Вадим Еловенко - Власть. Пастухи на костылях

Путник, получая информацию, как и другие по телевизору и в Интернете только головой качал. Кто и где ошибся, кто виноват и кому мстить за такой развал не просто "российской программы", а вообще всего, что ими сделано в мире, он не знал и потому привычно уже винил "коллег по цеху" из "завода напротив". И не ему первому пришла в те дни мысль, а не пора ли начинать переговоры. Может, имеет смысл заключить договор невмешательства с противником? Может, пришла пора начать торговлю с Землей на равных, как и желал тот неудачник-еврей? Но если земляне сами набредут на путь органической базы для синтеза всего стального? Что можно будет вообще у них купить, если органику они будут беречь как стратегический запас золота? Зачем вообще все тогда было нужно? Зачем были потрачены столетия для передела сознания человека?

Когда его отпускали на вольные хлеба ждать дальнейших распоряжений, он не видел эмоций своих руководителей. Он не знал, как они отнеслись к происходящему. В ярости они, в бешенстве или снисходительно поулыбались копошащимся и пытающимся сбросить ярмо липовых ценностей людей. Они с ним не делились мыслями. И путник опять-таки впервые подумал, а правильно ли он сделал согласившись тогда в далеком детстве жить… Ведь ни Штейн, ни этот маленький уродец Владимир не приняли предложения. Не захотели быть рабами. Может, пришла пора и ему, Путнику, вспомнить свое имя в детстве. Выправить себе новые документы. Поселится где-нибудь тут же в Латвии? В такой спокойной и флегматичной Латвии… Как-то возвращаться в Россию его не тянуло. Он не любил последнее время, когда в него стреляют.

Обойдя по тропинке меж высокой травы озеро полукругом Путник вышел на небольшой пляжик, где на почерневшей закопченной коряге сидел маленький лет восьми мальчик и пытался остановить кровь из порезанной ступни.

- Дяденька! Ludzu! - обратился пацанчик к путнику: - У вас платка не будет или тряпочки какой-нибудь.

Путник в немом изумлении уставился на заговорившего с ним и не сразу нашелся. А паренек, подумав, что его не понимают, высказался грубовато для своих лет:

- Уууу гансяра, сука…

Путник, улыбнувшись, протянул пареньку чистый выглаженный платок и мальчик, смешно балансируя на одной ноге, поднялся и принял тряпку. Замотал маленькую ступню и крепко перевязал.

- Далеко живешь? - спросил у мальчика Путник и тот в изумлении поднял на него взор.

Смутившись недавнему своему ругательству, мальчик буркнул:

- Нет. Вон там. - Указал он за невысокие деревья на противоположном берегу озера.

- Тебе помочь дойти? - предложил Путник.

- Нет. Обойдусь. Спасибо. Paldies. - Сказал мальчик и стал влезать раненной ногой в джинсовые шорты.

Путник, улыбаясь, пошел дальше, оставляя маленького русского одного на берегу. Этот не пропадет. Даже с такой раной он доберется до дома и еще гордиться собой будет. И друзьям другим таким же русским пацанятам расскажет, как он героически вышагивал к дому "и даже не хромал". Интересно расскажет он, как обозвал другого русского "гансом" или умолчит постеснявшись.

Путник, немного погуляв, вышел к автомобильному музею и замер возле входа. Музей возле Бикиерниекской спортивной трассы попался ему, что называется, в тему. Учитывая, что происходило с ценами на нефть, скоро автомобильных музеев появится больше… правда, в основном они будут под открытым небом. Брошенные бесхозные, никому не нужные пожиратели черного золота. Хмыкнув, путник зашел внутрь. Заплатив за вход, он прошелся между старинными карами и подумал что это, наверное, символично посетить автомобильный музей в конец нефтяной эпохи. В конец нефтяной цивилизации.

В докладе российского правительства говорилось, что сократится на миллиард? Путник знал по истории своих хозяев, что это было больше чем оптимистично. Если Земля не найдет путь биологического преобразования их останется как и тех меньше двух миллиардов. Это уже когда найдут путь, вернут благосостояние, опять начнут плодиться как тараканы, а до этого нет… миллиарда два это максимум.

Выйдя из музея и перейдя дорогу, Путник поглядел на тускнеющее вечернее небо. И он неожиданно для себя подумал, что ведь по сути… ведь для его хозяев такое глобальное сокращение землян даже выгоднее, чем капсуляция цивилизации. Потому-то его видно и не наказали. Одно дело, когда сокращение носит характер оверкилла, а оставшаяся площадь не пригодна к использованию из-за радиоактивного заражения. Другое дело вот такое закономерное сокращение населения. Сколько понадобится? Лет сто? Ну, так это не срок ни для них, ни для него теперь. Они могут и подождать сто лет. И когда цивилизация падет до нужного количества особей… тогда и можно поговорить о честном обмене "бус" на органику. Главное чтобы до этого времени люди не нашли сами органический путь. А для этого, что надо сделать? Правильно… все так же пристально смотреть за разработками и учеными. И ждать. Ждать и верить в свое Дело. Победа - удел терпеливых.

Получив на обработку задачу, Фидан уже привычно вывел на экран программу, написанную им исключительно под Владимира. Схема работала теперь, как часы. Когда переменные были известны, а "сфера" вырисовывалась "с полпинка". Задав обработку и оставив зашуршавший винчестером компьютер в зале расчетов, сам он вышел на кухню и там закурил, поглядывая в окно на кружащийся странно ранний в этом году снег. Немного поразмышляв над издевательствами природы, Фидан потушил окурок и собирался вернуться в расчетный зал, когда раздался мелодичный перелив дверного звонка. Недавно еще Фидан проводил свою подругу из кемпингов, и она обещала позже вечером еще раз его навестить и, конечно, обрадованный мужчина пошел в коридор открывать дверь. И только давняя привычка смотреть, кто за дверью, заставила его взглянуть на монитор контроля. За дверью стоял давно не посещавший Лабораторию гость и, кажется, совсем по-человечески ежился на холодном колючем ветерке весь день дувшем от уже заснеженных вершин.

Фидан знал, что рано или поздно он придет. Слишком заметно, откуда ноги растут у таких точных наводок на их "собачек". Правда, вот припозднился.

Открыв дверь, Фидан даже за пистолет не брался, который всегда последнее время носил с собой. Захотели бы они убить его, то сделали бы это без шума пыли и проблем. Но раз пришли в гости то в этот раз летального исхода не должно случиться.

Поздоровавшись, Фидан провел гостя на кухню и предложил присесть за стойку, где обычно и сам сидел. Гость по-стариковски закряхтел, присаживаясь на высокий табурет и положив руки на стол, спросил:

- А вам не скучно тут одному? - Пожав плечами, Фидан даже отвечать не стал. По-разному там бывало. А гость, оглядев помещение, спросил: - Ничего после смерти Штейна менять не стали?