Владимир Губарев - Гея: Альманах научной фантастики

— Белый медведь! — прошептал начальник ремонтной бригады, и все замерли, пока зверь не скрылся из виду.

С того дня они всегда брали с собой винтовки.

Когда у Малиберта оставалось время от работы технического советника (не вполне компетентного), занятого проблемой сохранения тепла в Исландии, или от забот (почти некомпетентного, но делающего успехи) приемного отца Тимоти Клари, он пытался вычислить шансы на выживание. Не только их — всего человечества. При огромном объеме суматошно-срочной работы, направленной на спасение оставшихся в живых, исландцы нашли время подумать о будущем и создали исследовательскую группу, в которую помимо Малиберта вошли еще несколько человек: физик из университета в Рейкьявике, уцелевший офицер-снабженец с авиабазы и метеоролог из Лейденского университета, приехавший в Исландию для изучения североатлантических воздушных масс. Они собирались в комнате, где жили Малиберт и Тимоти, и обычно, пока велись разговоры, мальчик молча сидел рядом с Малибертом. Больше всего группу интересовала продолжительность жизни зависших в небе пылевых облаков. Ведь когда-нибудь все взвешенные в воздухе частицы должны выпасть на землю, и тогда мир может быть возрожден. Если, конечно, выживет достаточное число людей, чтобы выжил род человеческий. Но когда? Никто не мог определить это время с уверенностью. Никто не знал, сколь долгой, холодной и смертоносной будет ядерная зима.

— Мы не знаем, сколько всего мегатонн было взорвано, — сказал Малиберт. — Мы не знаем, какие изменения произошли в атмосфере. Мы не знаем степени инсоляции. Мы знаем только, что все будет плохо.

— Все уже плохо, — проворчал Торсид Магнессон, начальник Управления общественной безопасности. (Когда-то это учреждение занималось поимкой преступников, но времена, когда главной угрозой общественной безопасности была преступность, уже прошли.)

— Будет хуже, — сказал Малиберт.

Действительно, стало хуже. Холода усилились. Сообщений со всех концов Земли поступало все меньше и меньше. Члены исследовательской группы вычерчивали различные карты. Карты ракетных ударов, где отмечались ядерные взрывы, — через неделю после войны карты утратили смысл, потому что смертность от холода начала превышать число жертв от ядерных бомбардировок. Изотермальные карты, базирующиеся на разрозненных сообщениях о погодной обстановке тех мест, откуда они еще поступали, — эти карты приходилось обновлять каждый день по мере того, как линия замерзания продвигалась к экватору. Вскоре и эти карты потеряли смысл. Во всем мире наступили холода. Карты смертности, куда заносились процентные соотношения умерших и живых в различных районах планеты, вычисляемые из полученных сообщений, — вскоре эти карты стало просто страшно составлять.

Британские острова умерли первыми. Не потому что их бомбили, а наоборот: там осталось в живых слишком много народу. В Британии никогда не было более четырехдневного запаса продовольствия, а когда перестали приходить корабли, в стране начался голод. То же самое произошло и в Японии. Чуть позже — на Бермудских и Гавайских островах, затем — в островных провинциях Канады, а вслед за ними подошла очередь и самого континента.

Тимми Клари прислушивался к каждому слову.

Мальчик говорил очень мало. После первых нескольких дней он даже перестал спрашивать о своих родителях. На добрые вести он не надеялся, а плохих не хотел. С его простудой Малиберт справился, но в душе у Тимми жила боль. Он ел меньше половины того, что положено бы съедать голодному ребенку такого возраста, да и то только тогда, когда Малиберт его заставлял.

Оживал он лишь в редкие минуты, выкроенные Малибертом для рассказов о космосе. Многие в Исландии знали о Гарри Малиберте и его поиске инопланетного разума. Некоторых эта проблема волновала почти так же сильно, как самого Гарри. Когда позволяло время, Малиберт и его поклонники собирались вместе. Ларс, почтальон (теперь занятый на вырубке льда, поскольку почты не стало), Ингар, официантка из отеля «Лофтляйдер» (теперь она шила тяжелые занавесы для теплоизоляции жилищ), Эльда, учительница английского языка (теперь санитарка, специализирующаяся по обморожениям). Приходили и другие, но эти трое присутствовали чаще других, приходили всегда, когда только могли оторваться от дел. Все они были, можно сказать, фэнами Гарри Малиберта, читали его книги и вместе с ним мечтали о радиопосланиях невероятных инопланетян откуда-нибудь с Альдебарана или о кораблях-мирах, которые понесут через галактические просторы миллионы людей, отправившихся в путешествие на сотни тысяч лет. Тимми слушал и рисовал схемы звездных кораблей. Малиберт дал ему примерные соотношения размеров.

— Я разговаривал с Джерри Уэббом, — пояснил он. — Джерри разработал детальные планы. Тут все дело в скорости вращения и прочности материалов. Чтобы создать для людей, летящих в корабле, искусственную силу тяжести нужной величины, корабль должен быть круглым и вращаться вокруг своей оси. Требуемые размеры — шестнадцать километров в диаметре и в длину — шестьдесят. Цилиндр должен быть достаточно длинным, чтобы на все необходимое в экспедиции хватило места, но не настолько, чтобы динамика вращения вызвала болтанку и изгиб. Одна половина корабля предусматривается для жилья, вторая — для горючего. А на конце. — термоядерный двигатель, который толкает корабль вперед через всю Галактику.

— Термоядерные бомбы… — произнес мальчик. — Гарри? А почему они не разрушат корабль?

— Это уже вопрос для конструктора, — честно признался Малиберт, — а я таких подробностей не знаю. Джерри планировал зачитать свой доклад в Портсмуте. Отчасти поэтому я туда и собирался.

Но разумеется, теперь уже не будет ни Британского межпланетного общества, ни семинара в Портсмуте.

— Скоро ленч, Тимми. Ты будешь есть суп, если я его приготовлю? — обеспокоенно спросила Эльда.

Обещал мальчик поесть или нет, она обычно все равно готовила то, что собиралась. Муж Эльды работал бухгалтером в Кеблавике. К несчастью, он остался поработать сверхурочно как раз тогда, когда вторая ракета доделала то, чего не сделала промахнувшаяся, и у Эльды не стало мужа. От него не осталось ничего, что можно было бы похоронить.

Даже с горячей водой из недр земли, прокачиваемой по трубам на полной скорости, в комнате не становилось тепло. Эльда закутала мальчика в одеяло и не отходила от него, пока он не вычерпал ложкой весь суп. Ларс и Ингар сидели, держась за руки, и смотрели, как он ест.

— Было бы здорово услышать голос с другой звезды, — сказал вдруг Ларс.