Федор Березин - Экипаж черного корабля

Неизвестно, кто обнаружил опасность первым. Вполне возможно, это были выставленные Лумисом наблюдатели, изучающие местность в светоумножительные бинокли. Хотя, поскольку разведчики Дили не имели привычки спать в походах, они за счет близости могли успеть раньше. Установить приоритетность сразу не представлялось возможным, а поскольку отряд не содержал на довольствии ни одного прикомандированного летописца, то, проскакивая по инерции реальность, истина тут же и насовсем исчезала в небытии. Никто потом никакими трюками не смог бы ее извлечь, любые логические цепочки оставались лишь допусками. Единственная вероятность установления приоритета внимательности имелась только в первые секунды, да и то если бы между боевыми подразделениями поддерживалась радиосвязь. Но она ведь не поддерживалась! Потому и седели волосы на голове у Лумиса, что он, получив доклады засевших в скалах наблюдателей, не мог рявкнуть в рацию, заставив минеров затаиться и, может быть, перестать на некоторое время дышать. Ведь его позывной мог насторожить врага, а значит, увеличить вероятность обнаружения группы. И оставалось только молиться скрытым пеленой ночи богам и делать это независимо от того, веришь ты в их существование или нет. Потому что всего лишь в полутора километрах от места, где предположительно находилось «ядро» «путешественников», внезапно загорелся прожектор.

75. НАКОВАЛЬНЯ

Для прицельной стрельбы гига-калибрами устаревшей «боевой горе» требовалось находиться в неподвижном состоянии, еще лучше — не висеть на воздушной подушке, а устойчиво покоиться на твердом грунте, в идеале — на базальтовом щите. Но не это являлось основной причиной, из-за чего «Крикливый аист» не ушел с места, на котором получил попадание с «восемьдесят седьмого» во время первого обстрела. Его силовая установка была целехонька — эйрарбакский снаряд свалился вертикально сверху и, несмотря на свою огромную массу, не сумел нанести повреждение нижним этажам. Однако из-за пожаров и перебоев в электросети перестал работать противофазник — устройство, сводящее к минимуму шумовые составляющие движущегося «Аиста». Перед командованием подвижной крепости встала дилемма, менять место дислокации, рискуя разбудить ревом воздушной подушки все инфразвуковые и прочие сенсоры Эйрарбии или же оставаться на месте? На первый взгляд второе решение походило на самоубийство, однако, судя по координатам падений трех не попавших в «Аист» снарядов или возможным местам приземления тех, что перехватили встречным огнем, обстрел велся не по гигатанку, а по определенному району. Может, стоило рискнуть и продолжить бой, оставаясь неподвижными? Хотя бы некоторое время, те самые «час-два», что по обещанию броне-инженеров требовались для приведения противофазника в готовность? Конечно, полностью полагаться на схоронившихся в темноте богов не стоило: «Аист» вывел из ангара «колокольчик», а в небе над собой дополнительно к истекающему из горящих отсеков дыму постоянно ставил объемную маскирующую завесу.

Выбор тактики оказался ошибочным. Два из новой четверки посланцев, уже приговоренного и с секунды на секунду должного умереть «РМ-87», нисколько не прореагировав на отвлекающие шумы имитационного вездехода и облака парящей над «Крикливым аистом» фольги, взорвались возле корпуса. «Аист» получил новые повреждения, сказавшиеся в основном на всяческом выносном оборудовании типа локаторов и антенн. Можно констатировать, теперь он окончательно оглох и ослеп.

