Лоис Буджолд - Этан с Афона

Запахи из небольшого кафе, зажатого между фабричкой пластиковых форм и мастерской по ремонту скафандров, напомнили ему, что последний раз он ел ещё на корабле. Но в кафе было слишком много женщин. Он заставил себя выйти, чувствуя при этом ужасный голод. Пойдя наугад, он прошёл два небольших туннеля и оказался в узком, довольно обшарпанном торговом пассаже. Сейчас он был не так далеко от причала, через который вступил на станцию Клайн.

Этан остановился у одной из дверей, учуяв доносившийся оттуда чад чего-то пережаренного в масле. Он заглянул в полумрак за дверью.

Мужчины в разноцветье станционной рабочей одежды сидели за столами в расслабленных позах или стояли, привалившись к стойке бара. Видимо, это было что-то вроде кафетерия. Женщин тут не было вообще, и Этан слегка воспрял духом. Может быть, удастся здесь отдохнуть и даже поесть. А может, и разговор завязать. И в самом деле, он ведь получил инструкции от Афонского Департамента иммиграции. Значит, ему придётся это делать, и почему бы не начать прямо сейчас?

Не обращая внимание на подспудное беспокойство — сейчас не время потакать своей застенчивости — он вошёл, моргая. Это был не просто кафетерий. Судя по запаху алкоголя, исходящему от напитков, рабочий день у присутствующих уже закончился. Значит, здесь пьют и отдыхают, хотя на афонский клуб это место совсем не похоже. Этан мрачно подумал, что, наверное, вряд ли здесь подают артишоковое пиво. На Станции пиво скорее всего варят из каких-нибудь водорослей. Он подавил приступ тоски по дому, облизал губы и решительно подошёл к стойке бара, где собралось с полдюжины мужчин в комбинезонах разных цветов, означавших разные технические службы. Наверняка они видали проезжих в гораздо более экзотических одеждах, чем простая афонская рубашка, куртка, брюки и ботинки, что были на Этане, но Этан на секунду пожалел, что на нём не надет белый докторский халат, какой он носил в Репроцентре — свежий, отглаженный, только что из прачечной. Халат всегда придавал ему уверенности в себе, как бы облекая его официальной властью.

— Здравствуйте, — вежливо заговорил Этан. — Я представляю Бюро Иммиграции и натурализации планеты Афон. Я хотел бы рассказать вам, если позволите, о больших возможностях в освоении новых территорий, доступных для поселенцев…

Разом воцарилась мёртвая тишина, которую нарушил крупный мужчина в рабочей одежде зелёного цвета:

— Афон? Планета гомиков? И ты оттуда?

— Не может быть, — сказал другой, в синей спецовке. — Эти парни и носа не кажут со своего комка грязи.

Третий, в жёлтом, произнёс что-то чрезвычайно грубое.

Этан сделал вдох и храбро начал снова.

— Уверяю вас, я действительно оттуда. Меня зовут Этан Эркхарт; я врач, специалист по репродуктивной медицине. В последнее время нам грозит кризис рождаемости…

Зелёный комбинезон заржал.

— Да уж! Слушай, я тебе скажу, где у вас закавыка, приятель…

Грубиян, от которого исходили насыщенные пары алкоголя, произнёс что-то скабрезное. Зелёный Комбинезон хрюкнул от смеха и фамильярно похлопал Этана по животу.

— Ты ошибся лавочкой, афонец. Тебе надо на Колонию Бета. Там тебя живо в бабу переделают, а после этого залетишь — глазом моргнуть не успеешь.

Грубиян ещё раз произнёс ту же пошлость. Этан повернулся к нему. Взбешённый и растерянный, он заговорил очень официальным тоном:

— Сударь, у вас, кажется, сложилось прискорбно предвзятое представление о моей планете. Отношения жителей между собой строятся только на взаимном влечении и являются их сугубо личным делом. Есть также множество коммун, жители которых интерпретируют заветы Отцов-Основателей буквально и хранят обет целомудрия. Они пользуются глубоким уважением…

— Бэээээ! — заорал Зелёный Комбинезон. — Это ещё хуже!

Его товарищи громко захохотали.

Этан почувствовал, как к лицу приливает кровь.

— Прошу меня извинить. Я здесь проездом. Это единственное место на станции Клайн, из тех, что я видел до сих пор, где нет женщин, и я подумал, что здесь возможен разумный разговор. Это очень серьёзное…

Грубиян опять громко сказал что-то на ту же тему.

Этан резко повернулся и ударил его кулаком.

Потом он замер, ужаснувшись, что настолько перестал контролировать себя. Послу нельзя так себя вести — нужно сейчас же извиниться…

— Нет женщин, говоришь? — прорычал грубиян, поднимаясь на ноги. Глаза у него были дикие, красные и пьяные. — Так вот зачем ты сюда явился — подцепить кого-нибудь хотел, мать твою? Я тебе покажу…

Этана крепко схватили за руки с двух сторон кряжистые приятели Грубияна. Он задрожал, но подавил в себе желание сопротивляться и вырываться, продиктованное страхом. Если он сохранит хладнокровие, то, может быть, ему ещё удастся…

— Эй, ребята, стойте, — испуганно сказал Зелёный комбинезон. — Он ведь просто проезжий…

От первого удара Этан сложился пополам, с присвистом дыша через сжатые зубы. Двое, которые держали его, выпрямили его силой.

— … что мы тут делаем… — удар, — … с такими, как ты!

Этан почувствовал, что в нем не осталось воздуха, чтобы извиниться. Он отчаянно надеялся, что Грубиян не собирается произносить очень уж длинную речь. Но Грубиян продолжал, используя удары вместо знаков препинания:

— чёртов — проныра — будешь ещё шнырять тут…

Его прервал чей-то альт, произнёсший небрежно и ехидно:

— А вас не пугает, что силы неравны? Что, если он вырвется и бросится на вас, а вас всего только шестеро?

Этан вывернул шею: это была та женщина-наёмник, коммандер Куинн. Она стояла, слегка покачиваясь с носка на пятку, чутко наклонив голову набок.

Зелёный комбинезон почтительно выругался вполголоса; Грубиян просто выругался.

— Слушай, Зед, — сказал Зелёный комбинезон, кладя руку на плечо приятеля, но не сводя глаз с лица женщины. — Я думаю, хватит уже.

Грубиян стряхнул его руку. — Какое тебе дело до этого грязееда, дорогуша? — осведомился он.

Женщина искривила угол точёных губ; Синий комбинезон открыл рот, как заворожённый.

— Допустим, я его военный советник, — сказала она.

— Бабы, которые любят гомиков, — рявкнул Грубиян, — ещё хуже самих гомиков!

И стал ругаться дальше.

— Зед, — пробормотал Синий комбинезон, — заткнись. Она не из техников. Она боевой ветеран — посмотри на её нашивки…

Сидевшие на другом конце комнаты зашевелились; некоторые из сторонних зрителей благоразумно вышли.

— Не люблю пьяных, — протянула женщина куда-то в пространство, — но агрессивные пьяницы просто омерзительны.

Грубиян, шатаясь, шагнул к ней, невнятно бормоча непристойности. Она ждала, не двигаясь, пока он не пересёк какую-то невидимую границу. Послышалось жужжание, блеснула вспышка синего света. Когда парализатор повернулся у неё в руке и бесшумно скользнул обратно в кобуру, Этан понял, что ждала она, чтобы не задеть лучом остальных; все они оказались вне радиуса поражения и остались невредимы.