Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 1. Зима над миром. Огненная пора

— Редко когда приходилось мне слышать о таком, — ответила Иннукрат. Соседи выследили злодеев, убили их и засолили тела.

Поначалу Джилл до того захватило её новое окружение, что ей даже нравилось здесь, но её мучила мысль о том, как волнуются все, кому она дорога, и что она оказалась козырной картой в руках противника Ларреки. Но одна только усадьба стоила целых дней исследовательской работы. По расположению она напоминала южные усадьбы, но все остальное было совсем по-другому. Одну сторону мощеного двора образовывал зал — огромное одноэтажное здание из неоштукатуренных камней, массивных бревен, дерновой кровли. Половина его была комнатой, где семья собиралась за едой, другая половина поделена на службы и личные помещения. Привыкнув со временем к их угловатому стилю, она даже сочла, что столь красивой резной балюстрады крыши и таких искусных деревянных стенных панелей она раньше не видала. Остаток усадьбы занимали строения попроще: навесы, сараи, мастерские, помещения для слуг и немногих домашних животных. Здесь всегда кипела жизнь, сотни слуг и работников сновали с места на место в трудах или забавах, а малыши были просто неотразимы. Но, не зная языка, Джилл могла только наблюдать. Валенненцы скоро научились не обращать на неё внимания.

Улу было расположено на восточных склонах холмов Стены Мира. Окрестный лес давал какую-то защиту от солнц, хотя многие деревья стояли голыми, и их красный или желтый наряд в этом году пожух, сморщился и опал. Попадающиеся тут и там голубые стебли Т-растений выглядели получше, а местами величественно расцветал феникс. В доме часто репетировали пожарную тревогу, и Джилл узнала; откуда феникс получил свое имя, переведенное с местного диалекта. Суть состояла в том, что его воспроизведение зависело от периодов огненного опустошения, настигавшего эти места каждое тысячелетие.

В своих лесных странствиях она однажды набрела на какое-то здание. Два вооруженных стражника преградили ей путь. Она спросила у Иннукрат, в чем тут дело, и та ответила: «Об этом лучше не говорить. Дождемся оверлинга, и он расскажет, если захочет». Джилл решила, что это святилище или просто место, считающееся заколдованным. Хотя никто не мешал ей осматривать фамильные дольмены, из которых, как предполагалось, исходят вещие сны.

Но это стало единственным ограничением свободы её передвижений. По любой другой дороге она могла заходить настолько далеко, насколько позволяли голод и усталость. В десяти километрах к юго-востоку лес подходил к обрыву, и она любовалась видом, открывавшимся с горного пика на запад, поверх умбрийных холмов на выжженную двумя солнцами степь.

Время от времени попадались фермы. Здешняя общественная система остановилась на чем-то вроде добровольного феодализма. Районом правил оверлинг, он вел в бой своих воинов или на работу — работников, в случае необходимости разрешал тяжбы, вел главные религиозные обряды. Семьи поменьше могли сохранять независимость, если хотели, но чаще считали выгодней стать «клятвенниками» — вассалами, обязанными сюзерену определенной службой в обмен на защиту своих владений и доступ к его продуктовым складам в лихую годину. Любая сторона имела право на расторжение контракта, и он никак не связывал следующие поколения — как только их представители проходили свой шестидесятичетырехлетний рубеж, до которого находились под абсолютной властью родителей.

Иннукрат говорила об убийствах, по большей части среди молодежи. Дети обоего пола росли воинственными и заносчивыми. «Они должны быть готовы к битве и уметь биться, когда на нас будет набег или мы сами пойдем в набег ты же видишь, как скудна наша земля». Но оверлинги и отцы всегда держали кровопролитие под контролем и гасили огонь вражды. «Да, — думала Джилл, иштарийцы действительно не люди».

Одиночество начинало её тяготить. Она брала уроки языка у Иннукрат, и женщина старалась помочь ей, чем могла. Но возможностей для этого было у нее не очень много, поскольку обязанности хозяйки были многочисленны и разнообразны. Джилл предложила помочь, но вскоре поняла, что только путается под ногами. Кроме того что у неё недоставало силы, работа требовала ещё и умения.

Она стала проводить большую часть дня вне дома. Открытые места были опасны солнечным ударом, к тому же в лесах было интереснее изучать природу. Она мало походила на природу южного полушария, но, чуть освоившись, Джилл так увлеклась, что часто возвращалась поздно.

Вот так и произошла эта встреча.

Она возвращалась домой, когда оба солнца (теперь близко сошедшиеся) уже сели. В тропиках сумерки коротки. Однако через скудную листву пробивался свет лун, и его было достаточно. Часто её путь пролегал через то, что можно было бы назвать лугами, если бы они не были так иссушены. В начале одного из них тропа резко поворачивала около тростника, и она одним широким шагом вышла на открытое место.

Вокруг темными тенями стояли низкие искривленные деревья. За ними, справа от нее, серели в черно-пурпурном небе бастионы Стены Мира, а звезд виднелось меньше обычного, потому что Целестия выходила из-за горизонта почти полная, и рядом с ней уже сияла Урания. У них сейчас уже не было чистых фаз, и обе луны, если не считать золотого краешка, пылали бледно-красным. От их сияния над мертвой лиа и высохшими стеблями кустов воздух казался горячее, чем был. Над природой тяготело молчание.

Джилл заметила его и замерла. Только пульс её участился, молоточками постукивая в горле и висках. Они застыли друг напротив друга. Существо пересекало луг, когда внезапно заметило её.

«Этого не может быть — игра лунного света, — я просто проголодалась и устала от жары, вот воображение и отправилось в свободный полет…»

Тень стала удаляться.

— Подожди, — крикнула она и неловко побежала вслед. Но существо уже исчезло между деревьями.

В мгновенном ужасе она стиснула рукоять кинжала, полученного от Арнанака. «Нет, оно убежало, а не… И все же мне лучше вернуться».

И удаляясь быстрее и быстрее от места встречи, она пыталась вспомнить контуры той фигуры, что показалась ей в красных лучах. Несомненно, Т-зверь. Каков бы ни был путь эволюции на Таммузе миллиард лет назад, он, возобновившись с микроорганизмов на Иштар, не совпал с путем иштарийской орто-жизни или земной эволюции. Полов было три. Не было развитых симбиозов, не было ни шерсти, ни молока, а гомеотермные животные регулировали свой теплообмен не химией или испарением, а, как многие растения, сменой цвета. Были среди них и своего рода позвоночные, но они происходили не от древнего червя, а скорее от морской звезды: ни головы, ни нормальных конечностей просто пять членов, один из которых выполняет роль головы со ртом и органами чувств. Было среди них и несколько двуногих…