Роберт Шекли - Десятая жертва

— Ты мог бы сейчас выписать мне чек, — предложил Сильвестре.

— К сожалению, у меня нет чековой книжки.

— К счастью, у меня есть.

— Мне очень жаль, но я не могу выписать чек сейчас, потому что деньги хранятся в банковском сейфе.

Сильвестре пристально посмотрел на упрямого ученика, пожал плечами и снял стальную руку с плеча Поллетти.

— Хорошо, — сказал он. — Завтра? Честное слово?

— Честное слово, — подтвердил Поллетти.

— Закрепим наше джентльменское соглашение рукопожатием. — И профессор протянул свою стальную руку.

— Пожалуй, не стоит, — возразил Поллетти.

Профессор улыбнулся и протянул здоровую руку. Поллетти с чувством пожал ее. Внезапно Сильвестре отдернул руку и уставился на ладонь. На ней красовалась капля крови.

— Видите? — Марчелло показал крошечный блестящий шип, прикрепленный к ладони. — Как вы справедливо заметили — фальшивая деталь… Если бы этот шип был смазан ядом кураре…

Добродушно посмеиваясь, он направился к выходу.

Сильвестре сел и поднес к губам раненую руку. Он чувствовал себя несчастным. Этому Поллетти с его дурацкими выходками наверняка предстоит скорая встреча с кладбищем. Но, напомнил себе профессор, такая же судьба ожидает всех людей, тогда как его, профессора Сильвестре, отвезут скорее всего на свалку металлолома.

Глава 8

В бальном зале Борджиа римского «Хилтона» Кэролайн репетировала танец, который собиралась исполнить сразу после убийства Поллетти с танцовщицами ансамбля «Рой Белл». В зале царила полная тишина, изредка прерываемая возгласами вроде: «Я просила включить розовый направленный прожектор, а не яркий верхний свет! Неужели тебе это не ясно, тупой, ни на что не способный кретин?»

Мартин, Чет и Коул сидели в первом ряду спешно выстроенного зрительного зала, задумчиво теребя верхние губы. Они видели, что Кэролайн далеко не Павлова, но этого от нее и не требовалось. Недостаток способностей она компенсировала подлинным женским обаянием, которое прямо-таки обволакивало зрителей. Танцовщицы ансамбля искусно изображали различных женщин, тогда как Кэролайн не требовалось ничего изображать — она была Женщиной, обладающей каким-то особым магнетизмом. Иногда она казалась вампиром, иногда — валькирией. Ее стройное тело было не способно на неуклюжее движение или жест, а длинные светлые волосы ниспадали на плечи подобно золотому дождю.

— Как танцовщица она ничем не выделяется, — произнес Мартин, дергая себя за верхнюю губу, — зато какая женщина!

— Просто удивительно, — кивнул Чет. — Глядя на нее, видишь то вампира, то валькирию.

— Это верно, — поддакнул Коул, убрав пальцы от верхней губы. — А вы обратили внимание, что ее стройное тело кажется не способным на неуклюжее движение или жест и как ее длинные светлые волосы ниспадают на плечи подобно золотому дождю?

— Цыц! — проворчал Мартин, не переставая теребить верхнюю губу.

Он собирался произнести именно эти слова, и какой-то молокосос опередил его. Он решил уволить Коула вместе с Четом. Мартину не нравились умники.

Танец закончился. Слегка запыхавшись, Кэролайн сошла со сцены и опустилась в кресло рядом с Мартином.

— Ну? — спросила она. — Как?

Трое мужчин начали восторженно бормотать комплименты.

— В Колизее все готово к завтрашнему утру? — Кэролайн повернулась к Мартину.

— Абсолютно, — уверил ее Мартин. — Освещение, сцена, микрофоны с дистанционным управлением, пять кинокамер и две запасные. Есть даже специальный микрофон узконаправленного действия, чтобы записать предсмертный хрип Жертвы.

— Прекрасно. — Кэролайн на мгновение задумалась, и ее лицо, в танце походившее на лицо вампира или валькирии, стало лицом Дианы, безжалостной богини охоты. — А теперь давайте взглянем на фотографии этого Поллетти.

Мартин передал ей пачку цветных снимков, восемь на десять дюймов, сделанных несколько часов назад и уже проявленных, обработанных, увеличенных и доставленных сюда благодаря магической силе денег.

Кэролайн внимательно рассматривала фотографии.

— Сколько ему лет? — внезапно спросила она.

— Около сорока, — ответил Мартин.

— Под каким знаком он родился?

— Под знаком Близнецов, — тут же сказал Чет.

— Он хитер, — объявила Кэролайн. — Вот эти морщинки вокруг глаз…

— Мне кажется, он прищурился, когда наш человек начал фотографировать, — робко заметил Коул.

— Морщины есть морщины, — безапелляционно заявила Кэролайн. — Но мне нравятся его руки. Вы обратили внимание? Его пальцы расширяются на концах, кроме левого безымянного.

— Ты совершенно права, — согласился Мартин. — Раньше я как-то не заметил.

— Вы, наверное, не спрашивали мнения френолога?

— Господи, мисс Кэролайн, — произнес Коул, — у нас просто не было времени.

— Разве так уж важно, какие шишки у него на голове? — спросил Мартин. — От тебя требуется всего лишь убить этого парня.

— Мне хочется побольше знать о людях, которых я убиваю, — объяснила Кэролайн. — Это делает мою работу более увлекательной.

Мартин недовольно покачал головой. Ох уж эти женщины! Они все время пытаются притянуть чувства. Он решил уволить Кэролайн, как только займет должность Фортинбраса, но с легким чувством тревоги осознал, что после десятого убийства Кэролайн станет настолько влиятельной, что без труда сумеет настоять на увольнении его самого.

— Я понимаю тебя, — заметил Мартин, поспешно перенося недовольство девушкой на себя самого. — Действительно, интересно знать что-то о Жертве, и, если бы у нас была возможность получить заключение френолога относительно Поллетти, Чет, несомненно, придумал бы, как это сделать.

Кэролайн хотела ответить, по-видимому, что-то язвительное, но ее прервал металлический голос из небольшого монитора, стоявшего у ног Чета.

— Алло, алло, — донесся голос. — Это передвижная камера три, мы двигаемся примерно на юго-юго-запад и находимся в точке к западу от Виа Джулия. Вы слышите меня, центральный командный пункт, вы слышите меня?