Лоис Буджолд - Этан с Афона

— Мы знакомы, мадам? Надеюсь, что да!

— Ну, ты должен бы меня помнить — мы с тобой два года сидели рядом на занятиях по чрезвычайным ситуациям. — Она провела рукой по своим тёмным, коротко стриженным кудрям. — Представь себе волосы подлиннее. Ну же, я не настолько изменилась после операции! Я Элли.

Его рот от удивления открылся буквой «о».

— Клянусь богами! Элли Куинн? Что ты с собой сделала?

Она дотронулась пальцем до высокой скулы.

— Полная регенерация лица. Тебе нравится?

— Просто невероятно!

— Бетанская работа, сам понимаешь — самая лучшая.

— Да, но… — Дом нахмурился. — С какой стати? Я бы не сказал, что на тебя раньше было неприятно смотреть — до того, как ты сбежала в наёмники.

Он ухмыльнулся ей, и эта ухмылка походила на игривый тычок пальцем под ребро, хотя он стоял, сцепив руки за спиной, как мальчишка у витрины со сластями.

— Или ты разбогатела?

Она еще раз коснулась лица, на этот раз как-то неуверенно.

— Нет, я не стала космической пираткой. Мне пришлось сделать эту операцию — мне сожгли лицо плазменным лучом в сражении при Тау Верде, когда наш корабль хотели взять на абордаж, несколько лет назад. Совсем без лица я выглядела странновато. Вот Адмирал Нейсмит, который ничего не делает наполовину, и купил мне новое.

— А, — сказал успокоенный Дом.

Этан не мог понять такого энтузиазма по поводу того, как выглядит лицо женщины, но, конечно же, он посочувствовал ей: любой плазменный ожог — это ужасно, а такой ожог, должно быть, едва не убил её. Он поглядел на её лицо с новым интересом — как врач.

— Ты ведь начинала у Адмирала Осера? — спросил Дом. — Ты всё ещё в его форме, верно?

— Ага. Позвольте мне представиться. Коммандер Элли Куинн, Флот Дендарийских Наёмников, к вашим услугам. — Она картинно поклонилась. — Дендарийцы вроде как захватили группу Осера, вместе с униформой и со мной, и я должна сказать, что это было большое повышение для всех нас. Но заметьте, сэр, я попала домой в отпуск первый раз за десять лет, и собираюсь получить максимум у довольствия. Натыкаться на бывших одноклассников, чтобы у них едва не приключился разрыв сердца… размахивать своими кредитными карточками при всех тех, кто пророчил, что я плохо кончу… кстати насчёт «плохо кончить», вы, кажется, вытолкнули пассажира на свободу, не снабдив его картой.

Дом подозрительно посмотрел на женщину-офицера.

— Это что, шутка такая? Я уже четыре года летаю этим маршрутом, и мне чертовски надоели разные тупые шутки…

Она рассмеялась, запрокинув голову, и её смех взмыл ввысь и разбился о балки потолка.

— Теперь ясно, почему вас бросили на произвол судьбы, афонец, — сказала она Этану. — Ну так что, можно, я возьму его под своё крылышко? Раз уж я такого пола, что меня вряд ли заподозрят в, э-э-э, неестественных пристрастиях?

— Да пожалуйста, сколько угодно, — согласился Дом, пожав плечами. — Меня дома жена ждёт.

Он подчёркнуто обошёл Этана стороной.

— Отлично. Я тебя потом найду, хорошо? — откликнулась женщина.

Пилот кивнул ей с явным сожалением и пошёл прочь по пандусу, ведущему к выходу. Этан, которого оставляли наедине с женщиной, подавил порыв броситься за пилотом с мольбами о защите. Он смутно припомнил, что в наёмники всегда вербовались отпетые уголовники, и его вдруг охватило ужасное подозрение: не нацелилась ли она на его деньги? Ведь у него при себе весь валютный запас Афона! Он опять отчётливо осознал, что у неё на боку кобура.

