Андрей Шукшин - Последний путь

  Невдалеке от города голубела лента петляющей словно серпантин реки, за которой находилось кладбище, заброшенное и никому не нужное, и из-за этого заросшее деревьями и бурьяном. При виде такого кладбища у любого мурашки по коже пойдут.

  Когда они подошли ближе к городу, их встретила одиноко стоящая прямо посреди дороги, вбитая в землю табличка: МЕРТВЫЙ ПАСТЫРЬ ВНОВЬ ПРОБУДИЛ СВОЮ ПАСТВУ. ВОРОТИСЬ НАЗАД, ПУТНИК, ПОКА НЕ СТУПИЛ НА ПОРОГ САМОЙ СМЕРТИ, ПОКА НЕ УШЕЛ СТРАЖ НЕБЕСНЫЙ.

  - Она здесь стояла?

  - Нет, когда мы здесь жили, тут вообще табличек не было. Только там - старик махнул рукой в сторону города.

  Они пошли дальше. Антон решил не поворачивать с середины пути, а старик тем более.

  Возле самого въезда в город на земле валялась табличка, сделанная из дерева искусным мастером, но теперь она прогнила, и на почерневшем дереве значилось: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СЛАВНЫЙ ГОРОД СТРАЖХОЛЬМ.

  - Какой это был город, Антон, - рассказывал старик, ступая по дороге и опираясь на клюку. - Славный город, веселый. А как звенела пила, а как пахло свежим деревом! Наши мастера были лучшими. Все умели обращаться с деревом как художник с бумагой. Мастера вырезали такие поделки, которые стоили бешеных денег, когда на погибшей планете ценилась культура творчества и ремесла. Здесь жили тысячи веселых, пышущих здоровьем и счастьем людей. А теперь? Никого, даже птиц, ты заметил?

  - Да, - подтвердил Антон.

  Да, в городе и в его округе не было не то что птиц, но даже и крыс, которые расплодились на планете с ужасающей скоростью. В городе висела тишина. И как говорят - гробовая.

  Возле полуистлевших от старости домов, накрененных в опасных положения, валялись сгнившие доски, ржавые цепи бензопил, моторы, резиновые колеса, вросшие в землю и опутанные травой.

   Они ступали по городу напряженно. Движения сковывались сами собой. Как будто кто-то заставлял их это делать.

  27

  Они шли недолго, ибо быстро стемнело.

  - Нам надо торопиться. - сказал Антон, удивляясь тому, что они до сих пор не выбрались из города.

  - Зачем? В Стражхольме ночью безопасней, чем на дороге. Можно завернуть в чей-нибудь дом и хорошенько отоспаться.

  Хорошенько отоспаться путникам не пришлось.

  Откуда-то сзади и слева послышался стук. Будто топором в дерево два раза стукнули.

  - Что это?

  - Не знаю.

  Еще стук. Еще. Туп-туп-туп.

  Будто какой-то лесоруб рубил гигантское дерево. И стук его топора эхом разносился по городу.

  Туп-туп-туп.

  - Тут точно никто не живет? - Антону не нравился этот звук.

  - Нет, я же...

  Старик не успел договорить, как они услышали протяжный вой. Вой страшный, скулящий и терзающий. Как крик умирающего пса или волка.

  - Что за чертовщина? - испуганно спросил старик, когда вой умолк.

  Внезапно вдали кто-то что-то вскрикнул и засмеялся. Но недолго. Смех оборвался, так же как и начался.

  - Пошли из города. - проговорил старик.

  Застывшие путники только сделали пару шагов, как услышали чей-то заупокойный голос, режущий слух, доносящийся из неизвестной стороны:

  - И было сказано, что они вернулись в плоть свою, чтобы дальше идти...

  - Кто это? - спросил Антон. Он снял автомат с предохранителя.

  Старик пожал плечами.

  - И было сказано, что они вернулись в город свой, чтобы убивать и плакать над горькой долей своей... И наконец восстала из мертвых паства божья... И вслед за ней восстал волк...

  28

  Они вновь услышали вой. И стоны, много стонов. Они слышали их ото всюду. И весь воздух наполнился этими звуками. Стало страшно. Хотелось бежать.

  Тут со всех сторон высыпали мертвые люди. Это были самые настоящие мертвые, но они ходили и даже разговаривали. На их разложившихся телах виднелись белые кости. Они сновали меж домов по направлению к путникам.

  - Матерь божья! - возопил старик, кинув клюку в одного из мертвых.

  Антон нацелил автомат на того же.

  - Больно... ай-айа... больно - сипели мертвяки. Они шли на путников.

  - Стреляй по ним Антон! - крикнул старик.

  Антон открыл огонь. Свинцовые пули застучали по мертвым телам, издавая неприятный чавкающий звук. Несколько упало, но они продолжали стонать.

  - Бежим. - Старик схватил Антона за рукав.

  Путники побежали вдоль широкой улицы. Сзади и по бокам за ними не спеша ковыляли и хромали мертвые. Неизвестно от чего они проснулись. Был ли причиной тому микроб или вирус. Или, по словам мертвого пастыря, который хохотал где-то вдалеке, это была воля бога.

  Они пересекли улицу, свернув на смежную, где возвышалась над крышами домов церковь. В свете луны одинокий крест на вершине конька мрачно возвышался над путниками и преследующими их мертвыми. Антону страшно не хотелось заходить в нее, но старик потянул его за собой.

  - Идем сюда.

  Они проникли в церковь и заперли за собой большие дубовые двери на засов. Снаружи доносились стоны мертвых, а внутри висела такая тишина, что ее можно было резать ножом.

  - Не нравится мне эта церковь, - уверенно сказал Антон.

  - Сейчас мне тоже, - согласился старик.

  Антон видел, как запыхался старик.

  - Но сейчас это лучшее место, где можно спрятаться. Пошли наверх, там есть чердачок, в нем очень удобно будет обороняться. - Старик захромал по скрипучему полу.

  Антон двинулся за ним.

  Чердак находился под самой крышей за мощной дубовой дверцей. Над самым потолком через мелкое окошко светила луна.

  Путникам повезло, что она оказалась открытой, иначе ни за что не открыли бы.

  - Следует закрыть дверцу. Мало ли... - старик запер и эту дверь.

  - Откуда ты знаешь про чердак, Старик? - спросил Антон.

  - В детстве мы с другом частенько забирались сюда. Добрый батюшка Михаил разрешал нам поспать здесь после обеда. Летом под крышей всегда тепло....

  - Какого черта я пошел за тобой?! - зло бросил Антон, прервав старика.

  - Я не знал...

  - А я сам дурак! Доверил судьбу монете! Чтобы сейчас сказал Валера Сухов? Правильно он говорил - нельзя срывать задуманный план, если того не требует острая необходимость! Нельзя.

  Потом Антон постепенно успокоился. Следовало отоспаться. Утро вечера мудренее, как сказал старик, ложась на одну из деревянных кроваток.

  Антон лег на другую. Некоторое время он ворочался с боку на бок, неспособный заснуть. Потом ему в голову пришла мысль, что старик этот такой же сумасшедший, как те женщины и дети с острова на радиоактивных поля, и завел его сюда, чтобы скормить этим...