Стивен Спилберг - Близкие контакты третьего рода

— Мы собираемся в кино на открытой площадке? Мы поедем в зеленый театр? — спросил Брэд полусонно.

— Зачем ты стащил мои светящиеся краски? — опять вспомнил Тоби.

— Ты получишь свою светящуюся краску! — ликующе воскликнул Ниари. — Все будет светящимся!

На кухне Ронни, открыв холодильник, взяла пакет с сырыми овощами. Лампочка в холодильнике была зеленой, что придавало продуктам неаппетитный вид, и Тоби сказал:

— Меня тошнит от этого зеленого света.

— Я ее поменяю, когда похудею еще на три фунта, — пообещала ему Ронни.

Ниари заторопил всех к машине. Выйдя из дома, Ронни остановилась.

— Рой! — нерешительно произнесла она. — Может, нам лучше вернуться и лечь спать?

Вместо ответа Ниари стал усаживать детей в машину.

— Ты обещал нам мини-гольф, — напомнил Тоби, занимая место посередине. У него слипались глаза.

Наконец все уселись. Протирая ветровое стекло, Рой низко наклонился к жене, и она вдруг заметила, что одна сторона лица у мужа была ярко-красной.

— Что это у тебя, Рой? Когда ты успел загореть?

Ниари посмотрел на себя в зеркало заднего обзора.

— Это они, — взволнованно прошептал он, а громко добавил: — Можете считать, что я отдыхал, пока вы спали.

— Но почему у тебя загорела только одна половина лица? — недоумевала Ронни.

Ниари быстро нашел то место, где все случилось. Немного отъехав в сторону от дороги, он остановился около сломанного забора снегозадержателя. Фермера и его семьи уже не было: на земле валялись оставленные ими коробки из-под сандалий и пустая пивная бутылка.

Ронни и дети, мирно посапывая, спали. Рой вышел из машины и задумчиво бродил неподалеку. Он ждал… Но чего? «Ну, пожалуйста, появитесь снова!» — мысленно просил он. Почему-то то, что раньше было таким пугающим, теперь стало вдруг необыкновенно притягательным. Он почувствовал острую необходимость с кем-нибудь поделиться впечатлениями. Рой оглянулся, но, кроме своей машины, ничего и никого не увидел. Может быть, ИМ не нравились люди, ожидающие в одиночку? Может быть, они появятся, когда…

Ронни внезапно проснулась. Она оглянулась на спящих детей, похрапывающих около друг друга, и в заднее стекло увидела своего мужа, нервно прохаживающегося взад и вперед и поглядывающего в небо. Она вышла из машины, тихо притворив дверцу, и направилась к Рою.

— Что мы все-таки здесь делаем, Рой? Чего ждем? Почему ты мне ничего не говоришь?

— Ты поймешь, когда увидишь, — неуверенно ответил он.

— А ты объясни. Я постараюсь понять.

Рой какое-то время молчал, переводя взгляд с дороги в небо и, наконец, сказал:

— Понимаешь, они чем-то напоминают мороженое в вафельном стаканчике.

Ронни озадаченно уставилась на мужа.

— Какого вкуса? — с убийственной непосредственностью спросила она.

Ниари не заметил иронии в ее вопросе и ответил вполне серьезно:

— Похоже на апельсин. Оно было оранжевого цвета… Не совсем как стаканчик с мороженым… А как нечто в скорлупках… вот такой формы, — он движением рук показал, какой.

— А-а-а! Как вареное яйцо?

— Нет, более круглое… А иногда они были похожи на булочки, которые были у нас вчера.

— Горячую сдобу?

Тут до Ниари дошло, что жена его просто разыгрывает его. Тем не менее, он вполне серьезно продолжил:

— Что за булочки были у нас на обед? Такие дугообразные?

— Ты имеешь в виду булочки полумесяцем?

— Да, — сказал он, снова волнуясь. — От них исходило что-то типа неонового свечения.

Ронни недоверчиво пожала плечами и начала доставать из пакета морковку.

Ниари, жуя морковку, присел на камень и снова поднял глаза в небо.

Ронни с беспокойством следила за ним. Не было никакого сомнения в том, что Рой что-то пережил. Но что — она не могла понять. Очевидно, для него это было очень важно.

Испытывая чувство легкой вины, Ронни подошла к Рою и, потеревшись щекой о его локоть, спросила:

— Я что-нибудь делаю не так?

Он не ответил, продолжая смотреть на звезды, уже начинающие тускнеть в наступающем рассвете.

Ронни тоже посмотрела наверх, и вдруг у нее по телу пробежали мурашки. Почему-то ей стало немного страшно. Все в небе было загадочным и таинственным.

— Обними меня! — попросила она Ниари, Рой прижал ее к себе. Спрятав лицо у него на груди, Ронни прошептала: — Помнишь, как мы уединялись с тобой в таких местах, как это, чтобы побыть вместе?

Ниари улыбнулся.

— Помню… — он наклонился и поцеловал ее. Подчиняясь охватившему его порыву, он страстно сжал жену в объятиях.

Неожиданно их обдало волной голубоватого горячего шипящего воздуха, который с силой рванул, развевая, полы одежды. Ниари был вне себя от радости, увидев красные огни. Но на смену радости пришло разочарование: это был всего лишь промчавшийся грузовик с прицепом…

Очарование их порыва было испорчено. Ронни, пытливо глядя на мужа, спросила:

— Если бы одна из этих штуковин прямо сейчас приземлилась и дверь бы открылась, то ты бы туда вошел?

Рой затрепетал от одного лишь предположения:

— О Господи! Ну конечно же!

И почувствовав, что огорчил ее, попытался оправдаться:

— Любой поступил бы так же.

Ронни, резко отстранясь от него, пошла к машине. Рой бросился за ней.

Ронни остановилась и, повернувшись к нему, закричала:

— Ты знаешь, что ты с нами сделал? Ты знаешь, что это значит? Ты привез нас сюда за двадцать миль от дома… посреди ночи… Ты нарушил наш сон. Твои сыновья завтра не смогут днем учиться, а Сильвия будет всем рассказывать, что их папа видел плоскую, оранжевую, из дурацкой скорлупы полумесяцем булочку, которая летает! — Она смерила его уничтожающим взглядом и ядовито добавила:

— Не вздумай выкинуть что-нибудь подобное еще раз! Это ненормально.

«Конечно, — подумал Рой, — это было ненормально, но тому, что считалось нормальным, пришел конец».

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Попасть в древний священный индийский город Бенарес, почитаемый всеми индусами, было делом непростым. Он был доступен только верующим. О приближении к нему военно-воздушного транспорта не могло быть и речи.

Послать истребитель или атакующий бомбардировщик через воздушное пространство Индии означало бы скомпрометировать ее внешнюю политику военного невмешательства, но, что еще более важно, тогда бы существовала опасность рассекречивания этого проекта.

Давид Лафлин, посмеиваясь, предложил Лакомбу отправиться туда в качестве паломника: босиком, в набедренной повязке, опираясь на деревянный посох.