Виталий Забирко - Войнуха

Пришелец хмыкал и качал головой.

Когда Аол ловил рыбу или собирал плоды, он спрашивал:

"Зачем тебе так много?"

"Это для людей,- отвечал Аол. - Для людей и для себя".

"Как это?" - не понимал пришелец.

"Я отдам все людям,- разъяснял Аол,- а себе оставлю лишь необходимое".

Глядя на хижины в деревне, пришелец удивлялся:

"Почему у вас нет дворцов?"

"А зачем?" - спрашивал Аол.

"Чтобы жить лучше!" - восклицал пришелец.

"Мы живем хорошо",- отвечал Аол.

Глядя на пустую площадь в центре деревни, пришелец удивлялся:

"Почему у вас нет памятников?"

"А зачем?" - спрашивал Аол.

"Чтобы увековечить память ваших выдающихся людей!" восклицал пришелец.

"Память о людях должна всегда храниться в сердце",- отвечал Аол.

"Но вы же так можете многих забыть!" - восклицал пришелец.

"Если они достойны - их не забудут",- отвечал Аол.

- Это ты про нас,- задумчиво сказала Айя. - Про нас и про Кирша...

Донована охватила тихая ярость. "Не ей я это рассказываю, подумал он. - Это я им говорю. Это я должен им всем рассказать!"

- Нет,- сказал он вслух,- это не про вас. Это сказка.

И продолжил.

И тогда пришелец спросил:

"Ты знаешь, что такое власть?"

Аол удивленно поднял брови.

"А хочешь ее иметь?"

"Я не знаю, что это такое",- отвечал Аол.

Пришелец загадочно улыбнулся.

"Я научу тебя, как ее добыть",- предложил он.

И Аол согласился...

И тогда пришелец сказал Аолу:

"Видишь, идет Мона?"

"Да",- отвечал Аол.

"Побей ее",- сказал пришелец.

"Зачем?" - удивился Аол.

Пришелец снова загадочно улыбнулся.

"Ты побей - увидишь".

Аол долго не решался, но пришелец все настаивал и настаивал, и тогда он как-то у ручья все-таки отважился и толкнул ее. Она отодвинулась, уступая ему место. Тогда он хлопнул ее по щеке.

"Что тебе, Аол?" - удивленно спросила она.

И он ушел.

"Избей ее,- говорил пришелец. - Избей и возьми".

"Она невеста Эло,- отвечал Аол, но на следующий день он-таки избил ее, а потом сделал своей женой.

Он издевался над своей женой, рвал волосы, избивал до кровавых синяков... И чувствовал при этом удовольствие.

Но пришелец сказал:

"Это еще не власть".

И дал Аолу оружие.

"Убей Эло",- сказал он.

И тогда Аол на мгновение проснулся.

Вчера я отнял у него невесту",- сказал он.

Да,- сказал пришелец. - Это власть"

Сегодня я хочу убить его самого".

Да,- сказал пришелец. - Это власть".

А завтра кто-нибудь захочет мою жену".

Нет,- сказал пришелец. - Ты не понял. Обожди".

А послезавтра кто-нибудь захочет убить меня".

Обожди,- сказал пришелец. - Ты не понял".

"Ты болен",- понял Аол.

"Обожди",- сказал пришелец.

"Ты заразен",- сказал Аол.

"Ты заразил меня",- сказал Аол.

"Обожди",- сказал пришелец.

Но Аол убил его.

Затем он убил Мону - она знала, что такое рабство.

Затем он убил себя. Он знал, что такое ВЛАСТЬ."

Айя сидела тихо-тихо, не шелохнувшись. Ее огромные глаза светились в темноте.

- Страшно, - наконец сказала она. - Ты рассказал плохую, страшную сказку. Да и не сказку вовсе...

Она зябко передернула плечами и, вытянувшись, нырнула к нему на грудь. Тело у нее было холодное, просто закоченевшее.

