Павел Сормов - Летняя вьюга

Между двух гаражей стояла вся компания, злющая и напуганная одновременно. Огромный кровоподтек на скуле у Натальи выглядел жутковато, но сибирячка сейчас обращала на него внимания меньше, чем солдат в бою на мелкие ссадины. Дима роздал телефоны, объяснил режим связи, точки встречи, основные и аварийные.

— Вася со мной. Серёг, ты резерв, и отвечаешь за девчонок. Всё просто — если получится отбить, есть тема, Василий просто здоровее, таскать сможет.

Серый согласно кивнул.

— Всё, разбегаемся. В центр и на вокзал не соваться. По утру снимете квартиры.

— Чекан Григорий Борисович?

— Да. А вы кто?

Мелькнула корка ФСБ.

— Пройдёмте в машину.

— Что это значит?!

— Папа-а!!

— Заткнись и лезь в машину, отэц, бля.

Светлана вновь подбросила иридий на ладони, улыбнулась. Значит, если нейросеть созрела, то… Аспирантка сейчас чувствовала себя Алисой, следующей за белым кроликом. В страну чудес…

— Дашку украли! Уходим! — влетел в холл Джа.

И мир взорвался старшей в лицо.

Часть 2

«Старик Альбертик всё же малость приврал, когда говорил, что с человеческой глупостью по безграничности может сравниться только Вселенная, да и та — вряд ли. Есть ещё одна штука, тех же размеров — человеческая жадность. Не знаю, кто украл Дашку, судя по участию Волчары, грушника, скорее всего наша власть, хотя он мог и поменять хозяев, всё же шестнадцать лет прошло. Но важно другое — решили именно украсть, не убивать. Или убить потом, накрайняк, если уж ничего поиметь не получится… Значит, хотят получить всё и сразу, контролировать силу, которую нельзя обуздать. В принципе. Понятно, ничего хорошего из этого не выйдет. Не успели украсть, как передрались из-за приза. Точь-в-точь, как похитители безделушки с рубином, в «Маугли». И одна из сторон решила меня использовать, зачем-то. Оно, конечно, к лучшему — есть шанс… хотел бы Коля меня подставить или убить, сделал бы это сразу, а не стал бы мутить квесты. Но нахера я ему сдался-то?!»

— Дим. Давай по-честному, — Решился, наконец, идущий рядом мрачный Василий, — Помнишь, ты сказал, что волшебных девушек, в сказках, надо отбивать у злодеев? И сейчас, тоже, «есть тема»? Ты знал что-то?

— Когда я про сказки трепался, нет. Просто совпало. А сейчас…

Мыш обстоятельно рассказал о давнем грозненском знакомом и его роли в происходящих сейчас событиях.

— Дёргает нас за верёвки, как кукол. — Сделал вывод курсант.

— Да. Но если у врагов напряги, нам же лучше. С системой, если у неё всё схвачено, ничего не сделаешь, сжуёт и не подавится, это не кино. А теперь ещё посмотрим, кто у чьих ботфорт, ага…

— И что будем делать?

— Я рацию спрятал. Сейчас погоди тут, сеанс связи через… двадцать пять минут. Получу руководящие указания, хе. Со мной не ходи, мало ли… Не выйду — план два, как договорились.

— Понял.

Василий остался ждать у какого-то недостроя, а Дима быстрым шагом отправился к пустырю. Продолжая анализировать своё собственное поведение в сложившейся ситуации.

«Герой из меня так себе, честно скажем. Не трус, в общем, но и совсем не лыцарь без «С» и «У». А бросить всё и удрать — не могу. Пускай лучше убьют. Что меня мотивирует? С отнятым открытием — разобрались. Мало, не то… Спасти шанс на счастье для всего человечества? Это так, кстати — понимание дашкиной силы обещает всемогущество и, скорее всего, бессмертие для всех людей. А все эти ништяки хочет только для себя загрести элитка, по хребту ей калиткой. Чтобы ещё покрепче всему мировому быдлу, типа, на шею сесть… на кой, только? Получить такую силу, и гонять простых людей — это просто извращённый садизм, ничего больше. Впрочем, это я с точки зрения того самого быдляка рассуждаю, просто неглупого. Мне не понять. Но… опять не то. Хреновый из меня спаситель мира…

Представить на месте Дашки чужую, незнакомую девчонку — и шло бы оно всё, да ехало. Сраная Земляшка катится в сраное говно. Стоять на её пути, в гордом философском одиночестве — пускай другого идиота поищут»

Игорь тащил и тащил за собой Светлану, та безвольно шла к «старому месту» — поросшей карликовой сосной ложбине хребта, образующего мыс Керменчик. Чекан шёл впереди, аккуратно нащупывая дорогу своей тростью. Фонарей не зажигали, опасаясь преследования.

Света молчала — она никак не могла понять, где она и что с ней. Мир вокруг старшей кипел, бурлил, крутился вихрем. Впрочем, не вокруг. Это она была везде — в домах, деревьях, проводах. В холмах, земле, камнях и воздухе, узнавая природные конструкции, много раз пройденные в теории, на занятиях в лицее, институте, при изучении моделирования. Аспирантка вспоминала названия этих частиц мира, радовалась им, как старым сетевым знакомым, впервые увиденным лично, в реале. Увиденным? Девушка закрыла глаза. Новый мир никуда не делся. Она спокойно могла идти, зажмурившись, впрочем, вокруг и так было темно. Вселенная Светланы была большой, но вполне конечной. С каждым шагом она нарастала впереди, и такая же часть пропадала сзади. Это было здорово, но всё портили страх и тревога — старшая помнила, что сестрёнку украли. И сейчас охотятся и на неё, на деда и на Игоря.

— Всё, пришли. Будем ждать здесь. — Джа уселся на камень, положил рядом выключенные сотовые, — Аккумы я все вынул, мало ли… смартфоны штука хитрая.

Именно на этом месте Дашка сотворяла кристалл «машины судного дня». А сейчас сестры не было. Вполне возможно, что и в живых — такую угрозу надо устранять сразу, если «хозяева жизни» хоть на грош адекватны. Старшая ощутила прилив злобы — если Рыжик убита, то…

Мир пришёл в себя. Стал тёмным и прохладным. И покорным её воле. Светлана аккуратно подтолкнула мириады «мячиков», сдвоенных и одинарных, к склону холма. Уже понимая, что происходит, чувствуя свою силу и стараясь не «наломать дров». По округе пронёсся порыв ветра.

Уже подходя к своему тайнику, Мыш наконец понял, что гонит его вперёд, вполне возможно, что навстречу гибели. Это чувство не имело никакого отношения к высоким материям и философским построениям, было звериным, «мохнатым». И совершенно непреодолимым. Шумное рыжее чудо природы, прежде всего, было ребёнком. Детёнышем, которого утащили чужие. За детёныша из своей стаи, пусть и не твоего собственного, чужакам надо вцепляться в глотку, и рвать, рвать, не обращая внимания на свои раны… или хотя бы умереть в этом последнем прыжке, целясь в горло. Это даже не долг, это биологическая роль зрелого, матёрого самца, никак не замутнённая цивилизацией.