Александр Шалимов - Тайна Тускароры

Таинственная монета

Профессор Рей Шекли увлекался нумизматикой. Волин знал "хобби" своего заокеанского коллеги. Он даже привез американскому океанологу сувенир старинную серебряную монету херсонесской чеканки...

Однако повидаться с Реем Шекли Волину удалось лишь в самом конце американской поездки. Шекли не принимал участия в официальных переговорах с советскими океанологами и не сопровождал их в экскурсии по Штатам. Незадолго до этого он попал в автомобильную катастрофу и, чудом оставшись в живых, несколько недель пролежал в госпитале в Сан-Франциско. За день до отлета в Москву Волину сообщили, что Шекли выписался из госпиталя. Не будучи еще в состоянии передвигаться без посторонней помощи, он приглашает Волина приехать к нему на загородную виллу в Корнблей - в нескольких километрах от Лос-Анджелеса.

Встреча с Шекли - ведущим океанологом Штатов - была важным пунктом в программе заокеанской поездки Волина. Американцы принимали советских коллег очень радушно; показали исследовательские центры, научные подводные базы, даже строящуюся глубинную станцию у острова Санта-Крус, однако в ответ на многие вопросы и соображения Волина разводили руками. Нет, этого они точно не знали, это пока лежало вне сферы их работ. Вот если бы спросить Шекли, но он тяжело болен.

Почти ничего не удалось узнать и относительно развертывания глубоководных исследований. Американские океанологи были заинтересованы в координации усилий для решающего штурма глубин, но никто не мог точно сказать, в каком направлении будут развиваться работы в ближайшее десятилетие. У Волина создалось впечатление, что экспериментальные исследования носят пока случайный характер, что их направление зависит от интересов отдельных ученых, а чаще от деловых кругов, финансирующих разведку новых площадей рыбной ловли, добычу металлов из морской воды, морское бурение... Если у американцев и существовала единая программа освоения океанического дна, о ней следовало говорить лишь с Реем Шекли...

В Корнблей Волина должен был повезти Том Брайтон - молодой океанолог, ученик Шекли. Он сопровождал советскую делегацию во время экскурсии по Штатам. Немногословный, немного медлительный, всегда очень спокойный, Том Брайтон заметно отличался от своих шумных, простоватых, переполненных энергией товарищей. Он был атлетически сложен, широколицый, розовощекий, с ослепительными зубами и девичьими ямочками на щеках и на подбородке. Светлые волосы он гладко зачесывал назад, и от этого большие розовые уши казались слегка оттопыренными. Волину он понравился с первой же встречи своей чуть смущенной улыбкой, неизменным спокойствием, приветливым вниманием без назойливости и еще тем, что всегда извинялся, наступив на ногу или нечаянно толкнув кого-нибудь. А будучи несколько неповоротливым из-за своей богатырской фигуры, Том наступал на ноги окружающим довольно часто... Волин знал его работы, посвященные течениям в Атлантическом океане и в особенности Гольфстриму; теперь, познакомившись лично и поговорив, он убедился, что Том Брайтон очень талантлив.

Волин даже пригласил молодого ученого приехать в Советский Союз и принять участие в работах Института океанологии, на что Брайтон ответил со смущенной улыбкой:

- Как шеф - профессор Шекли - решит... Я был бы счастлив... Спасибо... Как он...

В то утро Том Брайтон заехал за Волиным в гостиницу "Пинос". В длинной и низкой открытой машине, похожей на черную лакированную таксу, они долго плыли в бесконечном потоке автомобилей по улицам Лос-Анджелеса, ныряли в зеленые коридоры бульваров, поднимались на эстакады, проложенные на высоте десятого этажа, спускались в глубокие ущелья улиц, зажатых между небоскребами деловой части города. Лишь въехав на бетонную ленту северной прибрежной автострады, Том повел "таксу" быстрее.

Поток встречного воздуха - упругий и теплый - обогнул ветровое стекло, заставил зажмуриться. Автострада широкой дугой огибала открытый к югу залив. Волин надел темные очки и, откинувшись на удобном кожаном сиденье, смотрел, как мелькают по сторонам ряды пальм и гигантских агав, за которыми справа в зелени прибрежных холмов виднелись разноцветные крыши вилл, а слева навстречу машине бежала золотая каемка пляжа. В этот утренний час пляж был почти пустынен; лишь одинокие фигуры первых купальщиков маячили между цветными павильонами и яркими тентами купален. Голубое небо без единого облака сливалось вдали с голубой поверхностью океана.

Том еще увеличил скорость. Теперь лакированная "такса", распластавшись над белой дорогой, стремительно и мягко резала встречный воздух, и он тихонько пел, осязаемо плотной стеной проносясь мимо. Попутных машин было немного, "такса" легко настигала их и огибала почти неуловимыми виражами. Волин мельком глянул на своего спутника. Том сидел чуть сгорбившись, неподвижный как изваяние. Массивная рука лежала на хромированных кольцах рулевого управления. С момента отъезда от "Пиноса" Том еще не проронил ни слова.

- Вам удалось вчера вечером повидаться с вашим шефом? - спросил Волин, повернувшись к Тому.

Том молча кивнул, не отрывая взгляда от летящей навстречу дороги.

- Как здоровье мистера Шекли?

- Нормально. Гипс с плеча и левой ноги еще не снят. В остальном нормально.

- Он сейчас совсем не может ходить?

- Его возят в коляске.

- Очень досадно, что приходится беспокоить профессора Шекли в такое время.

- Нет. Он сам хотел повидаться с вами. Очень хотел... Для этого выписался досрочно.

- Но, простите меня, мистер Брайтон... В таком случае разве не проще было организовать нашу встречу в госпитале?

- Он категорически не хотел встречи в госпитале...

- Ах вот что...

- Да. У каждого свой бзик! У шефа этот... Он считает, что госпиталь не место для порядочного человека. И он не разрешил никому навещать его. Даже нам... Он попал в госпиталь впервые в жизни. У него неплохое здоровье для его возраста.

- Но, кажется, он еще не стар. Последний раз мы встречались несколько лет назад в Лондоне...

- Да... Тогда шефу было семьдесят три.

- Выглядел он на пятьдесят.

- И сейчас тоже. Он говорит, что океан просолил и законсервировал его на неограниченный срок...

Мелькнул знак близкого перекрестка. Том притормозил; машина легко скользнула на боковой съезд и, круто повернув несколько раз, остановилась, почти коснувшись радиатором узорчатой металлической решетки ворот. Волин огляделся. Они находились на затененной бетонной площадке, со всех сторон окруженной высокими кипарисами. За узорчатой решеткой ворот виднелась посыпанная красноватым гравием аллея. Она вела к невысокому длинному зданию, расположенному в глубине парка. И ворота, и находящаяся рядом калитка были плотно закрыты; за ними - ни души...