Николай Гомолкo - Шестой океан

Денисов и Виктор удивленно переглянулись.

– Я вас что-то не понимаю,- сказал Иван Иванович.

– А здесь и понимать нечего,- оживился Поль.- Я знаю, где Олег. Только не думайте, что существует какая-то связь между мною и его нелепой судьбой…

Виктора как громом поразило. Значит, Поль знал об Олеге и молчал! Это было так чудовищно, что он не сразу поверил чужестранцу, думая, что тот издевается над их чувствами к погибшему другу.

А Поль говорил дальше, рассказывал о подробностях неожиданной встречи в горах.

Денисов даже застонал от горя. Виктор схватил Поля за плечо, заторопился:

– Скорее покажите то место…

– Минутку! – воскликнул Поль с нагловатой ухмылкой,- Вам сначала следует подумать…

– О чем, сэр? – перебил его Виктор.

– Об оплате,- нисколько не смутившись, выкрикнул Поль.- Чтобы быть до конца деловым человеком, я требую выкуп за Олега в сумме 20 000 долларов.

Виктор отшатнулся от Поля, сжал кулаки. Но Денисов нисколько не удивился нахальству чужеземца. Оп сурово сжал губы и, сделав шаг к Полю, тихо спросил:

– Неужели вы не знаете, сэр, что на свете существует чувство собственного достоинства и человеческая гордость?

– Это политика, мистер Денисов,- сдержанно ответил Поль.- И пусть ею занимаются те, у кого пустые головы и карманы.

Денисов криво усмехнулся. Ему стало вдруг понятно, что никакими средствами не удастся убедить чужестранца, разжалобить его человеческим горем.

Речь шла о жизни Олега, и он, как начальник экспедиции, должен был принять скорое и разумное решение. "Если Поль затеял такую игру, пусть позабавится",- подумал он и, вдруг оживившись, сказал:

– Будет по-вашему, сэр. Договорились?

– Я на слово верю только богу. Выкладывайте контракт на бочку.

– Что ж, можно и контракт. Вы не доверяете?

– Конечно, мистер Денисов,- с кривой усмешкой сказал Поль Арноль.

Когда были окончены все формальности, Поль повел советских космонавтов к Кавказским горам,

Глава тридцатая

Олег слышал густой, несмолкающий шум. Что так могло шуметь – море, река или поезд, приближающийся к станции? Нет, так шумит только лес! Он хотел поднять голову, но не мог.

Проклятый надоедливый шум! Он заполонил собою все пространство. Олегу казалось, что он плывет в этом шуме, временами погружаясь в его черную глубину.

В такие минуты он старался бороться, напрягал силы и как будто выплывал снова на поверхность.

Бесконечно тянулось время. Олег замечал его только потому, что этот мучительный тяжелый шум сменялся иногда долгими снами.

Вот снова подступает сон со своим особым миром, своими ощущениями, неразгаданными тайнами. Олега охватил ужас. Когда все это кончится?

Вдруг перед ним вспыхнуло какое-то зарево. Разорвав мрак, его лиловые отблески озарили окрестность. Нет, теперь Олег не мог быть равнодушным к увиденному. Он даже почувствовал, как лицо омывает свежий ласковый ветер. Это возвращение обратно, в мир жизни? Как хорошо!

В глубине души что-то накапливается, шевелится, просыпается…

Какая вокруг красота! Тревожный, надоедливый шум исчез. Он не ошибся: это шумел лес. Вот оно царство дубов, берез, осин и елей, которые, раскинув ветки, растут дружно, вольно и весело, создавая зеленые острова, полные прохлады, тишины и свежей влаги.

Олег понял, что видит лес, разбуженный весной. Он не раз наблюдал в детстве, как белостволые березы гонят сок к своим ветвям и набухшим почкам. Едва тронешь ножом или топором бересту – и сладкий прозрачный сок брызнет из раны.

Когда лопаются почки, березы стоят серо-прозрачные, потом как бы окутываются изумрудной дымкой и, наконец, делаются пышными, светло-зелеными.

Березы… березы… Над ними плывут тихие, как лебеди, облака, дуют свежие ветры. И где-то тихо, осторожно гремит гром…

Олег смотрел и не мог насмотреться на буйную земную красоту. От непривычки туманилась, наливалась тяжестью голова.

Он отчетливо слышал шепот, приглушенный не то шумом ветра, не то шелестом листвы деревьев. Что-то похожее на сполохи молний освещало сознание. Перед его глазами куда-то далеко отодвинулся лес с белыми колоннами берез. Теперь он слышал, как бушевала гроза. Радостный весенний дождь стучал по пыльной дороге, бежал за ним. Он хотел спрятаться, найти ширококронный дуб… И в это время – не сон ли это? – он услышал голос, проникший в душу, как глубокая печаль, как невысказанная тревожная радость.

– Олег! Олег!..

Он вдруг почувствовал, что лежит на спине и не может пошевелиться. А дождь шумит, шумит… Где-то со звоном падают капли, шевелят травы, листву, прибивают пыль. Олег раскрыл рот – хоть бы одна капля охладила горячие уста, дала силы, чтоб свалить с плеч невыносимую тяжесть.

А чей-то голос, полный отчаяния, ожидания и неразгаданной тоски пробивался сквозь шум дождя и ослепительные отблески фантастических молний, звал, тревожил:

– Олег!.. Олег!..

Теперь он начал вспоминать, кто знает его имя, кому он нужен? Может быть, это отец, мать? Нет! Это говорит какая-то девушка.. Он узнает ее, видит ее лицо, глаза.

– Наташа, ты?!

И в это мгновение он отчетливо почувствовал – у него пошевелились веки. Значит, он спал? Олег хотел увидеть небо, солнце. Но где они? Вокруг черная унылая тишина. А что там, вверху? Неподвижная звездная паутина? Там же небо! Ох, какое оно высокое и недосягаемое!

А в наушниках слышится тот же осторожный шепот. Наташка, милая, ты разбудила меня. Я знаю: я жив! Откуда ты говоришь? С Земли? Жди, дорогая! Я приду к тебе, я вернусь!

Олег пошарил руками вокруг, осмотрелся. Он лежал на каменной площадке, окруженной отвесными скалами. Страшная усталость чувствовалась в теле. Однако он собрал силы и встал.

Далеко-далеко вверху виднелось небо. Теперь он вспомнил, что произошло,- сорвался в бездну. Где кинокамера, с которой он блуждал по горам? Конечно, ее ни за что не отыскать.

Сколько прошло времени, где друзья, что с ними?

Он, видно, еще долго бы лежал, если б не разбудила Наташа. Она не спит, не знает покоя там, на Земле, скучает, тревожится, ждет…

Скорее выбраться наверх! Все, все увидеть своими глазами,

Олег включил моторчик, и его легко понесло вверх.

Отвесные стены теснины рассечены каменными карнизами, гротами. Запыленный фонарь выхватывает из темноты застывшие внизу и по сторонам скалы, похожие на замки, башни и обелиски. Казалось, это сооружения каких-то далеких, неизвестных времен.

И вот небо расступилось. Наконец-то! Перед глазами огромный черный хребет Кавказа.

Олег облегченно вздохнул: беда и муки остались позади. Но слабость не проходила. Он осторожно сел возле острой скалы, выпил шоколадное молоко, которое брал в дорогу, и вскоре почувствовал, что может встать на ноги и даже идти.