Николай Петри - Колесо превращений

- И что предотвратила твоя бдительность? - Милав был очень огорчен тем, что ухоноида угораздило разбудить его именно в тот момент, когда он почти узнал свое прошлое.

- Ночью кто-то опять ходил вокруг повозки.

- Лошади целы?

- Да целы - кто позарится на таких рысаков!

- Если ты разбудил меня только для...

- Ты не ворчи, - обиделся Ухоня, - лучше на следы иди глянь!

Милав вздохнул - теперь уже не уснуть; придется тащиться за Ухоней к его находке. Но недовольство Милана сразу же улетучилось, как только он глянул на следы. Это было что-то очень необычное: узкие глубокие полосы изрезали все пространство вокруг повозки и трех лошадей, привязанных тут же. Складывалось впечатление, что всю ночь вокруг их бивака ползала тонкая, но невероятно массивная змея Столь массивная, что смогла продавить твердый грунт!

При ближайшем осмотре выяснилось - стенки борозд, оставленных неведомым существом, покрыты пахучей слизью. Милав хотел дать ее на пробу Ухоне (когда-то он даже слизь болотных нагльбааров пробовал!), но ухоноид решительно отказался.

- Сам лижи эту гадость! - огрызнулся он. Милав лизать ничего не стал. Вытер руки о траву и вернулся к повозке.

- Впечатляет? - спросил Ухоня таким тоном, словно сам всю ночь ползал вокруг, ковыряя землю и размазывая по ней всякую гадость.

- Есть немного... - неопределенно ответил Милав.

До обеда кузнец был молчалив и задумчив. Его одновременно одолевали мысли о прерванном сне (если бы Ухоня подождал еще хотя бы немного времени!) и о странных следах, обнаруженных утром (что это: новая разновидность монстров, порожденных буйной фантазией черного мага, или же что-то другое, не имеющее к Аваддону никакого отношения?). Существовал и третий вопрос - Милав ломал голову над ним с тех пор, как они покинули холмы "молчащих". После сегодняшнего сна он наконец решился и теперь только искал удобного момента для разговора. Но его товарищи что-то не склонны были к беседе. Пришлось Милаву начинать, что называется, в лоб.

- Сэр Лионель? - позвал он.

- Да, - сразу же откликнулся Кальконис.

- У меня к вам... - Милав замялся, - деликатный разговор.

- Я весь внимание.

- Вы помните разговор в остроге Выпь, перед тем, как мы покинули вотчину Годомысла?

Кальконис сразу насторожился. Милав почувствовал, что в воздухе повисло напряжение, перемешанное с тревожным ожиданием.

- Д-да, конечно! - глухо выдавил Кальконис.

- Так вот, согласно нашему устному договору, я считаю, что вы выполнили порученное вам дело. И выполнили блестяще.

- Я не совсем...

- Поэтому, - перебил кузнец сэра Лионеля, - я хочу объявить вам - вы свободны!

- Вы... вы отпускаете меня?

- Да, сэр Лионель. Я благодарю вас за помощь в пути. За вашу верность и терпение. На ближайшем привале можете забрать лошадь и пешком - уж не обессудьте, но повозку дать не могу - возвращайтесь к "молчащим", они помогут вам преодолеть Великую Водную Гладь. Драгоценности, которые у вас, можете забрать себе. Думаю, их окажется достаточно, чтобы вы по дороге домой ни в чем не нуждались. Вот такой у меня к вам деликатный разговор.

Кальконис молчал долго Очень долго для человека, которого отпускали на свободу.

- Значит... вы прогоняете меня?

Милав удивленно посмотрел на него.

- С чего вы взяли?! - изумился он.

- Я знаю... Вы не доверяете мне... Особенно теперь, когда Аваддон так близко. Вы думаете, что я предам вас в решительный момент. Но это не так!

- Не говорите ерунды, сэр Лионель! Я отпускаю вас только потому, что вы выполнили наказ воеводы Тура Орога и довели нас до земли Аваддона. Теперь мы с Ухоней не потеряемся. А завел я это разговор именно сейчас потому лишь, что за нами остались относительно спокойные земли и вы без труда один вернетесь на побережье. Никакого другого умысла в моих словах не было.

Кальконис вновь долго молчал. Потом заговорил неуверенно:

- А если я попрошу вас оставить меня?

- Вы не хотите уходить?!

- Нет.

- Но почему?!

- Видите ли... - Кальконис нервно перебирал пальцы и смотрел только себе под ноги. - Вы не все обо мне знаете... Мне... некуда идти - у меня нет дома...

- Как же так?!!

- Я сирота, уважаемый Милав, круглый, можно даже сказать - дважды круглый сирота, потому что не помню ни родителей, ни даже своей родины...

- Ну и дела-а-а, - протянул Ухоня, слушавший Калькониса затаив дыхание. Милав ответил не сразу.

- Вы вольны в своем выборе, - наконец произнес он. - Мое предложение остается в силе: хотите - оставайтесь, хотите - можете идти. Теперь вы свободный человек!

- Спасибо, Милав! - Кальконис заморгал глазами, едва сдерживая себя. Спасибо, Ухоня! Благодарю вас... друзья!

Глава 7

А ГДЕ ЖЕ НАШИ КОНИ?

Ближе к вечеру произошло еще одно странное событие, которое вместе с утренней находкой Ухони свидетельствовало о возрастающем интересе неведомого пока противника к росомонам. Они, не торопясь, ехали по широкой дороге, по обе стороны которой росли редкие деревья. В тот момент, когда повозка с тремя седоками оказалась недалеко от одного из них, все услышали негромкий, сдавленный стон. Прислушались. Но больше никаких звуков уловить не смогли. Милав решил осмотреться. Возле ближайшего дерева они с Кальконисом и Ухоней обнаружили тело человека. Стоял он рядом с огромным стволом дерева, названия которого Милав не знал. И был весь укрыт большими обломками коры, настолько искусно, что можно было пройти рядом и не заметить его. Росомоны, может быть, и не обратили бы на него внимания, если бы не стоны. Несчастный стоял, почти полностью скрытый корой, затихая. Стрела, выпущенная сильной рукой, приколола его к дереву, словно булавка муху.

Милав осторожно поднял голову умирающего и заглянул в его глаза:

"Тир Домас - наемник и убийца. В гильдии Темных Воинов занимает высокий пост наставника. Как профессионал - не имеет себе равных. Владеет всеми видами оружия с одинаковым мастерством. Холост. Детей нет. Дома нет. Жены нет. Вообще ничего нет, кроме злобы и ненависти ко всем людям. Склонен к суициду".

- Едва ли это был суицид, - пробормотал Милав и выдернул стрелу.

Тело наемника мягко сползло в невысокую траву. Тир Домас уже не стонал - он был мертв.

- Завтра утром все будут знать, что появились новые жертвы Тогтогуна, - сказал Ухоня.

- В этом нет большой беды, - отозвался Милав. - Вопрос в другом: кто лишил нас удовольствия пообщаться с самим наставником наемных убийц?

- Может, наш тайный поклонник? - Версии Ухони порой могли и здравомыслящего человека в тупик поставить.

- Ага! Из ордена Сыны?! Нет, здесь что-то другое...

- А если это дело рук "молчащих"? - предположил Кальконис. Вспомните! - И он стал загибать пальцы: - Сначала из нашей повозки исчез карлик Бол-О-Бол, хотя сам он освободиться не мог; потом множество следов вокруг нашего бивака, причем вполне человеческих, а не звериных. А теперь это!