Трудно быть богом. Хищные вещи века - Стругацкий Аркадий Натанович
Доктор Опир, наконец, замолк, откинулся на спинку кресла и глубоко, с наслаждением затянулся.Я сосал могучую сигару и смотрел на него. Он был мне ясен,этот доктор философии.Всегда и во все времена существовали такие люди, абсолютно довольные своим положением в обществе и потому абсолютно довольные положением общества.Превосходно подвешенный язык и бойкое перо, великолепные зубы и безукоризненно здоровые внутренности,и отлично функционирующий половой аппарат.
— Итак, мир прекрасен, доктор? — сказал я.
— Да, с чувством сказал доктор Опир. — Он, наконец, прекрасен.
— Вы великий оптимист, — сказал я.
— Наше время- это время оптимистов. Пессимист идет в Салон Хорошего Настроения, откачивает желчь из подсознания и становится оптимистом. Время пессимистов прошло,как прошло время туберкулезных больных,сексуальных маньяков и военных. Пессимизм, как умонастроение, искореняется все той же наукой. И не только косвенно, через создание изобилия, но и непосредственно, путем прямого вторжения в темный мир подкорки.Скажем, грезогенераторы — наимоднейшее сейчас развлечение народа.Абсолютно безвредно, необычайно массово и конструктивно просто… Или, скажем, нейростимуляторы…
Я попытался направить его в нужное русло.
— А не кажется ли вам, что как раз в этой области наука — например, та же фармацевтическая химия — иногда перехлестывает?
Доктор Опир снисходительно улыбнулся и понюхал свою сигару.
— Наука всегда действовала методом проб и ошибок,- веско сказал он.- И я склонен полагать,что так называемые ошибки- это всегда результат преступного использования.Мы еще не вступили в Золотой Век, мы еще только вступаем в него, и у нас под ногами до сих пор болтаются всевозможные аутло, хулиганы и просто грязные люди…Так появляются разрушающие здоровье наркотики,созданные, как вы сами знаете, с самыми благородными целями, всякие там ароматьеры… Или этот, не к столу будет сказано…- Он вдруг захихикал довольно скабрезно.- Вы догадываетесь, мы с вами взрослые люди… О чем это я?… Да, так все это не должно нас смущать. Это пройдет, как прошли атомные бомбы.
— Я хотел только подчеркнуть, — заметил я, — что существует еще проблема алкоголизма и проблема наркотиков…
Интерес доктора Опира к разговору падал на глазах. Видимо,он вообразил, будто я оспариваю его тезис о том что наука- благо. Вести спор на таком уровне ему было, естественно, скучно, как если бы он утверждал пользу морских купаний, а я бы его оспаривал на том основании, что в прошлом году чуть-было не утонул.
— Да, конечно…- промямлил он,разглядывая часы. — Не все же сразу… Согласитесь все-таки, что важна прежде всего основная тенденция…Официант!
Доктор Опир вкусно покушал,хорошо поговорил- от лица прогрессивной философии,- чувствовал себя вполне удовлетворенным, и я решил не настаивать, тем более, что на его «прогрессивную философию» мне было наплевать, а о том, что меня интересовало больше всего, доктор Опир в конце концов ничего конкретного сказать, вероятно, и не мог.
Мы расплатились и вышли из ресторана. Я спросил:
— Вы не знаете, доктор, кому этот памятник? Вон там, на площади…
Доктор Опир рассеянно поглядел.
— В самом деле, памятник, — сказал он. — Я как-то раньше даже не замечал… Вас подвезти куда-нибудь?
— Спасибо, я предпочитаю пройтись.
— В таком случае до свидания.Рад был с вами познакомиться… Конечно, трудно надеяться переубедить вас, — он поморщился, поковырял зубочисткой во рту, — но интересно было бы попробовать… Может быть, вы посетите мою лекцию? Я начинаю завтра в десять.
— Благодарю вас,- сказал я. — Какая тема?
— Философия неооптимизма. Я там обязательно коснусь ряда вопросов, которые мы сегодня с вами так содержательно обсудили.
— Благодарю вас,- сказал я еще раз.- Обязательно.
Я смотрел, как он подошел к своему длинному автомобилю, рухнул на сиденье, поковырялся в пульте автоводителя, откинулся на спинку и, кажется, сейчас же задремал. Автомобиль осторожно покатился по площади и, набирая скорость, исчез в тени и зелени боковой улицы.
