Роман Глушков - Клетка без выхода

Восход солнца все же сумел на некоторое время отвлечь меня от неразговорчивых упрямых «сородичей», которым и раньше не было никакого дела до природных красот, а ныне и подавно.

— Угораздило же встречать последний рассвет в такой отвратительной компании! — пожаловался я сам себе. — Хоть бы кто вслух порадовался, что ли, а то тишина, как в могиле! Проклятое мертвое царство, проклятые мертвые ублюдки! Ну ладно, готовьтесь, скоро начнем очередное мероприятие. И на сей раз, клянусь, я сорву ваши овации!

Странная, однако, тишина творилась позади. Ни сопения, ни кряхтения, ни бряцания оружием — такое впечатление, что локос и впрямь все как один вместе со мной замерли в восхищении, любуясь рассветом. Неужто в день конца света в оседлых вдруг проснулось чувство прекрасного? Я обернулся, желая выяснить причину подозрительного молчания.

Локос на поляне не было.

Не веря своим глазам, я поднялся с земли и прошелся вокруг храма Огненной Птицы, где только что стояла линия вражеского оцепления. Ни души; лишь утоптанная трава да рассыпанные гильзы указывали на то, что все это время я не наблюдал здесь толпу призраков. Было непохоже, что оседлые с запозданием вняли моему призыву и отправились в столицу — уход такой крупной компании я бы однозначно не проворонил. Значит, все-таки призраки? Или очередная причуда вконец разбалансированного симулайфа?

Расхаживая по опушке и пристально всматриваясь в лесные дебри, я вдруг расслышал исходящий из храма легкий свист и заметил зеленое пульсирующее свечение. Мне уже было известно, что все это означает. Свист и свечение указывали на то, что на точке «Феникс» начался процесс воскрешения дубля. Забыв про все и кинувшись к каменному кольцу, я, однако, еще на бегу заметил, что дубль «новорожденного» был мне знаком, поскольку принадлежал Кассандре.

— Арсений! — закричала девушка, едва процесс материализации завершился. — Арсений, ты где?!

— На месте! — обрадованно откликнулся я и предупредил: — Погоди, здесь может быть опасно! Не выходи из храма — надо уточнить, куда пропали локос!

— Ушли в историю, — ответила Кассандра, не слушаясь моего совета и приближаясь ко мне. — Нет больше оседлых в Терра Нубладо — отец досрочно стер их из симулайфа. Он всю ночь после своего заседания только этим и занимался. Я так боялась, что он опоздает и ты пострадаешь. Так боялась…

Она обняла меня и поцеловала в губы. После чего призналась:

— Я специально пришла раньше Полины — хотела удостовериться, что все в порядке. Мы договорились, что если я не вернусь через пять минут, значит, она может спокойно подключаться. Ты правильно поступил, что не ввязался в драку… Или все-таки ввязался?

— Ты не поверишь, что здесь творилось. — Я покачал головой, все еще не веря, что, казалось бы, неразрешимая проблема разрешилась настолько элементарно. — Эти ребята признали во мне своего. Еще немного, и мы бы устроили здесь корпоративную вечеринку…

Девушка улыбнулась, приняв это за шутку. Все-таки удивительно, что кто-то продолжал считать меня человеком даже несмотря на то, что сам я полностью смирился со своей искусственной сущностью.

Помниться в одной старой песенке еще советских времен поднимался философский вопрос: пять минут — это много или мало? В ожидании Полины, которая должна была появиться через пять минут после Анабель, я не находил себе места, расхаживая взад-вперед и пытаясь привести в порядок нервы. Для меня эти пять минут растянулись как целый час, а то и дольше. Я понятия не имел, что буду говорить сестре при встрече, а Анабель на все мои расспросы отвечала коротко и уклончиво. Объяснила лишь, что Полина знает обо мне всю правду, кроме обстоятельств трагической смерти — у мисс Мэддок просто не хватило духу рассказать об этом моей сестре.

Когда же я высказал опасение, что Полина воспримет меня всего лишь как бездушную компьютерную программу, Анабель ответила, что это вряд ли.

— Скорее всего, получится наоборот, — рассудила она, но конкретизировать, почему так произойдет, не стала, поскольку в центре храма Огненной Птицы снова запульсировало зеленое свечение, сопровождаемое тонким свистом звучащей на высокой ноте флейты. Полина не испугалась вероятной опасности и не передумала встречаться с братом, от которого не было ни слуху ни духу без малого тридцать лет. Отважная женщина… Эх, мне бы сейчас хоть немного ее отваги!

Я стоял, потупив очи, пока происходило появление дубля, и когда наконец осмелился поднять взгляд, Полина уже шла ко мне, щурясь от ярких солнечных лучей, что светили ей прямо в лицо. В последний раз я видел сестру, когда ей только исполнилось пятнадцать, и безусловно лицо ее изменилось. Но не настолько, что я не узнал его — все до единой памятные мне черты присутствовали на нем, как и прежде. И даже прическа Полины оставалась той же, какую сестра предпочитала еще в школе: стрижка «каре» под Мирей Матье; этот стиль очень шел и худенькой девушке-подростку, и взрослой женщине, фигурка которой оставалась миниатюрной и изящной. Анабель упоминала, что Полина решила зарегистрироваться в симулайфе под своей натуральной внешностью, а значит, никакого обмана здесь не было — в свои сорок с лишним сестра выглядела просто великолепно. А выбранный ею скромный, но со вкусом костюм скиталицы только подчеркивал это.

Возникал, правда, один заковыристый вопрос: кого теперь из нас считать старше — благодаря остановленному, а потом вновь запущенному таймеру моей жизни я чувствовал себя на тридцать с копейками. Жизненный опыт Полины за это время не только сравнялся с моим, но и превзошел его.

Полина приближалась, а я мялся перед ней, как двоечник на родительском собрании, и ничего не мог с собой поделать. Я чувствовал, что даже не сумею первым начать разговор, поскольку тут же начну краснеть и заикаться. Благо Полина освободила меня от этой обязанности — в отличие от стушевавшегося брата, она выглядела куда увереннее.

— Здравствуй, Арсений, — сказала она, останавливаясь и осматривая меня с ног до головы. Бросаться в объятия сестра не стремилась. Впрочем, на откровенно теплую встречу я и не рассчитывал — слишком велика была пропасть, которую я вырыл между нами за столько лет. — А ты практически не изменился. Неужели сейчас действительно так выглядишь?

— Здравствуй, Полина, — промямлил я. И это после того, как четверть часа назад произнес перед локос столь впечатляющую речь! — Ты тоже… хорошо выглядишь… А я… Да, я почти тот же самый… Разве только вот…

Что именно «вот», я сформулировать так и не сумел. Рассказывать сестре о том, что призраки не стареют, желание отсутствовало.