- Я сама виновата,- прошептала она, прижимаясь тесней. Тебе было плохо, а я все настаивала и настаивала... И ты взял и рассказал такую историю. Страшную.

Страшную, согласился Донован. Бедный Аол. Он совсем не знал, ему даже невдомек было, что пришелец - это только разведчик, только первая ласточка чужого мира, и что к ним скоро нагрянет целая орава пришельцев со специально разработанной и хорошо отрепетированной методикой обучения цивилизаций с более низкой ступенью развития и начнет обучать аборигенов, как нужно жить, как порвать с этой рутиной, с этим топтанием цивилизации на месте, с этим бесконечным, бесполезным бегом по кругу, чтобы двинуться вперед, семимильными шагами к прогрессу... Беда только, что это будет чужой прогресс.

Айя успокоилась, согрелась.

- Ты мне не будешь больше рассказывать таких страшных историй? - попросила она. - Хорошо, обещаешь?

Донован сглотнул тугой ком слюны. Закрыл глаза.

- Обещаю,- наконец сказал он. - Тебе - нет.

Глава четвертая

Он проснулся резко и сразу, будто его кто-то толкнул. Утро было свежим и солнечным. Это чувствовалось сквозь закрытые веки, но он не стал их открывать - по ним бегали резвые солнечные блики. Он усмехнулся и представил, как Айя стоит на пороге хижины и зеркальцем пускает ему в глаза солнечных зайчиков, а сама, еле слышно шевеля губами, шепчет заклинание: "Вставай, лежебока!"

- Солнышко-солнышко,- сказал он и прикрыл глаза рукой,доброе утро!

Айя радостно взвизгнула, вбежала в кампаллу и бросилась к нему на грудь.

- Вставай, ле-же-бо-ка! - восторженно завопила она и принялась его тормошить. Он снова притворился спящим. Тогда она попыталась вывалить его из гамака просто на пол, но он расслабился, сделался тяжелым и совсем не собирался помогать ей в этой затее, и тогда она отстала.

- У-у, тяжелющий! - вздохнула она и снова взорвалась на высокой ноте: - А ну, вставай!

Он сладко причмокнул губами и приоткрыл один глаз. Она засмеялась.

- Солнышко высоко?

- Высоко, высоко!

Он открыл второй глаз.

- А море спокойно?

- Спокойно, спокойно!

- А я небрит?

Она, рассмеялась и протянула ему зеркальце.

- Ты как морская шушандра!

Он посмотрел и улыбнулся. Двухдневная щетина искрами вкрапилась в его лицо.

- Тогда вперед!

Он вывалился вместе с ней из гамака, стараясь не зашибить, вскочил на ноги и, забросив ее за спину, галопом помчался к Лагуне.

- Ура-а - звонко, на всю Деревню закричала Айя и немилосердно замолотила пятками, пришпоривая своего скакуна.

Донован диким аллюром проскочил рощу, выбежал на берег, на всех парах влетел в воду, но здесь уже не удержался на ногах и они с хохотом и визгом, с тучей брызг, с шумом и плеском полетели в холодную гладь.

- Бр-р-р! Холодина! - отфыркиваясь, выдохнула Айя, окатила Донована водой из-под ладошки, засмеялась и нырнула от него в глубь Лагуны. Она вынырнула метрах в семи-восьми впереди, крикнула: - Дылда, догоняй! - и снова нырнула.

Донован уже хотел броситься ей вслед, но непроизвольно оглянулся и увидел, как по берегу, пыля песком и выбрасывая в стороны длинные суставчатые лапы, мчит "богомол", а из кабины выглядывает Ратмир и машет ему рукой.

"Богомол" подкатил поближе, крутнулся на месте и стал, подтянув под себя лапы. Из кабины выпрыгнул Ратмир, тщательно выбритый и не менее тщательно причесанный, и, увязая в песке, зашагал к нему.

- С добрым утром, Донован,- поздоровался он, подходя, и остановился на самой кромке берега.