Неооптимизм… Неогедонизм и неокретинизм…Нет худа без добра, сказала лиса, зато ты попал в Страну Дураков… Надо сказать,что процент урожденных дураков не меняется со временем.Интересно, что делается с процентом дураков по убеждению? Любопытно,кто ему присвоил звание доктора? Не один же он такой! Была,наверное,целая куча докторов, которая торжественно присвоила такое звание неооптимисту Опиру. Впрочем, это бывает не только среди философов…
Я увидел,как в холл вошел Римайер,и сразу забыл про доктора Опира. Костюм на Римайере висел мешком,Римайер сутулился,лицо Римайера совсем обвисло. И, по-моему, он пошатывался на ходу. Он подошел к лифту, и тут я догнал его и взял за рукав. Римайер сильно вздрогнул и обернулся.
— Какого черта?- сказал он. Он был явно не рад мне.- Зачем вы еще здесь?
— Я ждал вас.
— Я же вам сказал, приходите завтра в двенадцать.
— Какая разница? — сказал я. — Зачем терять время.
Он, тяжело дыша, смотрел мне в лицо.
— Меня ждут, понимаете? В номере сидит человек и ждет меня. Вы можете это понять?
— Не кричите так,- сказал я. — На нас глядят.
Римайер повел по сторонам заплывшими глазами.
— Пойдемте в лифт,- сказал он.
Мы вошли в лифт, и Римайер нажал кнопку пятнадцатого этажа.
— Говорите быстро, что вам надо.
Вопрос был на редкость глуп. Я даже растерялся.
— Вы что, не знаете, зачем я здесь?
Он потер лоб, затем проговорил:
— Черт, все так перепуталось… Слушайте, я забыл, как вас зовут.
— Жилин.
— Слушайте, Жилин, ничего нового у меня для вас нет. Мне некогда было этим заниматься.Это все бред,понимаете? Выдумки Марии.Они там сидят,пишут бумажки и выдумывают. Их всех надо гнать к чертовой матери.
Мы доехали до пятнадцатого этажа, и он нажал кнопку первого.
— Черт,- сказал он.- Еще пять минут,и он уйдет… В общем я уверен в одном. Ничего этого нет.Во всяком случае,здесь, в городе.- Он вдруг украдкой глянул на меня и отвел глаза.- Вот что я вам скажу. Загляните к рыбарям. Просто для очистки совести.
— К рыбарям? К каким рыбарям?
— Сами узнаете,-нетерпеливо сказал он.- Да не капризничайте там, делайте все,что велят.-Потом он,словно оправдываясь,добавил:-Я не хочу предвзятости, понимаете?
Лифт остановился на первом этаже, и он нажал кнопку девятого.
— Все, — сказал он. — А потом мы увидимся и поговорим подробнее. Скажем, завтра в двенадцать.
— Ладно,- медленно сказал я.Он явно не хотел говорить со мной. Может быть, он не доверял мне. Что ж, это бывает. — Между прочим,- сказал я,- к вам заходил некий Оскар.
Мне показалось, что он вздрогнул.
— Он вас видел?
— Естественно. Он просил передать, что будет звонить сегодня вечером.
— Плохо,черт,плохо…- пробормотал Римайер.-Слушайте… Черт,как ваша фамилия?
— Жилин.
Лифт остановился.
— Слушайте,Жилин, это очень плохо, что он вас видел… Впрочем, плевать… Я пошел. — Он открыл дверцу кабины.- Завтра мы поговорим с вами как следует, ладно? Завтра… А вы загляните к рыбарям, договорились?
Он изо всех сил захлопнул за собой решетчатую дверь.
— Где мне их искать? — спросил я.
Я постоял немного,глядя ему вслед.Он почти бежал неверными шагами,удаляясь по коридору.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Я шел медленно, держась в тени деревьев. Изредка мимо прокатывали машины. Одна машина остановилась, водитель распахнул дверцу, перегнулся с сиденья, и его стошнило.Он вяло выругался,вытер рот ладонью,хлопнул дверцей и уехал. Он был немолодой,краснолицый,в пестрой рубашке на голое тело.Римайер, наверное, спился.Это случается довольно часто: человек старается, работает,считается ценным работником,к нему прислушиваются и ставят его в пример, но как раз в тот момент,когда он нужен для конкретного дела,вдруг оказывается, что он опух и обрюзг,что к нему бегают девки,что от него с утра пахнет водкой… Ваше дело его не интересует,и в то же время он страшно занят,он постоянно с кем-то встречается, разговаривает путано и неясно, и он вам не помощник. А потом вы охнуть не успеваете, как он оказывается в алкогольной лечебнице, или в сумасшедшем доме,или под следствием.Или вдруг женится- странно и нелепо,и от этой женитьбы отчетливо воняет шантажом… И остается только сказать: «Врачу, исцелися сам…»
