Филип Дик - Доктор Бладмани

— А меня он там видел?

— Не сказал. С ним такое уже не в первый раз. Там, в кафе его поят пивом, он впадает в транс, а посетители задают ему всякие вопросы. Вот на что это похоже. Я-то там случайно оказался — просто зашел пообедать. Даже не видел, как он укатил из магазина, и понятия не имел, что встречу его в кафе.

Некоторое время нахмурившийся Фергюсон сидел молча, видимо обдумывая услышанное, потом потянулся и нажал кнопку интеркома, соединяющего его кабинет с мастерской.

— Хоппи, поднимись-ка в офис. Нужно поговорить.

— Я вовсе не собирался закладывать его, — сказал Стюарт.

— Еще как собирался! — отозвался Фергюсон. — Но я все равно должен знать об этом. Это моя обязанность — знать, что делают мои сотрудники в общественных местах, в особенности, если их поведение может повредить репутации магазина.

Некоторое время они ждали. Вскоре послышался натужный скрип поднимающегося по лестнице кресла.

Стоило Хоппи появиться в дверях, как он тут же заявил:

— Что я делаю в обеденный перерыв, мистер Фергюсон, это мое личное дело. Во всяком случае, я так считаю.

— Ты заблуждаешься, — возразил Фергюсон. — Это еще и мое дело. Ты видел там, в загробном мире, меня…ну, как Стюарта? Что я делал? Я желаю это знать, и советую тебе, дать хороший ответ, иначе, считай, ты уволен — в тот же самый день, что и принят на работу.

Калека негромко, но очень твердо ответил:

— Я не видел вас там, мистер Фергюсон, потому что ваша душа канула в вечность, и никогда не возродится.

Фергюсон несколько мгновений молча пялился на парнишку.

— С чего бы это? — наконец спросил он.

— Такая уж ваша судьба, — ответил Хоппи.

— Так я вроде никогда не делал ничего противозаконного, или аморального.

Калека пояснил:

— Это космический процесс, мистер Фергюсон. Я тут ни при чем. — После этого он замолк.

Повернувшись к Стюарту, Фергюсон заметил:

— Вот тебе и на. Задашь дурацкий вопрос, получишь дурацкий ответ. — Повернувшись к Хоппи, он спросил: — А еще кого-нибудь из знакомых мне людей ты там видел? Ну, мою жену, например? Хотя нет, ты ведь ее не знал. А как насчет Лайтхейзера? Что будет с ним?

— Нет, я его тоже не видел, — ответил калека.

Фергюсон спросил:

— А как ты починил тот проигрыватель? Я имею в виду как ты на самом деле его починил? Это было больше похоже на то, как если бы ты исцелил его. Мне показалось, что ты не заменил сломанную пружину, а снова сделал ее целой. Как это произошло? Может, это одна из так называемых экстрасенсорных, или как их там, способностей, а?

— Я починил ее, — холодно ответил Хоппи.

Обернувшись к Стюарту, Фергюсон пояснил:

— Он ни за что не признается. Но я все видел собственными глазами. Он как-то странно сконцентрировался на ней. Может, Маккончи, в конечном итоге ты и был прав: может, все же не стоило брать его на работу. Однако, самое главное — это результат. Послушай, Хоппи, теперь, когда ты работаешь у меня, я не желаю, чтобы ты на людях баловался этими своими трансами. Раньше это касалось только тебя, теперь — нет. Хочешь впадать в транс, будь добр, занимайся этим дома, ясно? — С этими словами он снова взялся за бумаги. — Это все. А теперь, ребята, довольно прохлаждаться. Марш по местам, и займитесь делом.

Калека тут же развернул кресло и покатил прочь. Стюарт, сунув руки в карманы, последовал за ним.

Спустившись вниз, и подойдя к окружающей телевизор толпе, он услышал, как диктор взволнованно сообщает, что по предварительным данным, все три ступени ракеты сработали как надо.

Хорошие новости, — подумал Стюарт. Светлая глава в истории человечества. Теперь он чувствовал себя немного лучше, поэтому отошел к прилавку, и встал возле него так, чтобы бы видеть телевизионный экран.

И с чего это мне жрать дохлую крысу? — спросил он сам себя. Должно быть это ужасный мир, мир этой следующей реинкарнации, если в нем приходится совершать подобные вещи. Даже не поджарить ее, а просто поймать, и обглодать до косточек. А может, подумал он, сожрать с костями и шкуркой, а то и с хвостом заодно. От этой мысли его передернуло.

Интересно, как же мне теперь следить за историческими событиями? — возмущенно подумал Стюарт. — Когда приходится раздумывать о всякой гадости, вроде дохлых крыс — ведь мне хочется полностью сосредоточиться на разворачивающемся перед моими глазами великом действе, а вместо этого голова моя забита мерзостью, вложенной в нее этим юным садистом, этим радиационно-таблеточным уродом, которого ни с того, ни с сего нанял Фергюсон. Проклятье!

Тут он представил себе Хоппи, но не как нуждающегося в кресле, безрукого и безногого калеку, а как существо, обладающее способностью летать, ставшего каким-то непостижимым образом владыкой всех остальных, владыкой — как сказал сам Хоппи — мира. Эта мысль оказалась даже еще более противной, чем мысли о крысе.

«Он наверняка видел много чего еще, — подумал Стюарт, — о чем просто не собирается рассказывать, нарочно умалчивает. Он рассказывает нам ровно столько, сколько нужно, чтобы нас покорежило, а потом затыкается. Если он может впадать в транс и видеть загробный мир, то, значит, видит практически все, потому, что там все и есть. Только вот не верю я в эти восточные штучки. То есть в то, что не относится к христианству».

Однако он верил тому, что сказал Хоппи, верил, поскольку все видел собственными глазами. Это был самый настоящий транс. Это-то уж, во всяком случае, точно было правдой.

Хоппи явно видел что-то. И это что-то было поистине ужасным, в этом тоже сомневаться не приходилось.

Интересно, что же еще он видит? Вот бы заставить засранца выложить все. Что еще узнал обо мне, обо всех нас этот извращенный, порочный разум?

«Жаль, — думалось Стюарту, — что я сам не могу туда заглянуть». Это казалось ему крайне важным, важным настолько, что он даже отвел глаза от экрана. Сейчас он совершенно забыл об Уолтере и Лидии Дэнджерфилд и о том, что на его глазах творится история. Его мысли были полностью захвачены Хоппи и происшествием в кафе. Ему страшно хотелось выбросить все эти мысли из головы, но из этого ничего не выходило.

Он думал и думал…

Глава 4

Шум мотора вдалеке заставил мистера Остуриаса повернуть голову и посмотреть, что такое там движется по дороге. Стоя на опушке дубовой рощи расположенной на склоне холма, Остуриас прикрыл ладонью глаза и увидел внизу, на дороге инвалидную коляску Хоппи Харрингтона. Сидящий в ней калека осторожно объезжал многочисленные рытвины. Но такой громкий звук никак не мог исходить от инвалидного кресла, оно питалось от аккумулятора.

Да ведь это же грузовик, наконец, сообразил мистер Остуриас. Один из переделанных на газогенераторы стареньких грузовиков Ориона Строда. Машина двигалась на большой скорости, догоняя инвалидную коляску Хоппи. Похоже, калека до сих пор не слышал, что его нагоняет здоровенный грузовоз.