Илья Твиров - Точка невозвращения

Итак, с некоторых пор местная международная бандгруппа уменьшилась на три боевых единицы, что радовало. Огорчал тот факт, что еще предстояло настрелять не один десяток головорезов, прежде чем удастся выполнить поставленную задачу и сделать мир чуточку безопасней. Ради этой идеи Михаил и собирался жить дальше. Как-то проводя с самим собой философский диспут, он пришел к выводу, что его задача в этом мире — сберечь жизнь такой, какая она есть, а, проще говоря, не дать ей окончательно погубить себя. Коль уж судьба предоставила ему шанс воспользоваться собственными навыками и умениями, он должен был не разочаровать ее. Судьба, считал Михаил, являлась самым суровым и справедливым работодателем. Она не прощала ошибок, она давала своим наймитам лишь один шанс, вот почему суперсолдат старался ее не подводить. В первый раз ему это удалось, посмотрим, что будет сейчас.

Обратно он выбрался тем же путем, аккуратно запер за собой люк, просочился на улицу сквозь собственноручно созданную дыру в стене, осмотрелся. На поверхности за время его отсутствия ничего не изменилось. Арабы и местные боевики гоготали над каким-то сальными шуточками, совершенно не контролируя обстановку. Винить их в этом было нельзя. Во-первых, подобный настрой был исключительно на руку Кондратьеву, во-вторых, Михаил не знал ни одного солдата, который в такой-то обстановке будет держать ухо востро.

Осмотрев местность, диверсант пришел к выводу, что прежде чем начинать концерт по заявкам, надлежит перекрыть еще один скрытый вход в наблюдательный пост. По-хорошему, нужно было перекрыть их все, точнее зачистить или заминировать, однако сделать это незаметно не удалось бы при всем желании.

Дождавшись подходящего момента, Михаил серой тенью проскользнул к еще одному строению, точно таким же образом проник в его нутро и буквально напоролся на двух здоровенных горцев, не пойми как там оказавшихся. Боевики не успели понять, кого же им посчастливилось увидеть, оба умерли практически мгновенно от ювелирной работы ножом. Дальнейшие действия развивались по пройденному уже сценарию: проникновение в лаз, путешествие по скальному коридору, устранение боевиков.

После того, как бандгруппа в общей сложности уменьшилась на восемь активных бойцов, наступила наконец пора заявить о себе в полный голос. Боевой механизм, который, по сути, представлял собой суперсолдат, начал работать совершенно неожиданно для боевиков. Действуя на грани физических возможностей подготовленного человека, он выскочил из-за ближайшего строения и открыл ураганный огонь из «калаша», стреляя феноменально быстро и фантастически точно. Ни одна пуля, выпущенная из штурмового автомата, не прошла мимо цели. Оба удлиненных спаренных магазина перестали существовать за каких-то семь-восемь секунд, а Михаил за это время успел переместиться с одного края условного двора на другой, отправив в конце совершенно ошалевшим боевикам презент в качестве выстрела из подствольного гранатомета.

Времени перезаряжать оружие не было совершенно, поэтому отстреляв из АК, Кондратьев выхватил пару пистолетов и продолжил наполнять пространство вокруг себя свинцовым дождем. На руку ему играла общая скученность арабских наемников, а также специфический боевой режим организма — малоизученное явление, по многим параметрам схожее с состоянием аффекта. По сути, разница между этими двумя парафизическими состояниями сводилась к управляемости боевого режима и полной бесконтрольности человека в состоянии аффекта. Собственно, именно из-за этой бесконтрольности в Уголовном Кодексе Российской Федерации (и не только) существовали послабления для провинившихся.

В боевом режиме Кондратьев мог в полной мере показать все свои сверхчеловеческие навыки, и вести бой против любого числа противников, обладающих не важно каким оружием. Но, как известно, за все необходимо платить. За боевой режим тоже. Чем дольше человек пребывал в этом измененном состоянии, тем быстрее изнашивался его организм. Михаил мог перегореть в любой момент, поэтому редко когда пользовался этой своей способностью. Сейчас как раз был такой момент, когда стало необходимым задействовать и этот навык.

Отстреляв оба магазина, он выхватил две осколочные гранаты, метнул их за угол близлежащего ветхого строения, и, не дожидаясь взрывов, стремительно ворвался внутрь здания, куда несколькими минутами ранее американцы пригласили командиров арабских наемников и нескольких местных горцев.

От удара ноги дверь сорвало с ржавых петель и внесло внутрь помещения, одарив, судя по звуку, кого-то любовью и лаской. Далее по всем канонам штурмовых операций в дело должна была вступать граната, а лучше две, однако Михаил пользоваться ими права не имел, поскольку один из американцев нужен был ему живым, да и повредить ядерный заряд как-то не хотелось. Пришлось опять воспользоваться мощными пистолетами. Ворвавшись вслед за улетающей дверью в помещение, Кондратьев мгновенно обнаружил ненужных ему противников и выстрелил ровно семь раз. Пули с вольфрамовым сердечником на таком расстоянии не оставили людям ни единого шанса.

Черноволосый коротко стриженный американец, которого Михаил некогда называл Джоном, среагировал на внезапно возникшую угрозу похвально быстро. Он выхватил из-за спины проверенный временем HK UMP-9 и даже сумел произвести несколько выстрелов, ушедших в молоко, но причинить сколь-нибудь существенный вред столь скоростному противнику не сумел. Кондратьев выстрелил тому в плечо и, сблизившись на дистанцию рукопашного боя, отправил чужеземца в глубокий нокаут.

Вторая стадия операции завершилась. Первой было принято считать незаметное проникновение в зону вероятного боестолкновения, произведение разведывательных действий и прочих подготовительных операций. Теперь предстояло обнаружить опасный груз, взять под руку раненого американца и вывести все это хозяйство в безопасное место, минуя многочисленные облавы, как боевиков, так и вероятных гостей из-за океана. Михаил не сомневался, что ему предстоит столкнуться с силами специальных операций США. Он так же не сомневался, что его активные действия уже были известны американскому правительству, ЦРУ и прочим заинтересованным в развале России людям, а, поскольку теперь о существовании некоей группы высокопоставленных международных террористов и об их планах могли узнать в Кремле, логично было бы предположить, что на Кондратьева должны были объявить охоту все, кому не лень.

Что мог предпринять Госдеп США? А что могли предпринять люди, затратившие уйму денежных средств, времени и людских ресурсов, чтобы устроить на территории отнюдь не банановой республики сначала крупнейший теракт в истории человечества, а потом обеспечить ей гарантированный развал, окончательный и бесповоротный? Естественно, они были обязаны предусмотреть все аварийные варианты и проанализировать все возможные последствия, в том числе и негативные. Прежде всего, они должны были обезопасить самих себя, то есть сделать так, чтобы все, кто знал об операции, не сумели заговорить. Делалось это исключительно физической ликвидацией всех неугодных и много знающих, следовательно, за американцем в скором времени должны были прийти. Из этого логического заключения сам собой вытекал другой вывод: ЦРУшника надлежало беречь как зеницу ока и сдувать с него пылинки, если потребуется.