Джон Робертс - Конан в Чертогах Крома

Касаво расхохотался:

- В Ванахейм?.. Отсюда туда никто нормальный не плавает. К тому же сейчас осень, поздновато для путешествий на север. Но в Кордаву, последний цивилизованный порт перед Пиктскими Дебрями, я вас доставить возьмусь. Там, если вам повезет, вы отыщете какого-нибудь отчаянного ванского купца, еще не убравшегося домой. Они, бывает, засиживаются до самого сезона штормов, только бы прикупить чего-нибудь по дешевке. Должен, однако, тебя предупредить, что в это время года путешествовать на север весьма опасно! Лучше перезимовать в Кордаве. Вот уж местечко... право же, не соскучишься!

Он усмехнулся, нервно теребя пальцами крупную, огнистую рубиновую "слезку", свисавшую с мочки уха на короткой цепочке.

- Штормов я не боюсь, - сказал Джаганат. - Когда ты отплываешь?

- Завтра утром, во время отлива, примерно через час после восхода, чтобы воспользоваться береговым бризом. Так что с рассветом можете грузиться на борт. У меня как раз есть свободная каюта, в которой вы сможете поселиться... Осталось только, хе-хе, обсудить вопрос о цене!

Джаганат небрежно взмахнул пухлой рукой:

- Мы можем прийти к соглашению непосредственно во время плавания... Денег у меня - хоть отбавляй.

Глаза капитана на мгновение вспыхнули жадностью, но он тут же скрыл ее под личиной наигранного любопытства.

- А что вы потеряли в этой дыре? В Ванахейме, я имею в виду? Как-то не скажешь по вашему виду, чтобы вам нравились холода...

- Мы ученые, - пояснил ему Джаганат. - Я пишу для вендийского Государя книгу о народах и странах.

- Ну что ж, в Ванахейме тебе определенно понравится, - заверил его Касаво. - Трудно найти страну удаленней. Так вы, значит, связаны с вендийским двором?

- О да. То есть я не отважился бы назвать себя в полном смысле слова посланником, но кое-какими полномочиями я облечен. Я везу подарки от моего Государя, предназначенные великим мужам той страны. Его Величество намерен установить сердечные, дружественные отношения со всеми народами, даже с теми, что живут на другом конце света.

При упоминании о подарках глаза Касаво вновь алчно сверкнули. Гопал, как всегда при общении с чужаками, помалкивал, но держал ухо востро, готовый чуть что подтвердить россказни ученого дяди.

- Значит, договорились, - подытожил Касаво. - Завтра с рассветом жду вас на борту. А сейчас мне пора на корабль: надо распорядиться, чтобы команда как следует приготовила вашу каюту. "Певчая птичка" пришвартована у Малого причала. Корпус у нее красный, у форштевня, над ватерлинией, нарисованы зеленые глаза...

Он допил из кружки вино и удалился. Выхлестав в один присест порядочное количество крепкого неразбавленного вина, он тем не менее не шатался, шаг его был тверд.

- Если я что-нибудь понимаю, дядя, - проводив его глазами, сказал Гопал, этот малый - редкостный негодяй и самый обычный пират. Ты заметил? Он прямо-таки в лице менялся при каждом упоминании о деньгах!

- Совершенно верно. Еще я слышал, что эти Барахские острова, о которых он упомянул, есть не что иное, как сущий рассадник головорезов. Вот потому-то я и напирал на то, сколь мы богаты и какие ценные дары везем с собой. Если ты помнишь, честные капитаны уже отказались везти нас на север. Однако пират непременно возьмет богатых пассажиров, чтобы ограбить дорогой либо пленить и потребовать выкупа...

- Значит, дядя, они наверняка попытаются нас зарезать и подарить наши тела морским Божествам?

Джаганат широко улыбнулся и взял с блюда свернутый виноградный листок.

- Чем ты недоволен, Гопал? Неужели тем, что морская прогулка обещает быть чуточку живее и разнообразнее путешествия на барже?..

Несмотря на невинное веселенькое название, "Певчая птичка" даже обводами своими напоминала акулу. Хищная, узкая, она была выстроена в расчете на наибольшую скорость. Она имела небольшую осадку, а борта в средней части судна поднимались над водой не более чем на два локтя. У нее не было обширного трюма для перевозки объемистых грузов, а на палубе работало и просто так сидело куда больше народу, чем требовалось мирному кораблю. При этом моряки были скудно одеты, но зато богато и разнообразно вооружены. На единственной мачте красовался длинный косой рей, способный нести огромный треугольный парус. Под этим парусом да с попутным ветром "Птичка" наверняка способна была легко догнать, скажем, купеческое судно, пузатое и нерасторопное. По бортам виднелись уключины для дюжины длинных весел. Весла, наверное, помогали подобраться к искалеченной жертве, а также входить в мелководные заливы и устья речушек для неожиданного налета или выгрузки контрабанды...

Джаганату все это весьма даже понравилось. На подобном корабле они смогут путешествовать действительно быстро. Вдохнув полной грудью, вендиец попробовал разобраться в многочисленных запахах гавани. Из трюма одного корабля исходил аромат пряностей, из другого тошнотворно воняло: там перевозили рабов. И надо всем этим властвовали запахи просмоленного такелажа и моря. Доски под ногами поскрипывали. Отступающая вода заметно колебала причал.

Джаганат повернулся к носильщикам, стоявшим у него за спиной.

- Несите наши пожитки на борт, - велел он им, указывая на "Певчую птичку". Носильщики посмотрели, куда он указывал, потом опять на него, и в глазах у них отразилось изумление. Однако затем, передернув плечами, они взвалили на спины немногочисленные сундуки и тюки и стали осторожно спускаться на палубу по крутым узким мосткам.

Из-под навеса, натянутого на юте, появился Касаво и с улыбкой посмотрел на пассажиров:

- Смелее, друзья мои! Ваша каюта готова, отлив в разгаре!

В его тоне сквозила едва уловимая насмешка. Другие пираты подняли головы от работы, и на разбойничьих рожах появились точно такие же ухмылки, как у капитана. Гопал сбежал по сходням грациозным шагом канатоходца. Толстяк Джаганат спустился с царственным величием и изумительным чувством равновесия, неожиданным в человеке столь тучном.

- Сходни на борт! Отдать концы! - взревел Касаво. - Отплываем!

Носильщики живо выкатились наверх и сняли с кнехтов швартовы. Течение понесло корабль прочь от причала. Команда бросилась по местам. Моряки полезли на мачту и принялись распускать большой парус.

Проследив за ними довольным взглядом, Касаво обернулся к пассажирам.

- Пойдемте, - сказал он, - я вам покажу, где вы будете жить. Я переселил двоих своих помощников, чтобы освободить для вас место. Не беда, пускай поспят немного на палубе вместе со всеми! Тем более что погода в плавании ожидается благоприятная...

- Твоя доброта поистине беспредельна, - сказал Джаганат.

Так называемая каюта оказалась крохотной пристройкой на самой корме. Крыша у нее была соломенная, стены - и вовсе парусиновые. Двое мужчин и их пожитки едва-едва поместились внутри.