Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 1. Зима над миром. Огненная пора

— Лучше бы укрыться, командир, — посоветовал легионер: дождь стрел стал куда гуще.

— Рано еще, — ответил Ларрека. «Здесь весело. Как в старые дни». — Нам бы надо ещё достать вон тот требушет.

Для этого потребовалось три выстрела, и двое из его команды были смертельно ранены, но недаром: орудие противника, пораженное защитниками Порт-Руа, превратилось в сноп красного и желтого огня. Других потерь не было — Ларреке самому досталась царапина над бабкой, которую просто перевязали.

Ему недолго пришлось любоваться результатами. Он только увел свою группу в укрытие и говорил: «хорошая работа, солдат» умирающему юноше, как прибежал гонец с известием, что шесть галер приближаются к устью. Арнанак, очевидно, собирался напасть с воды, предприняв одновременно новый штурм с берега.

Ларрека оглядел своих офицеров:

— Кто возьмется за по-настоящему отчаянную работу? После мгновенной паузы вперед вышел молодой многообещающий командир когорты:

— Я возьмусь.

— Хорошо, — сказал Ларрека. — Набери добровольцев, столько, чтобы хватило поставить парус на корабле. Течение и прилив какие надо — ты войдешь сразу за этими гадами. Они могли бы высадиться на берег, но воспользуются причалом — я рад, что мы его не разрушили, — так будет куда удобнее. Подожги корабль, и пусть он врежется в них. Отходите на лодке или вплавь. Мы сделаем вылазку, перебьем экипажи и подберем вас.

— Пожертвовать целым кораблем? — удивился адъютант Серода.

— А мы никуда не собираемся плыть, — напомнил ему Ларрека. — Все равно придется поджигать остальные, чтобы не достались пиратам. Я только подождал с этим вот для такого случая.

Он внимательно смотрел на молодого офицера. Их глаза встретились, и сразу стали незаметны жара и пыль, ветер и крики битвы за стенами. Они оба знали, каковы шансы на успех. По лицу стоящего перед ним легионера Ларрека понял, что тот уже начал формировать сон, тот сон, что будет последним в его жизни и с которым он хочет перейти в смерть. Командир стиснул его руку в солдатском пожатии.

— Иди с любовью, легионер, — сказал он. — Это прощание пережило несколько циклов цивилизации.

В битве наступило затишье. Сухопутные силы тассуров отошли назад бесформенной и беспорядочной массой, чтобы отдохнуть и начать снова со свежими силами. Ларрека посчитал, что галеры останутся на рейде до темноты. А тогда моряки для под хода к берегу и установки штурмовых платформ подождут лунного света. Без этого они вряд ли считают себя способными перебраться через частокол. Хорошо бы, чтобы их оказалось на галерах побольше: отражение атаки с воды потребует жизней защитников, которых скоро будет очень не хватать на стенах.

«А мне бы самому лучше сейчас отдохнуть, пока есть возможность, подумал Ларрека. По всем костям разливалась усталость. В сопровождении Сероды он тяжело прошел по свободным теперь улицам в здание штаба. Наверху скелетом на фоне неба виднелась радиомачта. Солнце закатилось, и Бродяга стоял низко: свет был цвета крови землянина, тень — иштарийца. — По крайней мере в следующем раунде будет прохладнее».

Иразен, заместитель командира после поражения экспедиции Волуа, встретил его при входе. Старый, массивный, покрытый шрамами ветеран, с недостатком воображения, но из тех, победа над кем дорого обходится врагу.

— Ты вовремя, — сказал он. — У нас на связи заложники-люди. Узнав, что происходит, они — по крайней мере женщина — требуют разговора с тобой.

«На то она и Джилл. И Иен почти настолько же хочет поговорить, но он терпеливее. Вот приятный сюрприз». Перед внутренним взором возникло лицо, обрамленное прямыми прядями из-под узкой ленты, светло-светло-желтые волосы, глаза голубее небес на тропических островах, где он странствовал в юности, и улыбка ярче солнечного блеска на пене прибоя. Тонкая и высокая стать, в которой скрыт призрак той маленькой девочки, что смеялась от радости, когда его видела. Пусть Трое дадут ей много таких же малышей, хоть он их и не увидит. Ларрека быстро пробежал к пульту связи.

— Он здесь, — сказал дежурный техник и отсалютовал командиру. Ларрека взял трубку, глядя на слепой экран.

— Дядя! — пробился голос Джилл. — Как ты там?

— Все ещё на палубе, — ответил Ларрека хаэленской поговоркой. — А вы?

— С нами все в порядке — вышли прогуляться на закате и сидим на вершине холма, глядя, как сумерки заполняют долину. Дядя, ведь на тебя напали!

— Пока что им с того мало радости, — сказал Ларрека.

— Пока что? — переспросила она. — А что дальше?

— Того же самого побольше. А что еще?

Наступило молчание. Может быть, Иен и Джилл шептались. Или нет. Комната в этот вечер казалась самым нереальным местом в мире. Когда Джилл заговорила снова, голос был жестким:

— Сколько вы ещё можете продержаться?

— Смотря по обстоятельствам, — ответил Ларрека. Она оборвала его солдатским ругательством.

— Я расспросила твоего техника, пока тебя искали. Помощи не будет. Верно? Даже нас с тобой нет, хоть как-то помочь. Дядя, я тебя знаю, и, черт меня побери, я прошу привилегии солдата — говори со мной откровенно.

— Давай лучше потреплемся для отдыха, — предложил Ларрека, глядя в невозмутимые лица приборов.

— Я не в том возрасте, когда меня можно было утешить конфеткой, сказала Джилл. — Послушай, я знаю. Ведь Союз тебя списал в убыток. Если даже они спохватятся и решат, что стоит удержать Валеннен, когда они увидят, против чего тебе приходится бороться, — даже если они спохватятся, будет поздно. Арнанак их перехитрил. Мой народ… он парализован или связан собственным Космофлотом. Отходы тебе блокированы, а поскольку ты не сдаешься, ты будешь уничтожен. Арнанак и со мной, и с Иеном говорил откровенно. И теперь твоя цель — продать свою жизнь так дорого, чтобы цивилизация имела хотя бы время вздохнуть. Верно? — Голос Джилл сорвался: Черт побери, этого не должно быть!

— Мы все когда-нибудь умрем, — ответил он ей с неожиданной мягкостью. — Ты лучше подумай: это избавит меня от необходимости смотреть, что будет с тобой.

В ответ прозвучало:

— Мы с Иеном решили, что мы заставим людей в Примавере оторвать задницу от стула. Еще не знаем как, но, черт побери… Иен, мы сделаем это! — Овладев собой, она заговорила спокойно: — Держи эту линию свободной для нас. И зарезервируй время для связи с Хэншоу каждый час. Просекаешь?

— Что у вас на уме? — От страха за неё голос прозвучал резко.

— Так, кое-что. Пока не знаем.

— Ты не имеешь права рисковать собой. Это приказ, солдат.

— Даже чтобы спасти Порт-Руа?