Вадим Каплун - Шпоры для лабы

Только через сто лет, открыв принципы гиперпроскальзывания, человечество сделало вторую попытку. Мы вышли в Галактику. Мы нашли тех кто уцелел, сумев зацепиться за другие планеты. Нашли немногих. Но ищем и будем искать во что бы то ни стало. А встает иногда во многое...

Поднявшись, я начал одеваться, но вдруг замер. Чего-то не хватало. В окружающем пейзаже произошли изменения. Все на месте: солнышко, рекламно-изумрудная водица, желтенький песочек, тенты и лежаки. Только людей стало меньше. Чуть-чуть, на одного человека. Я огляделся. Веселый космос! Куда она исчезла? Минуту назад вздымала фонтаны брызг и верещала, словно русалка, и на тебе... Она не могла спрятаться на берегу, слишком мало времени прошло. Да и кавалеры ее только выходили на берег.

Я вломился в воду и, загребая изо всех сил, поплыл к тому месту, где барахтались эти недоумки. Идиоты! Что они, за своими женщинами не смотрят! Ага, здесь!

Вода подо мной была темной и холодной - первый признак большой глубины. Набрав побольше воздуха, я нырнул. Вокруг стеною встала зеленая муть, вода лезла в нос, першила в горле. Я пустил пузыри и вынырнул. Во мне все хлюпало и булькало, а мозг гнал меня в глубину.

Вниз - водяной мрак, вверх - мокрое солнце, потоки воды с волос. Вниз-вверх, вниз-вверх... Бессмысленно! Только раз почудилось, будто далеко внизу мелькнуло нечто смутное. Мелькнуло и пропало.

Я в очередной раз оказался на поверхности, и, отфыркиваясь, посмотрел по сторонам. И едва сам не утонул. Ребята не спешили на помощь, не бежали за спасателями, не бегали бестолково по берегу. Собрав вещи, они неторопливо двинулись к лесу. Я проводил их диким взглядом. Ошибочка вышла. Русалка наверное вылезла из воды и сейчас ждет дружков на опушке. Но как она успела? Нет, надо разобраться. Шутники! Я им покажу шуточки!

Пока я выбирался на пляж, пока одевался, путаясь мокрыми руками-ногами в штанинах и рукавах, пока бежал, увязая в песке, они успели скрыться из вида. От опушки веером расходилось несколько дорожек-близнецов и тут же стояла низенькая скамеечка, на которой сидел некто старенький и седенький, с палочкой. Он смотрел с нескрываемым испугом и даже приподнял свою клюку, словно собираясь стукнуть.

- Але, дедушка! - выдохнул я. - Ребята здесь были... Куда они побежали?

- Не знаю, - тихо отозвался старичок и начал боком отодвигаться. - Я ничего не знаю. Спал... Я вот...

- Да-а-а? - удивился я рассеянно, оглядываясь по сторонам. Когда я повернулся назад, дед бежал по пляжу, зажав под мышкой палку, тяжело выдирая ноги из песка. Дикое зрелище!

От изумления я даже не стал его догонять. "Маразматик! - неуверенно подумал я. - Чудик старый!"

Я посмотрел на солнце, понюхал воздух и, вспомнив Буридана, выбрал правую тропинку.

Бежалось хорошо, ныряние не выбило меня из формы. Вокруг тень, сырые лесные запахи и глянцево блестящая листва. Краем сознания я отметил это и удивился. Дождей нет вторую неделю, а тут мокро как на болоте. Впрочем, это не мешало сплошь и рядом встречать свежевыгоревшие пепелища - следы не то пожаров, не то костров. Шаря взглядом по густым зарослям, совсем не подходящим для зоны отдыха, я пытался найти признаки, что здесь недавно прошли, не находил и злился. Упустил я шутников, вот досада-то! Ничего, потом найду. Что есть Остров? Ограниченный участок суши, окруженный водой. Ограниченный! А значит, никуда они не скроются. А пока... Я посмотрел на универсальный таймер, отыскал среди путаницы стрелок и циферблатов, показывающих время в столицах Сообщества, нужную и понял, что опаздываю. Встретиться с Яной договорились через три четверти, а я еще из леса не выбрался.

