Селия Фридман - Восход черного солнца

Держаться следа не составляло труда, но идти по нему было трудно беглый ксанди взрывал снег, описывая круги меж деревьев и скал, будто сам не знал, куда ему нужно. А может, и в самом деле не знал. Может, чье-то Творение подхлестывало его под зад, и он мчался слепо, не имея ни малейшего понятия о цели пути. По крайней мере, хоть это обнадеживало. Если бы ксанди должен был завести их в ловушку, он скорее всего избрал бы прямую дорогу, а они следовали бы за ним в нужном направлении, с нужной скоростью, в нужном состоянии духа.

Дэмьен поднял арбалет и обвел прицелом верхушки деревьев, ловя какое-нибудь движение. Но в отличие от деревьев Запретного Леса здешние с приходом зимы сбросили листву; луна ярко освещала безжизненные кроны. Здесь неоткуда было грозить, негде спрятаться.

Вскоре они догнали беглеца. На открытом пространстве, ярко освещенном луной. Лошадь Дэмьена провалилась сквозь корку наста, и фонтан ледяной воды захлестнул его икры. Родник, занесенный метелью. Дэмьен махнул рукой остальным, чтобы остереглись. Ксанди стоял перед ним, яростно фыркая, а глаза его, налившиеся кровью, бессмысленные, таращились в никуда. Казалось, он сопротивляется, но Дэмьен не мог понять чему. Как будто невидимая привязь оттаскивала его назад, а животный инстинкт понуждал спасаться бегством; тело напряглось, сопротивляясь неощутимой власти, которая медленно, но неумолимо пересиливала его. На его губах запеклись пузырьки розоватой пены; животное копнуло землю, и Дэмьен увидел, что кровь струится и по его ногам. Священник с тревогой оглянулся на остальных ксанди, но безумие как будто их не коснулось, поразив лишь одного. Как будто властный зов был направлен очень точно и слышен только одному, оставив остальных в покое. Дэмьен поежился.

Вдруг ксанди отпрыгнул назад, и почва подалась под его ногами. Сперва точно под ним, потом трещина расширилась - земля потеряла опору и посыпалась в образовавшийся провал. Животное взвизгнуло и попыталось выбраться, но ему не на что было ступить, земля разверзлась, ксанди опрокинулся, в воздухе мелькнули ноги и пропали в темной дыре.

Вопль разорвал ночь. Одинокий, ужасный вопль. Боль, страх, бессилие все смешалось в нем, в крике души, агонизирующей в невыносимом ужасе. По коже Дэмьена пробежал мороз, он рванул вожжи, удерживая лошадь. Женщины позади пытались справиться со своими животными; Дэмьен мельком оглянулся. Хессет лихорадочно обшаривала взглядом поляну, держа руку на спуске арбалета. Лицо Сиани было белым, но она тоже сжимала меч; страх не заставил ее потерять голову. Хорошо.

И вдруг настала тишина. Абсолютная тишина, не нарушаемая ничем, кроме прерывистого дыхания троих животных.

Дэмьен быстро спешился. Сапоги его глубоко ушли в сугроб; лошадь беспокойно фыркнула. Сиани встретилась с ним глазами; похоже, она что-то хотела сказать, но только молча перехватила его вожжи.

Он медленно, осматриваясь, продвигался вперед, пробуя дорогу, как тростью, длинным мечом. Впереди лежал глубокий снег, и неизвестно, была ли под ним земля, так что Дэмьен ступал вперед, только определив, надежна ли опора. Он не мог позволить себе потерять равновесие.

Теперь он слышал какие-то звуки оттуда, куда свалился ксанди. Тихое шуршание, как будто одежду волокут по снегу. Или тело? От этой мысли по спине его побежали мурашки. Дюйм за дюймом он прокладывал путь туда, где зияла дыра в земле.

И вышел к огромной яме, заляпанной кровью. Со дна торчали деревянные колы, добрых шести футов длины и где-то на расстоянии двух футов друг от друга. Толщиной с руку мужчины и заостренные, как шилья. Острия торчали, как солдаты в строю, ожидая, пока кто-нибудь не провалится сквозь землю и не нанижется на них. Результат был очевиден.

Вот он, их ксанди, в центре ямы. Бесформенная куча мяса и костей, которая когда-то была ксанди. Распластанная на кольях окровавленная туша, пародия на живое существо. Переливчатые рога, покрытые кровью, торчали безобразно и бессмысленно, и трудно было представить, что их обладатель всего несколько минут назад резво мчался по земле.

"Охотничий призыв, вот что это было. Зверь захотел есть, и его голод задействовал Фэа. - Дэмьен повнимательней оглядел ловушку и поправился: Не зверь".

- Дэмьен? - окликнула его Сиани.

- Посмотрите-ка. Только осторожней.

Что-то шевельнулось в глубине ямы между торчащими кольями. Какая-то смутно различимая тень то скрывалась во тьме, то вновь показывалась; а вот и еще одна. Явно млекопитающие, хотя кожа их чем-то напомнила Дэмьену слизняков. Один из них посмотрел наверх. Отдельные детали можно было разглядеть: голый, как у крысы, хвост. Огромные бледные глаза, покрытые толстым слоем слизи. Руки по форме напоминали человеческие, но пальцы, чуть ли не вдвое длиннее нормальных, переплетались и скручивались, как раздраженные змеи, пока их обладатель глазел на Дэмьена.

Нет, это не кожа. Короткий, плотно прилегающий мех. Плоские уши прижаты к черепу, но на концах видны маленькие кисточки. И в глазах... отблеск янтаря?

Он оглянулся. Сиани и Хессет стояли рядом, животные привязаны к деревьям в отдалении.

- Кто это? - выдохнула Сиани. Она как раз подошла к краю ямы. Но смотрела она на красти. Та подобралась к обрыву, присмотрелась и вдруг отшатнулась с шипением, выпустив когти, как будто готовясь к битве. Уши ее прижались к черепу, довершая родство. Или сходство.

- Это ракхи, - сказал Дэмьен. - Потерянные.

Их было пятеро. Вид их мертвенно-бледных глаз и скрученных конечностей чуть не заставил желудок Дэмьена вывернуться наизнанку, но он подавил отвращение. Глаза-студни, пальцы-щупальца... Он взглянул на Хессет и увидел, что та дрожит от ненависти. Реакция на чужое, без сомнения, ответ инстинкта на присутствие своих-не-своих.

- Хессет. - Он прошипел это очень тихо, так что получилось совсем по-ракхански. Подождал, пока она не обернется к нему, потом заговорил снова: - Тебе нельзя сейчас подчиняться инстинкту. Не имеешь права. Это хорошо при спорах за территорию, но там, куда мы идем, это не поможет. Глаза ее полыхали дикой злобой. - Хессет. Ты слышишь?

Чуть погодя она сухо кивнула. Казалось, судорога прошла по телу красти, как будто ее внезапно поразило болью. Верхняя губа задралась, обнажив клыки; раздалось предостерегающее шипение. Но уши слегка приподнялись; огонь в глазах приугас. Когти наполовину втянулись.

- Человеческие фокусы, - прорычала она. Дэмьен хмуро кивнул:

- Именно так это и называется.

Там, внизу, четверо бесформенными пятнами припали к земле, выжидая чего-то. Пятый подобрался к туше ксанди и стал обдирать ее, отрывая небольшие куски при помощи грубого обсидианового ножа. Но и это существо держалось настороже, бросая быстрые взгляды на путников, стоявших над ней, убеждаясь, что они по-прежнему наверху.