Юрий Иванович - Преодоление

Но пока я ориентировался в основном по своему обострившемуся обонянию.

И в конце концов выделил для себя некий специфический запах, который трудно было перепутать с остальными. Тем более что этот запах мне был знаком с раннего детства, начиная с которого я любил возиться с принесёнными отцом с завода детальками, а потом и паять их. Это был запах плавящейся канифоли. А ведь он не просто редкий, а практически неуместный в данном мире запах. Тем более на Дне. И уж точно в данной башне. Уж здесь паять было нечего, водопроводные трубы – и то керамические.

Поэтому я, хоть и с большим трудом, настроился на ароматы канифоли да и двинулся в обход всей башни. Хотя чуть ли не сразу понял: мешок, обладатель четырёх лап, подался куда-то наверх. Но чем выше я поднимался в сопровождении Хруста, тем больше приходилось нам времени терять на каждый этаж. Всё-таки каждый последующий был больше нижерасположенного, да плюс некоторые оказались завалены невесть кем и когда оставленной рухлядью. Спальные комнаты, конечно, каждый себе очистил в меру своего понимания, а вот неиспользуемые помещения так толком и не разбирались по строгим настояниям Ольшина. Пока времени из-за строительства стен не было для проведения толковой инвентаризации, но он собирался это сделать, когда ритм жизни устаканится и какое-никакое время свободное появится. А как раз последнего и не намечалось в предстоящие… годы. Да и какой смысл возиться, расчищать и облагораживать? Дополнительные площади нам не нужны, так что пусть валяется…

Другой вопрос, что отыскать в этом «пусть валяется» что-то конкретное оказалось задачкой практически невозможной. Нагромождение рухляди творилось иногда такое, что будь у меня умения в сотни раз большие, всё равно бы насквозь эти кучи не просмотрел. К тому же у меня создалось чёткое ощущение, что зловредный «мешок» явно понял, кто его припёк, и теперь сматывался от меня вполне целенаправленно. И понятно, если он тут проживал давно да мог передвигаться в толще стен, то тайников у него и удобных схронов предостаточно. Как я ни старайся, всё равно не поймаю это Чмо поганое. Только вот, как говорится, чем задачка кажется более непосильной, тем больший возникает азарт в попытках её разрешения.

И я начал с того, что наибольшим лакомством для когуяра стал его дрессировать на определение места пребывания нашего нелегального квартиранта. А моя одомашненная зверушка очень любила те самые кусочки очищенной тарани, которые поступали на Дно вместе с пятидневными пайками. Запас этого ценного для тела энергетика у нас имелся порядочный, и для моего лучшего и скорейшего восстановления мне к нему был открыт полный, неограниченный доступ. Вот рыбка у меня и валялась по всем карманам, и как только организм требовал что-то пожевать, я сразу же затыкал его прожорливую пасть очередным кусочком.

И когда я заметил, что Хруст уставился на одну из куч вроде как медного хлама, поманил его за собой и ткнул в то место под стеной, где и мог притаиться «мешок». Потому что я сам ориентировался по сильному запаху канифоли. А потом и непосредственно Чмо рассмотрел, которое половиной своего тела пряталось в стене. Присел и похлопал ладонью по полу, затем заставил примерно такой же жест сделать Хруста. И когда у того получилось – угостил кусочком рыбки.

Потом удар горчичником по странному привидению, новый визг и новые попытки отыскать. С третьего раза когуяр меня понял, и как только осознавал, где Чмо прячется, подходил к тому месту и деликатно постукивал лапой по полу. За что и получал очередную награду. Так мы раз шесть отыскивали непрошеного постояльца, «подогревали» его до розового цвета и опять шли на дальнейшие поиски по его же следу.

В конце концов он забился уже в такое место, что мы к нему и близко подобраться не могли. Как и увидеть не получалось за горами нагромождённой рухляди. Да и понял я, что толку от наших действий – никаких. Неведомое существо всё равно из башни не съедет и пакостничать не перестанет. Его либо следовало вылавливать более солидной ловушкой, либо оставить вообще в покое и не морочить себе голову. В принципе, не такая уж и большая это проблема. Хорошо уже, что теперь я его могу увидеть в пространстве, чётко локализовать по запаху и наказать, не отходя от кассы.

Так что мой прирученный помощник получил и седьмой, заслуженный кусочек тарани, и мы поспешили в нашу главную столовую. А как же иначе? Поработал? Силы потерял? Значит, надо их срочно восстановить!

К тому времени на третьем этаже уже все собрались на очередной ужин, поэтому засыпали меня вопросами по теме: «Что собой представляет Чмо? И как ты его наказал?» Ну я-то не сильно распинался, потому пересказать, как и что выглядит, – недолго, как и коротко поведать о не совсем эффективной экзекуции. Зато взамен я потребовал теперь уже и от наших ветеранов пересказать подробно всё, что они только могли слышать о местных привидениях. Уж слишком меня заинтересовало не известное, как мне казалось, ни в одном мире существо. И естественно, что больше всех и скрупулёзнее по этой теме мог выступить Ольшин Мастер.

Хотя и начал он с того, что посоветовал:

– Лучше всего не обращать на привидения ни малейшего внимания. Тогда они пакостят всё меньше и меньше, а со временем привыкают к людям, осваиваются отыскивают свои ниши в жизненном пространстве и становятся практически незаметны. Да и никто их никогда ни увидеть не смог, ни пощупать, в этом Франя права… А вот тот же «умник», который нас в экспедицию к Иярте собрал, довольно много времени уделял попытке привидения рассмотреть, изучить, а то и приручить. Я-то сам его ранних экспериментов не видел и ему не помогал, но вот один из его старых помощников как раз со мной на эту тему очень долго общался. И кое-какие размышления того академика сумел объяснить…

Мы слушали ветерана с удовольствием, не перебивая.

Конечно, и времени прошло немало, и объяснения те оказались скорее фантазиями ученого, чем чёткими результатами экспериментов, но самая суть заключалась в определении происхождения загадочных созданий. Академик утверждал, что привидения не рождаются на Дне и уж ни в коем случае не являются бестелесными прообразами убиенных здесь людей, а попадают сюда извне, из иного мира. Причём не мира Набатной Любви, а какого-то совершенно иного. И путь попадания один: через Длани, вместе с большими ящиками с товарами, которые гаузы обменивают на светящиеся груаны. Сумел подсчитать академик каким-то образом и продолжительность жизни невидимых сущностей: около двадцати лет. А также склонялся к мысли, что размеры и масса привидения соответствуют среднестатистическому мужчине. Примерно, конечно, и никак себе толком не представляя конфигурацию, число конечностей или голов.