Я вновь перешел на бег. Мелькали под ногами узловатые корни, влажная земля, сочная травка, изредка пепел. Тропинка стала шире, утоптанней, появились лавочки. На одной, развалясь, прикрыв глаза и вытянув ноги до середины тропинки сидел человек. Где-то я его видел. Лицо знакомое. Загорелое, с курчавым клинышком бородки, улыбчивое. Располагающее лицо. Да это же бармен из того заведения, куда мы с Мишелем в первый день заходили! Жаль, времени нет, с ним бы я потрепался.

Бородатый внезапно открыл один глаз и произнес:

- Стой! Ра-а-аз-два!

От неожиданности я остановился.

- Что же ты так скачешь? - прищурился бородатый. - Убегаешь от кого? Скрываешься?

- Да нет. Я кросс бегу. Очень способствует...

- Дай-ка руку, - попросил бармен. Он меня не узнал. Или не захотел узнавать. - Дай-ка ее сюда.

Я дал. Он схватил за запястье, искоса глянул на пропуск-браслет и принялся щупать пульс.

- Ого! - сказал он. - Да тебе же, парень, вредно бегать кроссы. Заявляю как специалист. И вообще, парень, с твоим ростом надо не бегать попусту, а играть в спейсбол. Какой у тебя рост?

- Ты, специалист, пульс не там щупаешь. Он в другом месте, бородатый мне понравился. Забавный дядечка.

- М-м-мда, пассаж! - бородатый ничуть не смутился. - Проклятые годы! Я, парень, тоже сначала все бегал, бегал. Опоздать боялся.

- А сейчас? - спросил я. Я почувствовал, дядька - болтун. Пусть поговорит. Информация!

- Сейчас? Я сейчас головастый как рыба-буй. Я, парень, давно понял, что уже не опоздаю и с той поры хожу пешком. Строго! Свое я и так найду.

Я покосился на часы.

- Счастливчик, - хмыкнул я. - Ты знаешь, где свое искать. А я - нет. Мне и найти-то надо пустяк - жалкие пять фонтанов.

Бармен задумчиво осмотрел меня, задержав взгляд на пропуске.

- Что ж... Все должно быть хорошо. Почему бы и нет, раз парень ты хороший? Что же ты, пяти фонтанов не знаешь? Чужой?

Я кивнул.

- Ну и как у вас, у чужих, дела?

- У нас ничего. А у вас, барменов?

- Какой я бармен! - ухмыльнулся бородатый. - Это так, хобби. Забава. Я ведь по натуре ученый. Медик. Бывший, правда. Бывший медик, биолог, генетик, психолог и прочая, прочая, прочая... Жрец-совместитель от науки. Как говорится, и жрец, и чтец, и на шприце игрец. Кровь у детишек и то я брал.

- Ну и черт с ней, с кровью, - беспечно ответил я.

Бородатый экс-медик повернулся и, по-прежнему улыбаясь, внимательно посмотрел на меня. Глаза его мне не понравились. Я понял, что сказал не то.

- Парень, ты брось, - нахмурился он. - Ты себя хорошо веди. Я всегда так всем и говорю, что в баре, что здесь: "Парни, ведите себя хорошо! Культурно..."

Он смотрел на меня. Я молчал.

- Ах, да! Ты же чужой! - вспомнил бармен. - Тебе, парень, ничего не понять. Генотипом не вышел. И крови твоей в нашей земле нет.

- И что с того?

- А то, хотя бы, что остров никогда не станет для тебя Островом. Потому что тебе не придется, стиснув зубы и надувшись как рыба-буй, сидеть и ждать год. Понимаешь - целый год! Двести восемьдесят четыре дня. Прилетаешь сюда как перелетная муха, смотришь через окуляры на Остров и возвращаешься домой. А дома... Духовный атлетизм, моральный культуризм. Обрастаешь буграми нравственных мускулов. И копишь, копишь заботы, составляешь списки... Сюда, парень, никто не ездит просто так. Тебе, парень, этого не понять. Видел бы как сюда собираются! Семьями! Пассаж, бородатый неожиданно рассмеялся. - Это очень смелые люди, которые с семьями. Или глупые. Оптимисты! Понимаешь шутку юмора?