державших бумагу, свернул лист в трубку и взял под мышку.

Наше появление было воспринято с напряженным ожиданием. Инженер разложил бумагу перед профессором и принялся кратко пояснять.

- Принцип действия мне совершенно непонятен, - сказал он. - Я вижу единственный путь: задержать излучение. Это необходимое условие.

Уиддлтон прищурившись смотрел на него и молча слушал.

- Поскольку - хотя и не могу это утверждать со стопроцентной уверенностью - центральным механическим элементом является этот волчок, или гироскоп, обнаруженный Макмуром, - тут все удивленно взглянули на меня, - постольку необходимо его остановить. Эта размытая тень на пластинке - единственная подвижная деталь. Напрашивается возможно не слишком умное сравнение этой детали с человеческим сердцем, но, остановив это "сердце", мы, пожалуй, сумеем заняться демонтажем...

- И как вы намерены это сделать? - спросил профессор.

- Я вижу единственный способ. Трагический опыт профессора Гавлея показал, что трогать центральную грушу с плазмой нельзя. За попытку извлечь ее он поплатился жизнью. Значит, надо пробить панцирь конуса в этом месте, - он бросил красный мелок на лист, - и с помощью какого-либо инструмента остановить гироскоп.

Наступило молчание. Его прервал доктор.

- Допустим, нам удастся тихо и безболезненно высверлить отверстие в панцире. Однако, я думаю, его так называемое "сердце" каким-то образом защищено от внешних помех и попытка остановить его может окончиться плачевно.

- Я в этом просто уверен, - сказал инженер, - но иного пути не вижу.

Уиддлтон внимательно рассматривал рисунок, сравнивал его со снимками, потом взглянул на часы и сказал:

- Господа. Дело тут не в мудрости или глупости. В данном случае я уже не ваш руководитель. Давайте проголосуем, следует ли нам принять предложение инженера Финка? Прошу как следует подумать: может быть, есть другие идеи?

- У меня есть предложение, - сказал я. - Отверстие можно просверлить управляемой на расстоянии дрелью. Это несложно сделать. А наблюдение за всем вести с помощью телевизионной камеры и действовать соответственно.

- Соответственно - это как? - спросил Фрэйзер.