Юрий Никитин - Проходящий сквозь стены

– Возвращаться? – спросил я с надеждой, что ответит «нет».

Она задумалась, я замер, наконец она взглянула на меня и сказала потеплевшим голосом:

– Поступать готовишься? Да, на это надо время… Отвези, а накладную с подписью получателя привезешь завтра утром.

– Спасибо, Вера Борисовна!

– Да не за что, – буркнула она.

– Есть, есть за что, – заверил я и, поправив рюкзак, заспешил к выходу. пока не передумала.

Район отдаленный, зато повезло с веткой: пересадки необременительные, а сам дом напротив выхода из метро. Я сверился с адресом, дом хорош, чист, домофон не расковырян юными техниками. На мое нажатие условной комбинации ответил грубый мужской голос:

– Ну?

– Доставка спортивного питания, – ответил я.

– Заходи, – сказал голос, в двери щелкнул невидимый замок, – двенадцатый этаж.

– Спасибо, – ответил я вежливо.

Лифт поднял без помех, ни разу не застряв и даже не заскрежетав, как визжит и скрежещет в моем доме, я вышел на вылизанную до блеска лестничную площадку. Дверь с нужным номером, я вдавил палец в кнопку, выждал чуть, давая возможность подойти и рассмотреть меня на экране, сейчас все квартиры оборудуются такими штуками.

Дверь открыл крупный массивный мужик в рубашке без рукавов, что и понятно: никакие рукава не в состоянии вместить бицепсы в сорок сантиметров, а у этого не меньше. Грудь как бочка, весь медведистый, широкий, такие и без протеинов растут силачами. Молча кивнул мне в сторону кухни.

На кухне двое, такие же крепыши, одному вообще лет семнадцать, но накачанный, смотреть страшно. С интересом посмотрел на мой рюкзак:

– Ого!.. Это все стероиды?

– В основном протеины, – ответил я, дивясь его невежеству. Протеины и гейнеры обычно берут в трех-пятикилограммовых банках, в то время как все остальное – в пузырьках да флакончиках. – И один гейнер от Твинлаба.

– Солидная фирма, – одобрил он. – Слышал, у них это… как его…

– Перекрестная ультрафильтрация, – подсказал я. – И низкотемпературная керамическая очистка сывороточного белка.

– Да-да, перекрестная фильтрация, – согласился он. – Слышал, Фокскиллер?

Второй, который Фокскиллер, коротко усмехнулся, взглянул на меня остро, но смолчал. Я понял, знает насчет перекрестной фильтрации, которая давно уже не новинка, на сегодня новинка именно Твинлаба, как раз она дает взрывную силу и чудовищный прирост массы, хотя еще неизвестно, какие у нее побочные явления. А чем продукт мощнее, тем эти побочные наверняка чудовищнее.

Я передал ему накладную, чтобы следил за тем, что выкладываю на стол, третий оставался в прихожей, потом и он, заинтересовавшись, пришел к нам, брал в руки и старался разобрать надписи на английском.

Младший задал пару довольно глуповатых вопросов, я отвечал по делу, предмет знаю, Фокскиллер сказал наконец с одобрением:

– Хорошо, что понимаешь… А то обычно курьеры такие, что понятия не имеют, что носят.

Второй чему-то заржал. Я ощутил недосказанное, но смолчал, мое дело доставить, получить деньги и поблагодарить за покупку. Фокскиллер вынул бумажник, начал отсчитывать, я следил внимательно, он бросил на стол тридцать восемь бумажек по тысяче, спросил:

– Тридцать семь с половиной?.. Мелких не держим, остальное тебе за лекцию.

Я протянул руку к деньгам, в это мгновение в прихожей прозвенел резкий звонок. Я взял деньги и еще раз пересчитал, все верно, неслыханно повезло: сразу пятьсот рублей чаевых. Младший открыл дверь, в прихожую ввалился запыхавшийся парень, лицо белое, жадно хватает ртом воздух.

– Леху замели!.. – прохрипел он. – Вместе с товаром!.. Думаю, подстава…

Фокскиллер выругался, подбежал к окну. Второй отвел новоприбывшего на кухню, тот увидел меня, напрягся. Здоровяк небрежно отмахнулся:

– Да это посыльный, товар принес. Нет, не нашенские, спортивные. Сейчас уходит…

Фокскиллер, поглядывая в окно из-за шторы, бросил коротко:

– Никто не уходит.

Младший посмотрел на него, на меня, на лице появилось понимание, вместе с тем смущение, как будто должен обидеть напарника, с которым уже давно работает.

– А вообще да… Парень, побудь в ванной. Мы переговорим, ты не должен слышать.

– Конечно-конечно, – согласился я. – Ничего не слышал, никого не видел!

Он затолкал меня в ванную, я слышал, как щелкнула щеколда. Голоса отдалились, меня затрясло, надо же так вляпаться, это же бандиты, этот дурак их нечаянно раскрыл, по крайней мере передо мной раскрыл, теперь знаю, что у них пистолеты и что как-то связаны с наркотой. А где наркота, там большие деньги.

А где большие деньги, додумал мрачно, там жизнь ничего не стоит. Депутатов и членов правительства мочат, как кур, даже как курей, что им прихлопнуть мальчишку-курьера, о нем никто и не вспомнит…

Голова разогрелась от суматошных мыслей. Горячий лоб коснулся стены и продавил ее, как масло. Ослеп, начал погружаться все дальше, в темноте проступило серое, посветлело, я ощутил, что до выхода из стенки осталась пара миллиметров, затих, прислушиваясь, затем очень осторожно, остро сожалея, что глаза у меня не на щупальцах, выдвинул часть морды лица.

В коридоре пусто, на кухне возбужденные голоса. Донеслось:

– Костя, ты постой у двери. Смотри за площадкой, ничего не упусти. Ты, Хорек, быстро пакуй товар. Если уйдем без него, нам не жить, хозяин отыщет и на морском дне. Здесь на пару миллионов долларов!

– Да знаю-знаю, – донесся испуганный голос. – А что с тем парнишкой?

– А то, – ответил невидимый мне старшой. – Ты обгадился, тебе и мочить.

– Мне? Мочить?

– А что, лучше, если в ментовке заложит?.. Начнут спрашивать, все приметы выложит!

Хорек сказал плаксиво:

– Да я никогда…

– Цыц! Когда-то начинать надо и тебе.

– Фокс, может быть, ты?

– Делай, – велел Фокскиллер жестоко. – А мы машину подгоним и посмотрим, чтобы все чисто.

А тот, который Костя, добавил:

– Долго не возись. Если те уже едут сюда, то мы ждем десять минут и уматываем.

– Без меня?

Фокскиллер бросил уже от двери:

– Тебе здесь работы на три минуты.

Они уже открыли дверь, младший вскрикнул испуганно:

– А если вы уедете, куда мне?

– Уходи к Немому, – велел Фокскиллер. – А нам нельзя рисковать засветкой.

Послышались шаги, я поспешно вдвинулся обратно в ванную, осмотрелся дикими глазами. Ничего лишнего, обычная ванная, куча всяких дезодорантов и мазей на полке, словно здесь живет женщина или педик, два шкафчика по углам, там тоже всякая мелкая хрень, я поспешно упал на четвереньки и заглянул под ванну. Там, в пыли, среди пыли и грязи, какие-то палки, обломки вантуза и швабры, а также… ломик, настоящий ломик! Поменьше тех, которыми дворники скалывают лед, эти вроде бы зовутся на воровском жаргоне фомками, но когда я ощутил надежную тяжесть в руке, на душе заметно полегчало.