Эдгар Берроуз - Пираты Венеры

Теперь я видел их лучше. Они были примерно моего роста, и каждая анатомическая деталь, которую я мог заметить, совпадала с анатомией земных человеческих существ. Мне оставалось домысливать немногое, поскольку они были почти нагими. На них были набедренные повязки и больше практически ничего, кроме поясов, которые поддерживали ножны их мечей. Их кожа казалась гораздо темнее моей, но не такой темной, как у негров. Лица их были гладкими и выглядели симпатично.

Несколько раз они обращались ко мне, и я всегда отвечал, но мы не понимали друг друга. Наконец, после долгого обсуждения один из них вернулся к отверстию в дереве. На мгновение я увидел освещенное помещение за его плечами, затем один из двоих оставшихся подтолкнул меня вперед и указал на дверь.

Было понятно — он хочет, чтобы я вошел; и я шагнул вперед. Когда я проходил мимо своих спасителей, они подняли мечи и направили на меня, явно не желая рисковать. Третий ждал меня посреди большого помещения, вырубленного внутри дерева. За его спиной были двери, несомненно, ведущие из этой комнаты в другие. В комнате стояли кресла и стол; стены были украшены резьбой и рисунками. На полу лежал большой ковер. Небольшой сосуд, висящий в центре потолка, освещал все вокруг не менее ярко, чем, например, солнце, в ясный земной день светящее через открытое окно. Однако свет его был мягок и не имел характерного солнечного блеска.

Двое, вошедшие вслед за мной, закрыли дверь и заперли ее при помощи устройства, которое тогда мне еще не было знакомо. Затем один из них указал на кресло и подтолкнул меня к нему, чтобы я сел. При ярком свете они еще раз внимательно рассмотрели меня. Впрочем, я отвечал им тем же. Больше всего их, похоже, озадачила моя одежда, они разглядывали, ощупывали и обсуждали материал, его состав и даже способ изготовления, насколько я мог судить по их интонации и жестам.

Мне было невыносимо жарко. Я снял комбинезон, затем кожаную куртку и рубашку. Каждый новый предмет одежды возбуждал их любопытство и порождал комментарии. Мои светлые волосы и кожа также вызвали пристальное внимание.

Один из них покинул комнату, а другой тем временем стал убирать со стола лежавшие там предметы. Среди них были несколько украшений, кинжал в прекрасно сработанных ножнах, и какие-то штуки, напоминающие книги, переплетенные в дерево и кожу.

Вышедший мужчина возвратился, принес пищу и питье и расставил на столе. Мне попытались объяснить, что я могу есть. Я понял это не сразу, но воспринял с большим удовольствием. Там были фрукты и орехи в резных полированных деревянных чашах; было что-то, что я принял за хлеб, выложенное на золотую тарелку; было нечто вроде меда в серебряном кувшинчике. В высокий изящный кубок была налита белая жидкость, напоминающая молоко. Кубок был из тонкой до полупрозрачности, просвечивающей керамики изысканного оттенка синего цвета. Эти предметы и обстановка комнаты говорили о высокой культуре, утонченности и хорошем вкусе, что не вязалось с дикарским видом их владельцев.

Фрукты и орехи не были похожи на земные по вкусу; зато хлеб оказался неожиданно знакомым и очень вкусным, хотя и грубоватым; а мед (если это был мед, разумеется) имел привкус засахаренных фиалок. Молоко (я не могу найти другого земного слова для его описания) было резким, почти едким, но отнюдь не отталкивающего вкуса. Я вполне представлял, что к нему можно привыкнуть, и тогда оно может даже нравиться.

Столовые приборы напоминали те, к которым мы привыкли в цивилизованных местах Земли. Среди них были выдолбленные орудия для зачерпывания, острые орудия для разрезания, орудия с остриями, предназначенные для накалывания пищи. Все это было изготовлено из достаточно прочного металла.

Пока я ел, трое мужчин серьезно беседовали. Время от времени то один, то другой предлагал мне еще какое-нибудь блюдо. Они казались вежливыми и гостеприимными. Если таковы типичные обитатели Венеры, подумал я,то моя жизнь будет не лишена приятности. Однако ложем из роз она не будет. Хотя бы потому, что мужчины постоянно держали при себе оружие. Никто не станет все время носить оружие, если не предполагает, что его придется использовать. Разве что на параде.

После того, как я поел, двое из моих сотрапезников вывели меня через дверь в задней стене, провели вверх по винтовой лестнице и оставили в маленькой темной комнате. Лестница и ведущий от нее короткий коридорчик были освещены небольшой лампой, такой же, как в комнате, где я ел. Свет ее проникал сквозь тяжелую деревяную решетку двери комнаты, где меня заперли и предоставили самому себе.

На полу лежал мягкий матрас, застеленный шелковистыми на ощупь покрывалами. Поскольку было очень тепло, я снял с себя все, кроме шорт, и лег спать. Я был чрезвычайно утомлен и начал засыпать почти сразу. Я уже дремал, когда ночную тишину прорезал ужасный крик. Сегодня мне уже приходилось слышать такой крик. Точно так же преследовавшая меня тварь выразила свою ярость, когда я ускользнул от ее клешней.

Спустя недолгое время я все же заснул. Сон мой был переполнен хаотическими обрывками моих потрясающих приключений.

4. Дом короля

Когда я проснулся, в комнате было светло, и сквозь окно в свете нового дня я видел листву непривычного цвета — от бледно-лилового до фиолетового. Я встал и подошел к окну. Солнечных лучей не было видно, но свет, по яркости равный солнечному, проникал повсюду. Воздух был знойным и душным. Внизу я увидел участки висячих мостовых, ведущих с дерева на дерево. Кое-где по ним двигались люди. Все они были обнажены, если не считать набедренных повязок. Я не удивлялся скудности их одеяний, учитывая венерианский климат. Там были и мужчины, и женщины. Все мужчины были вооружены кинжалами и мечами, а женщины — только кинжалами. Все, кого я видел, казалось, были примерно одного возраста, среди них не было ни стариков, ни детей. Лица у всех казались миловидными, во всяком случае, с точки зрения землянина.

Через зарешеченное окно я попытался разглядеть землю, но насколько мне удалось разглядеть, повсюду простиралась только удивительная лилово-фиолетовая листва деревьев. И каких деревьев! Я заметил несколько гигантских стволов не менее двухсот футов в диаметре. Я счел дерево, по которому спускался, гигантским, но по сравнению с этими оно было всего лишь молодым деревцем.

Когда я стоял так, рассматривая открывающийся передо мной вид, позади послышался шум. Обернувшись, я увидел, как один из моих пленителей входит в комнату. Он приветствовал меня несколькими словами, которых я не понял, и приятной улыбкой, которую я оценил по достоинству. Я улыбнулся в ответ и сказал: «Доброе утро!»