Терри Биссон - Дорогое аббатство

Больше никого в комнате не было.

— Кто ведет все хозяйство? — спросил Ли.

— Сама система, — ответила Дана. Ковбойский английский Ли нисколько ее не удивлял. — Существует пятьдесят пять подобных станций Охраны Земли, все они связаны в единую систему. Одна находится в глубине Северного Ледовитого океана. Шапка полярных арктических льдов, которая в ваше время исчезла, теперь снова на месте.

Коул хотел возразить, сказать, что в его дни арктические льды еще не исчезли, но что именно имела в виду эта женщина, говоря «в ваше время»?

— Экраны всего лишь для обозрения. Система сама контролирует себя. И следит за всем происходящим.

— Значит, она обладает разумом? — спросил Коул.

— Конечно. — Дана смерила его взглядом. — Зачем придумывать систему без разума?

— Равновесие на Земле, — кивнул головой Ли. — Знает, сто надо делать. Выссый класс.

— На самом деле, — уточнил Хэллам, — она не сообщает нам, что нужно делать; система доводит до нашего сведения, что она уже делает. «Охрана Земли» взяла на себя почти всю работу, в природных системах вне зоны синхронизации успешно работают наноботы. Система действует всего лишь сто сорок лет и все еще совершенствуется.

«Значит, у планеты все-таки есть шанс, — подумал Коул. — Ее можно восстановить, хотя бы частично. Даже без помощи „Дорогого Аббатства“, даже если им с Ли ничего не удастся сделать…»

А может, и удастся.

— И поэтому вы привезли нас сюда? — спросил Коул. — Чтобы показать нам все это? Предупредить нас о том, что произойдет в случае нашей неудачи… или удачи?

У Даны был озадаченный вид.

— Это не мы. Вас привели сюда Старики.

— А вы не Старики?

— Конечно же нет. Это они предупредили нас и сообщили, что вы скоро будете тут, — ответил Хэллам. — Поэтому мы выучили ваш язык. Кроме нас двоих, никто не может говорить на нем.

— Когда настанет время, Старики отошлют вас домой. — Дана повела их назад, к выходу из туннеля. — А пока вам еще предстоит сделать, по-моему, пять остановок. Но сейчас мы должны вернуться.

— И без промедления. — Ли смотрел на свой мини-компьютер.

Курсор уже мигал.

Спускаясь вниз по эскалатору без ступенек, Коул испытал странный прилив грусти. Здесь, в будущем, так покойно, но какой ценой.

— В наше время население планеты было почти восемь миллиардов, а теперь меньше двухсот миллионов, — бросил он Дане, поднимаясь на борт небольшого самолета. — Скажите, было что-то такое, с чего все началось? Какая-нибудь катастрофа — «бомба замедленного действия»?

— Катастрофа? — переспросил Хэллам. — Да их были сотни. Голод, наводнения, войны, болезни — все это уносило тысячи жизней.

— И убивало души, — добавила Дана. — Эпоха Восстановления тянулась много сотен лет.

— Маски, — промолвил Коул.

— Им было трудно смотреть друг другу в глаза. Было трудно даже с самими собой. Мир пережил столько насилия, столько разрушений.

— В эпоху Восстановления они думали, что Траур закончился, — вставил Хэллам. — Мы же теперь, глядя назад, считаем, что он был в самом разгаре.

— Так же как некоторые считают, что и теперь мы еще живем в эпоху Восстановления, — добавила Дана.

Самолет бесшумно поднялся в воздух, они почувствовали лишь струю воздуха. Во время полета Коул спросил Хэллама об их местоположении.

Оказалось, Африка.

— По вашим картам это примерно побережье Мозамбика. А вон тот город вдалеке…

Хэллам тихонько сказал что-то в сторону пульта управления. Язык по звучанию был похож на китайский. Самолет поднялся выше. Теперь между двумя невысокими горами они увидели скопление зданий, выкрашенных в неяркие, пастельные цвета, — словно скопление диких цветов.

— … это Аруба, а вон там…

На горизонте показалось облако или подобие облака — снежные пики Килиманджаро. Снова в снегу. Хотя Коул никогда в жизни не видел легендарную гору (он вообще не бывал в Африке), но знал ее по множеству изображений — гора ни капли не изменилась. Что такое тысяча лет для гор и льдов.

Самолет опустился, Килиманджаро исчезла из виду — как прошлое… или будущее.

У подножия холма Хэллам и Дана поцеловали их обоих, по-французски, в обе щеки. «Как странно целоваться с людьми, живущими через тысячу лет, — подумал Коул. — Словно целуешь сон или надежду, а им, наверное, кажется, что они поцеловались с призраком».

— Прощайте.

— Прощайте.

— Пока, — бросил Ли.

— Когда нажмете на кнопку «ВОЗВРАТ», попадете на следующую ступень, — сказал Хэллам. — Вам предстоит еще пять. Так сказали нам Старики. И просили передать вам.

Ли мрачно кивнул и пошел по тропинке наверх. Коул догнал его на самом верху.

— Еще пять? — спросил он. — Я думал, что наша задача добыть материал для «Дорогого Аббатства». Что все это значит? И кто такие эти Старики?

— Нет понятия, — ответил Ли. — Пора!

Он показал Коулу свой компьютер. Курсор мигал, вокруг прыгали цифры, они медленно поднимались вверх по экрану.

— Клянусь Богом, Ли, мне кажется иногда, что ты просто притворяешься, что плохо говоришь по-английски! Я ничего не понимаю. Как нам попасть назад в наше время? И что мы тут вообще делаем?

Но Ли лишь улыбнулся своей таинственной восточной улыбкой. Спорить с ним было бессмысленно. Они подошли к планеру; неожиданно подул сильный ветер. Коул пожалел, что отдал теплую куртку. Ли застегнул свою жуткую куртку-сафари. «Если он считает, что близость Килиманджаро хоть как-то оправдывает эту куртку, — подумал Коул, — то он действительно чокнутый». Куртка дурацкая, и сам Ли выглядит в ней нелепо.

— Тогда поехали. — Неизвестно почему Коул чувствовал себя отвратительно. Он усадил Ли рядом с собой и взял его маленькую бледную руку в свою большую и темную. — Ты главный.

— А?

— Нажимай «ВОЗВРАТ».

+10 000

Но никуда они не вернулись. То есть не сразу.

Они летели дальше.

Дальше по спирали Времени — так казалось им в тот «момент времени», хотя, как им еще предстояло узнать, Путешествие во Времени возможно лишь один раз в самом Конце Времени, когда ничего впереди вас не ждет. Только там можно вернуться назад по временной петле, ибо Конец Времени один-единственный.

Но тогда они еще ничего об этом не знали. «Тогда» — как странно теперь звучит это слово. «Теперь»…

И вот они летели вперед сквозь Время. Морской запах маленькой смерти исчез, хотя «футбольная травма» в колене все еще напоминала о себе. Огни мигали, превращались в настоящие полосы света: то холодные, то горячие. Ли сжимал руку Коула все крепче и крепче; наконец планер замедлил ход и остановился, остановился в крайнем переднем положении. Неожиданно стало тепло, почти жарко. Вокруг все было белым, как будто в тумане; но вот туман начал исчезать — они оказались в рощице небольших деревьев с серебристой полосатой корой.