Владимир Фильчаков - Книга судеб Российской Федерации

Подумав об этом, Петр даже остановился. Нет, ведь дело-то в этот раз вовсе не в том, что у него нет денег. Мир не без добрых людей, стоит сделать несколько телефонных звонков, и через полчаса заветная сотня будет лежать в кармане. А дело в том, что его гнетет что-то совсем другое, а что, он и сам не знает.

В этот момент Петр проходил мимо небольшого скверика со скамейками, и решил присесть, чтобы разобраться в самом себе. Сидеть было холодно, но он не обращал на это внимания, сунул руки в карманы куртки, нахохлился, спрятал лицо почти за пазухой и долго сидел, глядя в лужицу, покрытую тонкой корочкой льда. Нет, тетка из сна, конечно же, не выдерживает никакой разумной критики. Все это чушь и бестолковость. Это только одна из соломинок, которые сломали спину известного верблюда. Но основная масса соломинок находилась где-то за пределами сознания, что и угнетало больше всего.

Неисповедимы пути мысли человеческой! Через минуту Петр решил сбросить с себя непонятную тяжесть очень простым способом - переспать с женщиной. Он вытащил из заднего кармана пухлую записную книжку и принялся ее листать.

- Антонина... Гм, это какая же Антонина? Не помню. Гм. Ну-ка, ну-ка, какой образ приходит на ум при имени Антонина? Что-то такое большое, массивное, неуклюжее и громогласное. А, ну вспомнил! Ну конечно! Именно громогласное, на голову выше и полное отсутствие интеллекта. Не пойдет. Ага, Анастасия. Настенька из "Фаинького цветочка". "А привези ты мне, батюшка, цветочек аленькый" - проговорил Петр, подражая хорошо поставленному актерскому голосу. - Нет, со сказочной Настенькой ничего общего. Вздорная стерва, считающая себя шикарной женщиной. Именно считающая, а не шикарная, потому как за версту несет колхозом, вечерней дойкой и, опять же, отсутствием интеллекта. Эту нужно вести в дорогой ресторан, тратить бабки, а она будет хохотать невпопад и дурным голосом кричать: "Еще шампанского". Такой не скажешь: "Подруга, приходи, мне плохо". Она ответит: "Ну, станет хорошо, позвони". Погоди, а есть ли у меня такая в книжке? Чтоб бросила все и примчалась по первому зову? Галина... Это какая же Галина? Погоди, да тут их две! Чертовщина какая! И кто из них кто?

Он набрал номер первой и услышал голос электронной женщины: "Абонент временно заблокирован, или находится вне зоны действия сети". Вторая Галина ответила почти сразу.

- Дорогая Галина... эээ... не помню вашего отчества... - начал Петр.

- Петя, это ты, что ли?

У, вон какая это Галина! Жена одного приятеля. Нет, не подходит. Чужих жен Петр старался не трогать. Он кое-как скомкал разговор, попрощался и вычеркнул номер в книжке. И зачем когда-то записывал?

- Ага, Валентина. Помню, помню. Самовлюбленная дура. Но красивая, сволочь! С такой приятно поваляться в постели, но не более того. Через час ее нужно будет гнать взашей, иначе заговорит до смерти, о том, какая она хорошая, а остальные все, все до одного сволочи парнокопытные. Так, а тут кто? Ева. У, какое имя. Этакая жена Адама, из ребра его. Такой позвонишь, она решит, что ты напрашиваешься в мужья, и, чего доброго, прибежит в подвенечном платье. Так. Вот, к примеру, Клара. Та самая, что сперла кораллы. Умная, спору нет, можно даже найти, о чем поговорить. Но в постели ведет себя как чурбан, считает, что удовольствие от любви нужно только ей, а ты, значит, должен из кожи вывернуться, чтобы ей стало хорошо. Отпадает. Так, тут ничего интересного... О! Рыжик. Так и написано - Рыжик. Ха! Рыжая бестия, помню, как же. Эта, наоборот, вытворяет такое, что через час от нее устаешь, как от тупого ямокопания. Нет, нам бы что попроще, голову к кому приклонить. Так, а тут что? "Светлана. Позвонить обязательно". Ух ты! Написал же - обязательно. А какого ж черта не позвонил? Ну, помню я эту девочку, этакое небесное создание с чистыми глазами. Я с ней даже и не спал, так только, познакомился на улице. Вдруг то, что нужно?

И он набрал номер. Трубку сняли тут же, словно ждали звонка.

- Светлана? Здравствуйте, это Петр.

- Да-да, Петр, здравствуйте.

"Голосок какой, - подумал Петр, - ангелы такими голосами говорят. А по интонации - не помнит она меня".

- Вы меня не помните?

- Нет-нет, помню. Что вы хотели?

Петр подумал, подумал и брякнул напрямую:

- Мне плохо. Очень.

Светлана помолчала немного, а Петр гадал, что она сейчас скажет.

- Вы где? - наконец выговорила Светлана.

- Я? - он огляделся. Какая же это улица? - Я не знаю, какая это улица, я бродил, бродил, потом гляжу - скверик, а в нем скамейки, ну, я и сел... И сижу. А, погодите, вон на доме табличка... Улица Трубачева.

- Никуда не уходите, - сказала Светлана. - Я сейчас буду.

Петр озадаченно посмотрел на телефон. Вот. Она же не помнит его! И - буду. Он покачал головой и стал ждать. Разве он не этого хотел? Минут через десять к скверу подкатил красный "Вольво", из него вышла тоненькая девушка в черных брюках и белой курточке, тряхнула длинными светлыми волосами. "Какая красивая! - подумал Петр с неожиданной тоской, словно хотел продолжить: "... а связалась с таким, как я".

- Здравствуйте! - девушка подошла, села рядом, заглядывая в глаза.

Петр только кивнул головой, неожиданно для себя дав мысленно зарок не спать с ней.

- Поехали?

- Куда? - Петр посмотрел удивленно.

- Как куда? Давайте я отвезу вас домой.

- Не хочу домой. Что я там не видел? Одно и то же. А давайте просто в машине посидим? А то я... замерз тут.

Он передернул плечами. Он, действительно, замерз, и только сейчас заметил это.

Они сели в машину, где, как показалось Петру, было нестерпимо жарко. Скоро его начало трясти крупной дрожью. А потом случилось что-то непонятное. Он отключился от действительности, сидел, тупо смотрел под ноги, слышал, как Светлана что-то говорила, но никак не мог взять в толк - что именно, потом она тронула машину, поехала куда-то... Была какая-то лестница в подъезде, квартирная дверь, коридор, диван, горячий чай, плед.... Очнулся он к вечеру, с удивлением оглядел незнакомую комнату. Чувствовалось, что в этой комнате живет молодая женщина, незамужняя, добрая, у которой никак не может сложиться личная жизнь. Петр не смог бы ответить на вопрос, откуда он сделал такие выводы. Может быть, его настроила на такие мысли вся обстановка комнаты, которая приводила в недоумение: что это - гостиная или спальня? Если спальня, то зачем такой маленький диванчик, судя по всему, не раскладной? Если гостиная, то зачем трельяж, возле которого стоит фотография Евгения Евстигнеева в рамке? И книжный шкаф, за стеклами которых угадывались корешки старых книг. В комнате совсем не чувствовалось мужского духа. Да и не притащила бы она его сюда, если бы тут был мужчина, хотя бы наездами. Одна, одна!

Он услышал шум на кухне. Что-то скворчало в сковороде, лилась вода, звенела посуда. Петр вспомнил, что утром толком и не позавтракал, и ощутил в желудке такую пустоту, что ему захотелось завыть голодным волком.