Игорь Дручин - Тени лунных кратеров

Лемберг ушел. Эрих выключил телевизор и достал первую психограмму садовника. Сдвиг в его психике был очевиден: прежние пики памяти имели нормальную острую форму. Не зная, что и подумать, Тронхейм переводил взгляд с одной психограммы на другую... Значит, гипотеза сильной личности директора, подавляющего всех своей волей и гипнотизмом, несостоятельна, как и все другие. Садовник, тридцать лет проработавший с ним рядом и, безусловно, находящийся под его влиянием, до последних дней не имел ни малейшего признака подавления воли.

Все произошло вдруг. Но что именно произошло? На этот вопрос у психобиофизика ответа не оказалось. Решив обследовать Лемберга на рабочем месте, чтобы получить дополнительный материал для сравнения, Тронхейм отправился спать.

Как и в прошлую ночь его мучили кошмары, слышался чей-то назойливый шепот, шорохи, мелькали виденные вечером кинокадры земных пейзажей. Злой, невыспавшийся, Эрих с трудом провел намеченный цикл исследований. Перед обедом ему пришла мысль снять с себя психограмму. Он посмотрел ее и дрогнул: на станции Коперник появился четвертый кандидат в шизофреники. Настроив аппаратуру на двойную мощность, он провел на себе полный комплекс процедур. Немного помогло, но головные боли усилились. Идти в оранжерею к Лембергу не хотелось.

Больше часа он просидел в кресле, пытаясь связать воедино полученный материал наблюдений.

Засветился экран видеофона. Пристальный взгляд Элеи заставил его оторваться от размышлений.

- У тебя неважный вид. Тебе не мешает развеяться. Сегодня, кстати, кино.

- Болит голова,-пожаловался Эрих.-Ночью снилась всякая белиберда.

Элси беспокойно шевельнула бровями.

- Я сейчас приду. У меня свободных полчаса. Заодно прихвачу что-нибудь для головы.

Тронхейм кивнул и остался сидеть в кресле. Подниматься не было желания, думать тоже. Он равнодушно отмечал полное безразличие к своей работе, к самому себе.

Элси внесла с собой беспокойство и запах духов. Она накормила Эриха таблетками, напоила кофе. Ленивое оцепенение постепенно начало спадать.

- Не лучше ли тебе все-таки уехать? Дня через три прибудет Рей. Кто-то должен сопровождать больного...

- Рей? Подожди, это кто?

Элси побледнела. Непроизвольно вырвавшееся восклицание было похоже на стон.

- Рей 0'Брайен, водитель планетохода! Неужели не помнишь?

Умоляющие интонации ее голоса прозвучали тревожным сигналом, и в его сознании забрезжило, что с этим именем связаны какие-то ассоциации, в которых и разгадка его состояния и путь к спасению. Он сконцентрировал внимание на планетоходе, на долгом пути сюда, на станцию и внезапно вспомнил рыжего ирландца и его предостережения. Тронхейм резко поднялся с кресла.

- Спасибо, Элси. Теперь все в порядке. Даже головная боль утихла. Извини, мне надо работать.

- Так придешь вечером в бар?

- Приду, если там найдется что-нибудь покрепче пива.

- Ты же знаешь, у нас сухой закон. Только по праздникам.

Элси ушла. Эрих лихорадочно доставал нераспакованные ящики и выкладывал на стол все новое оборудование. Потом запросил диспетчерский пункт.

- Центральный слушает,- миловидная шатенка с приятным, располагающим лицом смотрела на него.

- Мне нужен техник-электроник. Нет ли свободного?

- Ждите, сейчас посмотрю. Нет, свободных нет. Один на дежурстве, другой на отдыхе,- голос у нее тоже был приятный, успокаивающий.

- Давайте того, что на отдыхе.

- Но...

- Никаких но. У меня срочная работа.

- В этих случаях нужно разрешение директора станции.

- Хорошо, соедините.

- Он занят.

- Ну и канитель. Ладно, попросите разрешения, когда освободится.

Экран погас. Эрих принялся за монтаж, перебирая в памяти, где он мог слышать голос этой шатенки с центрального поста. Потом увлекся и забыл про вызов.

- Мистер Тронхейм,-неожиданно прозвучал голос диспетчера.- Мистер Тронхейм!

Эрих оторвался от работы и повернулся к экрану. И тут он вспомнил ее голос. На лице его промелькнула озорная усмешка.

- Девушка, а я вас знаю!

- Ну?

- Не ну, а точно. Ведь это вы так говорите,-Эрих изменил свой голос и довольно похоже воспроизвел: - Директор станции занят. Обращайтесь утром с восьми до десяти.

Девушка засмеялась.

- Издеваетесь? Хорошо вам, а меня директор ругает, если я соединяю его в неположенное время. Пришлось специально тренироваться под робота. Выдашь раза три подряд одну и ту же фразу и абонент скисает.

- Так вы меня тогда разыграли?

- Вы не первая жертва!

- Веселая девушка. А как насчет техника?

- Никак.

- Спасибо, добрая душа. Если режете, то не сразу, чтобы жертва мучилась подольше.

- Какой вы злой. Но, право, я не виновата. Директора я не нашла, а без его ведома... Впрочем, постойте. Попробую в порядке личной инициативы. У меня есть приятель...

Диспетчер сдержала обещание: минут через пятнадцать в дверях появился Джон Кэлкатт.

- Мне сказали, что вам нужен электроник, доктор?

- Здравствуй, Джонни. Тебя прислала эта симпатичная шатенка с голосом робота?

- Я сам пришел. Меня никто не может прислать кроме директора, когда я на отдыхе.

- Серьезный ты парень, Джонни. Бери в зубы эту схему и валяй. А она ничего, эта шатенка.

Кэлкатт снял пиджак, воткнул паяльник, и работа закипела. Настроение у Тронхейма поднялось. Он непрерывно шутил, слегка подтрунивая над Кэлкаттом и даже прочел ему лекцию о влиянии женского каблука на формирование мужского характера. Джонни был невозмутим, и только когда Эрих пообещал отбить у него прекрасную даму, Кэлкатт заметил:

- Не забывайте, док, что я родом из Вест-Сайда!

- Это существенный аргумент, Джонни. Кстати, тебя не мучают по ночам кошмары?

- Я сплю, как убитый.

- А мне вот приходится оборудовать стерегущую систему. Буду записывать свои сны на видеофон.

- Неужели это возможно?

- Отчего ж? При таком развитии науки и техники...

- А можно, мы посмотрим?

- Джонни, у тебя мания величия.

- Что-то я не пойму, док, куда вы клоните?

- Ты говоришь о себе во множественном числе!

- Мы с Кэтти!

- Ах, вот как! Тогда извини. Значит, ее зовут Кэтти. Очень недурное имя. Особенно в таком сочетании - Кэтти Кэлкатт!

- Вы опять за свое, док. Я серьезно. Мне никогда не снятся сны. Хотелось бы узнать, как они выглядят.

- За этим дело не станет. Приходите завтра, и я вам продемонстрирую самые первоклассные сны, более химерные, чем древние кинобоевики о чудовище Франкенштейна!

- Завтра я занят. У меня дежурство. Вот послезавтра, пожалуй. Да и Кэтти будет свободна.

- Твое дело, Джонни. Как сможете, так и приходите.

Теперь Кэлкатт с любопытством приглядывался к схеме, пытаясь уяснить назначение каждого блока. Разделительный каскад, фильтрующий, преобразователи импульсов... Ого! Не меньше десятка стереофонических микрофонов.