Николай Полунин - Цербер

- А чего хотите. Что считаете нужным в данной ситуации. Короче, пусть бой подскажет. Глядя в их заулыбавшиеся нехорошими улыбками лица, добавил:

- Но как всегда: никаких контактов с властями предержащими. Не нарушить главное правило нашей жизни и деятельности, парни. Иначе ничего обещать не могу.

Иной раз Михаил позволял себе слегка поддразнить их. Для поднятия авторитета. Это было ничего. Это не имело никакого отношения к действительному положению вещей. Они ведь только того и ждали. Льстили им тайны и манили секреты, чтоб этому всему провалиться.

Он сосредоточенно оглядел того и другого.

- Так, - сказал Михаил. - Паузу прошли. Говорите, сколько надо на операцию. Спускать такое нельзя.

- Уж это да, - басом согласился тезка-Мишка. - Нам это даже как-то не к лицу.

Михаил по пути к секретеру засмеялся;

- Если бы ты только знал, Мишка, чьи это слова, кем впервые произнесены!

- А что? А кем?..

Михаил оставил вопросы без внимания. Он склонился к створке секретера, закрыл глаза и сквозь мешанину свежих и прежних строк стал думать обо всем, что произошло за последние дни. В том ракурсе, который касался ЕЕ и выполнения поставленных ЕЮ задач.

Вопрос с Аликом, кстати, тоже мог по праву быть отнесен к выполнению задач. Куда годится, если его людей начнут щелкать все, кому заблагорассудится?

Два его помощника деликатно отвернулись. Тезка-Мишка и Петька были немного в курсе, хотя и не совсем, только начал приобщать и Алика - и вот поди же!

В таких случаях необязательно было проговаривать вслух. Дома ОНА слышала его и так.

Михаил выгребал пачки из секретера. Купюры были крупные, новые, как с Госзнака. Две пачки - особо крупных, недавно введенного образца. "Ага".

- Нате. Это - Алику на новый "Турбо". Это Надьке, чтобы сгоняла полечиться на теплые моря. А это... черт, совсем забыл, сегодня же семнадцатое, это ваша получка, парни. - Чтобы выдать получку, ему пришлось приложить и все то, что осталось из денег с лесной дороги.

Парни расплылись. Они-то помнили про семнадцатое.

- Насчет трений с законом, шеф, будьте покойны - ментов подмажем. Это они только у нас тут такие серьезные, а отъехай на полета верст, за наличку на корню купишь. Вызовем бригаду, от того шалмана кучка углей останется, а сверху будет висеть буфетчик горячего копчения.

- Но-но...

- Нет уж, шеф, вы нам позвольте сделать все, как надо. Как полагается. Верно, Петро?

Петька со значительным видом кивнул. Его карман оттягивала похрустывающая пачка, и от этого кивок был исполнен настоящей солидности.

- Слушайте, парни, а чего вы меня не бросаете? Ведь получили уже немало, а риск все растет?

- Так и зарплата растет, шеф, - сказал тезка-Мишка, любовно поглаживая впалый живот. На нем, в поясной сумочке, лежало полторы пачки.

- Не страшно? Парни осклабились.

- Нет, вы не поняли, я имею в виду - со мной якшаться не опасаетесь? Кто ведь меня знает, кто я такой. От чьего имени действую, что мне надо... А? Михаил весело почесал нос.

"Если выяснять, то выяснять теперь, раньше мы этот вопрос как-то обходили. Но послание следует за посланием, требование за требованием, и у меня уже опускаются руки, что-то будет дальше. Я не могу иметь тылы, в которых не уверен".

Тезка-Мишка с Петькой опять переглянулись, и заговорил, к удивлению, Петька.

- Конечно, Михаил Александрович, - сказал он, показывая отменный тон, - мы ничего не знаем о том, кого вы представляете, и о ваших целях. А о вас самих только то, что вы нам сами говорите. Ничего больше. Но мы, я, Миша и Алик, считаем вас человеком справедливым. Это самое главное. Мы и сами от вас несправедливости не видели, чтобы вы к другим несправедливо - тоже. Мы считаем, если вы в малом поступаете по справедливости, то и в большом, которого мы не знаем, себе не измените. Или тем, кому вы служите, как мы служим вам.

Петька мазнул по нему нахальными ярко-синими глазами.

- Что ж, коротко и вразумительно. Спасибо, парни, мне действительно важно было это услышать. Теперь так. Тезка пусть разбирается с той швалью, которая осмелилась поднять руку на нашего Алика. Ты, Петро, дуй, куда знаешь, ищи того человека. Если точно понял, о ком речь. Найдешь, посмотришь издалека, вернешься, и поеду я.

Петька наклонил льняную голову в знак, что да, знаю, поеду и найду. Тезка-Мишка уже сказал все, что хотел, ему не терпелось действовать.

- Я - дома, на связи. Времени на все про все - до послезавтрашнего утра. Хватит?

- Вполне.

Тезка-Мишка напялил на морковные кудри свою неизменную каскетку, Петька просто кивнул. У них было не принято прощаться за руку.

Михаил проводил их, запер оба замка в двери и накинул цепочку. Сегодня он никуда не пойдет. Продуктов полный холодильник, выпивка тоже есть.

- Хочешь сказочный обед, Мурзик? - спросил он кота, разгуливавшего с глубокомысленным видом по шести квадратным метрам прихожей.

Михаил проследил отъезд "Чероки" тезки-Мишки и Петькиной "Ауди", по привычке едва отодвинув край шторы.

"Что о тебе если не думают, то хотя бы говорят, что думают эти двое, ты выяснил. А вот что могут о тебе думать твои соседи? Им ты кем представляешься?"

Впрочем, этим вещам он определение уже нашел.

Вопреки поговорке Сила имела еще и ум. Соседям ни разу не взбрело в голову поинтересоваться им, его образом жизни и источником средств к существованию. Как и налоговой инспекции, между нами говоря. Ни единожды он никаких деклараций не составлял, и никакие беды и кары на его голову не валились.

Это касалось всего. Его не тревожили ни администрация, ни участковые инспектора, ни вопросы оплаты коммунальных услуг. Он оказался огражден от суеты дней. Ничто мелкое не должно было мешать ему выполнять приказы Силы.

Все - только для НЕЕ.

"К сожалению, этот защитный барьер не распространяется на последствия твоих собственных поступков, - вздохнул Михаил, - но таковы уж условия игры".

Михаил не стал готовить сказочный обед. Он удовольствовался пакетом кефира, пришел с ним в комнату и, зачем-то водрузив на самый верх платяного шкафа, опустился на колени и начал искать выброшенную с утра сережку.

Пришел Мурзик, нюхая и морщась, принял участие в поисках.

"У тебя отнята свобода передвижений, - подумал Михаил. - Паспорт и все другие документы, удостоверяющие личность, исчезли из дома тем же загадочным образом, каким появляются деньги. Два или три раза пытался восстанавливать никакого результата. Для поездок выдается, что необходимо, и - снова так или иначе теряется. Во всем остальном ты зависишь от других, от выполнения ими задачи, которую ты поставил им, а тебе - ОНА. Короткий поводок, что и говорить".

Сережка отыскалась в самом дальнем уголке, как того и следовало ожидать. Михаил положил ее на ладонь, покатал. Капелька света брызнула и лопнула.