Семен Слепынин - Мальчик из саванны

— А теперь на Гору Духов. Со мной бояться нечего.

Сан уверенно зашагал рядом. Шли около часа. Временами тонули в черных оврагах и травах. Потом снова поднимались на холмы. И тогда спины их серебрились под ливнем лунных лучей.

Однако на Горе Духов Сан оробел. А когда увидел каменные изваяния, похожие на черные человеческие фигуры, во рту у него пересохло от волнения.

— Духи Фао, — прошептал мальчик.

— Не духи, — попытался просветить его Иван. — Это просто камни. Никаких духов нет.

Мальчик непонимающе смотрел на попутчика. Как нет духов? И это говорит колдун!

«Нелегко будет отучить его от суеверий, если это вообще возможно, — подумал Иван. — А впрочем, не моя это забота. Мое дело доставить мальчика».

Но как доставить? Не хотелось оглушать малыша из пульсатора, а потом обмякшего втискивать в кабину. А может, он сам согласится?

— Сан, хочешь в другое племя?

— В другое? К дагорам?

— Нет, совсем в другое. Там живут добрые и сильные люди.

Мальчик отшатнулся.

— Нет, нет! — воскликнул он, — Хочу в свое племя!

Попытка не удалась. Иван особенно и не рассчитывал на успех. Глядя, как озябший Сан кутается в шкуры, предложил:

— Погреемся у костра. Ночи сейчас холодные.

Сан натаскал сухих веток и сложил их там, где Ленивый Фао разводил свой священный костер. Потом завертел головой в поисках камней, чтобы высечь огонь.

Иван нацелил на кучу хвороста пульсатор. Мальчик, присев, внимательно следил за каждым его движением.

— Хочешь сам зажечь костер?

Сан протянул руку к колдовской палочке и тут же отдернул ее.

— Держи, не бойся. Держи вот так. А теперь нажми вот этот сучок, — Иван указал на красную кнопку.

Мальчик так и сделал. Из палочки скользнул язычок пламени. Сан выронил пульсатор и отскочил в сторону. Но когда костер загорелся, подсел к нему, улыбаясь: палочка колдуна подчинилась ему.

«Какой дикарь», — думал между тем Иван, глядя на мальчика, на его желтые острые зубы и потрескавшиеся губы, растянутые в довольной ухмылке. Засаленные волосы неопределенного цвета спутанными космами прикрывали худые, поцарапанные щеки.

Вот нос был симпатичный — острый, забавно вытянутый вперед и словно выражающий неуемное любопытство. Носом своим Сан напоминал героя какой-то детской сказки.

Но какой — Иван так и не вспомнил.

Глаза Сана весело щурились. Он вскочил и начал плясать вокруг огня, высоко вскидывая худые, крепкие ноги. Шкуры болтались, а из широко разинутого рта мальчика неслись гортанные, с хриплым выдыханием возгласы:

— У-о-ха! У-о-ха!

«Что будет делать у нас этот дикарь? — хмурился Иван. — Служить живым ископаемым?» Утомившись, Сан снова присел к огню. Притихший и задумчивый, он пристально смотрел на затухающий костер. Забавно вздернутый нос выражал теперь не веселое любопытство, а какую-то странную меланхолию. «Что он видит в тлеющих углях? — гадал Иван. — Какие-то древние образы и смутные, тревожащие душу тени?» Однако пребывание Сана в его родной эпохе недозволенно затягивалось. Когда костер совсем погас, Иван сказал:

— Нам пора, Сан. Идем.

— Куда? — вздрогнул мальчик.

— В другое племя.

— Хочу в свое стойбище.

— Хорошо. Но сначала, покажу тебе одну пещеру. И там духи… — Иван поморщился, но ничего не поделаешь — приходилось продолжать вранье. — Там духи быстро перенесут нас в другое место.

Иван взял Сана за руку и повел мимо темных каменных истуканов. Мальчик опасливо озирался.

Спустились в седловину, и среди редко расставленных берез Сан увидел скалы. Бока их ярко блестели в лунном сиянии. Иван подвел мальчика к крайней скале и сказал:

— Сейчас здесь откроется пещера.

Одной рукой он держал мальчика, а другой нащупывал в скале шероховатый выступ-кнопку.

Сан непонимающе взирал на гранитную стену: никакой пещеры не было. И вдруг стена раскололась, открылся темный провал. Мальчик отшатнулся. Но Иван втолкнул его в «пещеру» и усадил в кресло перед пультом. Вход в кабину бесшумно замкнулся. В тот же миг засветились многоцветные огоньки пульта и начался бег сквозь столетия.

Переход из ареала длился пятнадцать минут. Все это время Сан, сжавшись в кресле, оцепенело глядел, как на стене извиваются красные и зеленые змеи, а на доске перед ним мелькают огненные изогнутые палочки-цифры.

Когда цифры на темпоральной шкале замерли на нуле, стена разомкнулась и в «пещеру» хлынул яркий свет.

— С благополучным возвращением, — услышал Яснов голос Октавиана и увидел его полное улыбающееся лицо.

Иван взглянул на поникшего в кресле Сана и встревоженно спросил:

— Что с ним?

— Ничего особенного. Хроношок. То же было и с тобой. Там…

Сан зашевелился, встал и вышел из кабины с широко открытыми глазами.

Пошатываясь, он брел наугад.

— На первых порах то же было и с тобой, — повторил Октавиан. — Ну и напугал ты нас, когда лунатиком шатался по ночной саванне. Вот так же сейчас и мальчишка: все видит, но ничего пока не понимает.

«Какой он грязный!» — мысленно воскликнул Иван. Только сейчас, при ярком свете искусственного солнца, он по-настоящему разглядел мальчика, большие, в цыпках и ссадинах, ступни его ног, мозолистые руки, худое, остроносое лицо. В спутанных, грязно-пепельных волосах и по засаленной шкуре ползали насекомые. Яснов поежился, вспомнив, что в сумерках древней степи он обнимал и гладил по голове этого дикого заморыша.

Подплыла платформа с людьми в белых халатах. Они дали Сану что-то понюхать и увезли с собой мгновенно уснувшего мальчика.

Утром следующего дня Иван Яснов был уже дома, в Байкалграде. Прошелся по залитым солнцем комнатам, в библиотеке надолго остановился у книжных полок.

Прославленный космопроходец, а теперь уже и время-проходец Иван Яснов с увлечением коллекционировал старинные, еще на бумаге отпечатанные книги.

К своему удовольствию, Иван обнаружил на полке новое приобретение — редчайшую книгу древнеримского императора и философа Марка Аврелия «К самому себе». Он раскрыл ее и стоя углубился в чтение. Мог ли Иван тогда подумать, что восемь лет спустя будет мучительно вспоминать один из афоризмов Марка Аврелия? И вспоминать в неожиданном для себя качестве — колдуна…

Яснов положил книгу на стол и мысленно похвалил домашнего робота: «Молодец.

Обменял у кого-то. Или… Или украл?» Домашние киберы у коллекционеров, увы, повально страдали древним недугом.

Незаметно похитить редкую книгу, марку или монету не считалось у них зазорным.

Да и сами коллекционеры смотрели на это сквозь пальцы: дескать, что с них, роботов, возьмешь… Но с некоторых пор Ивана это стало раздражать.