Жюль Верн - Ступени великой лестницы (сборник)

Мать оглянулась на всплеск воды. Схватила барахтавшегося детеныша за ногу. Подняла его над водой, перехватила другой рукой. Поставила рядом с собой и провела рукой по его лицу, смахивая воду.

Детеныш чихал и плевался водой. Из сжатого кулачка торчал зеленый стебель, из глаз катились слезы.

Не успел Тинг передавить всех напавших на него пиявок, как детеныш развеселился.

— Ху-ху-ху! — захрипел он, ударив стеблем по, воде. — Ху-ху-ху!

Уронив стебелек, он бил по воде ладонями, жмурясь от сверкавших брызг.

Мать пошла через болото, таща за собой детеныша. Болото было неширокое, и они быстро выбрались на другой берег. Прошли по осоке, добрались до пригорка и сели.

Мать принялась водить пальцами по груди и бокам, по голове. Счищала грязь, выбирала из мокрых волос набившийся в них мусор. Детеныш лежал на спине. Задрал ногу, ухватил ее одной рукой, а другой сколупывал с коленки быстро сохнувший на солнце ил.

Узкое болотце далеко протянулось в стороны. Тинг огляделся и присел на корточки: спрятаться среди осоки было трудно. Поглаживая еще зудевшие ноги, он глядел на большую стрекозу с бирюзовым брюшком, летавшую кругами возле него. Стрекоза хватала на лету комаров. Иногда оборванное крылышко комара падало, кружась, у самого лица Тинга. Тогда он видел, как оно переливалось перламутром в солнечном луче.

Развалившись на пригорке, мать грелась на солнце. Переворачивалась с боку на бок, сушила спину и живот, а руками шарила в траве. Выдергивала какие-то травинки, что-то совала в рот.

Детеныш выпустил из рук ногу и встал на четвереньки. Пополз вперед. Хлопнул по траве и пригнул голову, заглядывая под прижатую к земле ладонь. Пополз, опять, снова хлопнул.

Он ползал и хлопал, каждый раз заглядывая под руку.

«Кузнечика ловит. А может, и лягушонка».

Тинг засмеялся, вспомнив, как детеныш ловил лягушку на болоте.

— Ху-ху-ху! — крикнул опять детеныш. — Ху-ху-ху!.. Уйиииии! — завизжал он тотчас же.

Мать резко повернулась. Детеныш не удержался на четвереньках, упал на бок и визжал, тряся поднятой рукой.

В ладонь детеныша впился большой кузнечик.

Не вставая, мать схватила детеныша за руку, сжала в пальцах кузнечика. Оторвала ему голову и сунула кузнечика детенышу.

Держа кузнечика в руке, детеныш лизал укушенную ладонь. Длинные ноги кузнечика торчали во все стороны, детеныш возил ими по лицу, задевал глаза. Морщился, но продолжал лизать руку, в пальцах которой держал добычу.

Нога кузнечика попала в ноздрю. Детеныш чихнул так сильно, что повалился на бок и уронил кузнечика.

— Ху-ху-ху!

Держа раздавленного кузнечика, он оборвал ему — по одной — ноги и крылья. Рвал изо всех сил и бросал обрывки далеко в стороны. Съел остатки кузнечика, полизал пальцы и потянулся к матери за корешком. Сидел на корточках и жевал, глядя в траву.

— Ху-ху-ху! — снова завопил он, ударяя по земле. — Ху-ху-ху! Ху-ху-ху!

Возле пней возился детеныш. Один! Как и куда исчезла мать, Тинг не заметил.

Детеныш присел возле пня и похлопал по нему рукой. Ухватился за торчащий выступ коры и дернул. Кусок коры отвалился так легко, что детеныш не удержался и упал на спину.

Снова присев у пня, он запустил пальцы в гнилую древесину и вытащил большую белую личинку. Жирная личинка упруго ворочалась в пальцах, скользила и вырывалась. Детеныш поднес ее ко рту головой вперед и быстро отдернул руку. Поглядел на личинку, снова поднес ко рту и снова отдернул руку. Зашевелил губами, облизал их, почесал свободной рукой.

Бросил личинку на землю и ударил по ней ладонью. Сжал в пальцах влажней белый комок, облепленный мусором и землей. Сунул в рот и личинку и пальцы.

Он не спешил: пока жевал личинку, не искал другой.

Переходя от пня к пню, детеныш добрался до толстого ствола. Огромное дерево косо поднималось от земли в вышину: падая, оно запуталось ветвями в кронах соседей. Присев на корточки, детеныш обшарил ствол внизу. Нашел и съел несколько личинок. Сунул в рот большого муравья и потом долго плевался. Даже высунул язык и тер его рукой.

Ствол отлого поднимался над землей. Детеныш шел вдоль него и шарил по коре на уровне глаз. Он попробовал отдирать кору над головой, поднимая руки и задирал голову. Засыпал мусором глаза.

Тинг стоял за деревом совсем близко. Он хорошо видел каждое движение детеныша, каждую морщинку на его лице. Детеныш сморщился, оттопырил губы и принялся тереть глаза. Не удержался на ногах, сел. Приоткрыл было один глаз, но снова зажмурился и быстро заелозил ладонями по лицу. Тер как придется, и вдоль и поперек лица, наконец открыл глаза, вытаращил их и заморгал. Очевидно, больше ничто не мешало ему смотреть. Он влез на ствол и пополз. Лежа на животе, пробовал отдирать кору.

Оторвал большой кусок и вытащил огромную личинку. Она завертелась у него в пальцах, упала, скользнула по коре и свалилась со ствола.

Выпятив нижнюю губу, детеныш посмотрел на пустую руку. Посмотрел на кору. Подполз к краю.

Личинка упала на куст и корчилась на большом листе. Лист дрожал, а детеныш свесил со ствола голову и глядел на личинку, шевеля пальцами опущенных рук, словно что-то хватая.

Черешок согнулся, лист наклонился, и личинка упала на землю. Детеныш потянулся за ней и свалился со ствола.

Он перекувырнулся в воздухе и упал в середину большого густого куста. Запутался в нем и заворочался, ломая ветви и сбивая листья.

— Ууууй!.. Уууууй!.. — закричал он, выбившись из сил.

В вершинах деревьев зашумело. Ветви закачались, упало несколько сучков.

Тинг взглянул вверх: с вершины дерева спускалась стайка макаков.

Обезьяны расселись на нижних ветвях и смотрели на куст. Они, лопоча, толкали и щипали друг друга, бросали вниз листья и обломки веток.

Макак слез с дерева и подбежал к кусту. Заглянул в него, отскочил, снова заглянул. Прыгнул назад на дерево, закачался, повиснув на лиане.

Стая с визгом спустилась на землю. Макаки полезли в куст, начали дергать детеныша за руки и за ноги, потащили его из куста.

Детеныш кричал и вырывался, хватаясь за ветви. Вырвался, побежал, крича и спотыкаясь. Макаки прыгали вокруг него, ловили за руки, толкали.

Он упал. Обезьяны, визжа, бросились к нему. Они щипали друг друга и детеныша, вскакивали, отбегали и снова бросались в эту живую кучу. Детеныш ворочался среди рук и хвостов и орал изо всех сил. Вдруг макаки бросились к деревьям. Тинг не видел, что случилось, кто испугал макаков. Может быть, им просто надоела возня с детенышем?

Внизу остался лишь один макак. Детеныш, лежа на животе, крепко держал в руке его длинный хвост. Обезьяна рвалась, визжала, но рука не разжималась.