Её странное лицо озарилось весельем.

— Не надо так беспокоиться. Я вас не съем. — Внезапно она хихикнула. — Заставлять людей менять ориентацию — не моя специальность.

— Ык, — Этан задохнулся и вынужден был откашляться.

— Я верен, — он запнулся, — верен моему, моему Яносу. Хотите, я покажу вам фотографию Яноса?

— Я поверю вам на слово, — спокойно ответила она. Её веселье сменилось чем-то вроде сочувствия. — Похоже, я вас и вправду напугала. Неужели я — первая женщина, которую вы встретили?

Этан кивнул. Двенадцать выходов, и надо же ему было выбрать именно этот…

Она вздохнула.

— Я вам верю. — Она задумчиво помолчала. — Вам бы пригодился верный проводник- туземец. Станция Клайн старается поддерживать репутацию места, где путешественнику всегда придут на помощь — это полезно для местного бизнеса. А я — дружественный каннибал.

Этан покачал головой. Его лицо застыло в улыбке, будто мышцы свело параличом.

Она пожала плечами.

— Ну хорошо, может быть, когда у вас пройдёт культурный шок, я вас опять найду. Вы долго будете на станции? — Она что-то вытащила из кармана — это оказался небольшой голографический проектор. — Когда пассажиры сходят с нормального корабля, им всегда дают такие карты. Мне моя не нужна.

В воздухе развернулась разноцветная схема.

— Мы сейчас здесь. Вам нужно попасть вот сюда — эта ветвь называется Приют Приезжих… здесь есть удобные гостиницы, можно найти хорошую комнату… собственно говоря, здесь можно найти всё, что угодно, но я полагаю, что вы будете искать что попроще. Вот эта секция. Вверх по этому пандусу, потом по коридору и второй поворот направо. Умеете пользоваться этой штукой? Удачи. — Она сунула проектор ему в руку, в последний раз озарила его улыбкой и скрылась через другой выход.

Он подобрал свои скудные пожитки, и, свернув несколько раз не туда, наконец добрался до зоны для проезжающих. По дороге ему всё время попадались женщины — они кишели в коридорах, в трубопроводах для пассажирских капсул, на движущихся тротуарах, в лифтах и галереях. К счастью, ни одна из них не попыталась заговорить с ним. Они, кажется, были всюду. Одна из них держала в руках беспомощного младенца. Он подавил героический порыв — выхватить дитя, спасти его от грозящей опасности. Но вряд ли ему удастся завершить свою миссию, если придётся тащить за собой младенца. К тому же всех их он всё равно спасти не сможет. Пока он уворачивался от стайки хихикающих детей, которые промчались наперерез ему и взлетели, как воробьи, вверх по трубе лифта, до него с некоторым запозданием дошло, что с вероятностью половина на половину младенец мог сам оказаться девочкой. Это несколько успокоило его совесть.

Этан выбрал комнату, сообразуясь с ценой. Сначала ему пришлось провести утомительную телеконференцию, в которой приняли участие: консьерж гостиницы для проезжающих, компьютерная система публичного доступа станции Клайн, Уполномоченный по делам проезжающих и не меньше четырёх или пяти живых чиновников из бюрократических кругов станции Клайн, в порядке возрастания их ранга. Без этого никак не могли определить обменный курс афонских фунтов, принадлежащих Этану. Они заботливо вычислили наиболее благоприятный курс обмена — через две валюты, о которых Эта н никогда не слыхал, и обратили его фунты в максимально возможное количество бетанских долларов. Бетанские доллары были одной из наиболее твёрдых и повсеместно принимаемых валют. Однако в результате у Этана всё равно стало гораздо меньше долларов, чем раньше было фунтов, и он торопливо от казался от облюбованного ранее номера-люкс «Императорский» в пользу комнаты экономического класса.