Пристегнутый в его «куполе» к креслу кавалер Легкой и Тяжелой Гусеницы Аускул-Пуп запоздало распорядился сдвинуть «Аист» хотя бы куда-нибудь в сторону. Сам он считал, что это не поможет, ибо что значили эти детские прятки против нового вида гига-танка? Реально напуганный этой изобретенной в собственной голове страшилкой, не смея поделиться своими соображениями даже с главными помощниками, не получая никаких новых распоряжений или пояснений из штаба, пожилой генерал-канонир почему-то считал, будто чудовищный противник сумел перехватить его десятимегатонный подарок, или — еще хуже — перенес его абсолютно спокойно. Так чем же тогда следовало поразить великана? Несколько суток назад один из разведывательных танков «Аиста» наткнулся на замороженное поле тото-мака, усыпанное эйрарбакскими листовками (возможно, где-то над ним, ссыпал ношу агитационный аэрозонд). Листовки были отпечатаны на сравнительно грамотном браши, и офицеры гига-машины, обедая в кают-компании, смеялись, изучая нехитрые враки имперских политологов. Теперь, вспоминая содержание, генерал Аускул-Пуп даже не улыбался. Там говорилось о неком супероружии, которое будет непременно со дня на день использовано против «недочеловеков» южан, если они не уберутся с материка подобру-поздорову. Сейчас становилось понятным, что пропагандисты врага не врали.

С полной отрешенностью разглядывая склонившиеся над полумертвыми индикаторами «купола» спины дежурной смены, генерал-канонир пытался рассчитать, сколько может весить эйрарбакский гига-танк. Если он в десять раз больше в длину, то? Может, в десять раз? Десять миллионов тонн. Или все-таки в сто? Но ведь вес растет согласно кубу длины. Миллиард тонн? Может ли такое быть? Почему он не проваливается куда-нибудь под слой магмы? Или все же это не плотное тело — у него внутри пустоты — и тогда все-таки не миллиард? Что эти, столь примитивные, по уверениям РНК, эйрарбаки изобрели? Антигравитационный щит? Требовалось что-то срочно предпринять. Никак нельзя было терять время и ожидать распоряжений сверху.

Возможности «боевой горы» сильно снизились, однако два из четырех орудий работали, как часы. Командир «Крикливого аиста» распорядился произвести обстрел известного района четырьмя ядерными зарядами. Первый взрыв воздушный — полторы мегатонны, — играющий роль завесы. А три снаряда подлетят под ее прикрытием. Каждый приравнен к двум миллионам тонн обычного взрывчатого вещества. Взрывы планировались наземными.

Далекие эйрарбакские спасательные отряды, направленные командованием к остаткам «восемьдесят седьмого», могли бы умерить пыл и не слишком торопиться. Но они понятия не имели о каком-то Аускуп-Пупе, кавалере обеих Гусениц, борющемся с собственными кошмарами с помощью вверенных Брашской Республикой арсеналов.

76. ШАНСЫ

Дили держал брашей на прицеле. Хотелось верить, что в этом имеется какой-то смысл, однако если бесстрастно тасовать опыт прошлой жизни, особенно ее последнюю, короткую, но весьма примечательную часть, то смысла не имелось. Ручной ракетный метатель, спокойно дремлющий под его руками, раскинув трехпалую лапу, не стрелял очередями, а перезаряжался вручную: один снаряд, ясное дело, ждал своего апофеоза в трубчатой направляющей, а два других надо пихать в тубус после, когда первый унесется, разжав по жизни задавленной пружиной гордые крылья. Весьма вероятно, что автоматически — не вручную — заряжающиеся пушки «Циклопов» успеют обнаружить Дили и перемешать с умерщвленным досрочной зимой кустарником еще до того, как помощники подадут ему очередную жаждущую полета ракету. Конечно, «одноглазые» могут и не заметить Дили — не захотят возиться и терять лишнюю секунду и просто начнут обработку подозрительного сектора. Тогда, если координаты начала сектора плюс радиус убойной силы осколков не совпадут с местожительством Дили, он может успеть зарядить и даже снова выстрелить. Беда в том, что вряд ли он второй раз попадет: одновременно с началом секторной обработки «Циклопы» выстроят перед собой чернильно-дымную стену, а сами начнут маневрировать, выделывая на гусеницах кренделя, которым позавидует мотоцикл. Все же эта беда вторична. Первая — в том же опыте жизни. Как показали проведенные в последнее время бои, заряд РРМ далеко не всегда, а если откровенно, то редко способен поразить «Циклоп» нового поколения — что-то и как-то браши сумели сделать с упругостью брони, и потому ручной ракетный метатель внезапно стал оружием древности — вынули из музея и поставили на треногу. Естественно, винить руководство отряда нельзя — никто ведь не ожидал оказаться в гуще танковых боев.