Е Войскунский - Экипаж Меконга

- Ну, так...

Волнуясь, он освободил рукоятку ножа из зажимов и вынул его из спирали.

Валерка жарко дышал Юре в плечо.

- Это и есть матвеевский нож? - прошептал он.

Матвеевский нож! Так вот ты какой... Пожелтевшая от времени слоновая кость рукоятки, дымчатый булатный узор клинка. Клинок, который поразил Бестелесного в храме богини Кали...

Юра провел ребром ладони по лезвию. Рука свободно прошла сквозь сталь. Валерка попытался схватить клинок, но зажал в кулаке пустоту. Глаза его сияли.

- Дай-ка мне. - Валя потрогала нож. - Значит, все правда?.. - Она тихонько и радостно засмеялась, захлопала в ладоши, потом обняла Риту.

- Здорово! - сказал Валерка. - А как же он с проводом соединен?

- А вот смотри, - ответил Юра. - Проницаемость лезвия кончается за сантиметр от рукоятки, чувствуешь? А рукоятка насажена на хвостовик из обыкновенного вещества. Они, должно быть, сняли рукоятку, просверлили ее и пропустили провод. Припаяли его к хвостовичку, потом рукоятку посадили на место - и пожалуйста... Возьми. - Он протянул Рите нож. - Смотри не теряй больше... Теперь ты успокоилась?

- Да, - сказала Рита. - Он был здесь и уехал. Пойдемте отсюда.

- Как только вернемся в город, отдай нож Анатолию Петровичу, - сказал Юра, - а то неприятностей не оберешься.

- Хорошо.

- Смотри не забудь.

- Я же сказала. - Только теперь Рита вспомнила о Николае.

- А Коля... Это очень рискованно - висеть так долго под лодкой? спросила она.

- Доберется.

Они поднялись на верхний этаж лаборатории. В помещении, откуда выходила вентиляционная шахта, Юра задержался у стола, разглядывая кучки белых кубиков, разбросанных возле микроскопа.

- Что за кубики, не пойму, - сказал он.

- Это гистологические препараты, - объяснила Рита. - Кусочки тканей, вырезанные из организма и залитые в парафиновые блоки.

- Понятно. Иначе говоря - детали тех бедных собачек, которых оплакивал Рекс...

Юра еще раз оглядел стол. Его взгляд задержался на полуприкрытой бумагами небольшой плоской железной коробочке. Одна из ее стенок была снята, и коробочка, казалось, злобно скалилась шипами "ласточкиного хвоста".

Юра схватил коробочку.

- Так и есть! - крикнул он. - "Ключ тайны"!

Да, это был последний из трех ящичков, эскизы которых некогда сделал де Местр на последнем листе матвеевской рукописи. Ящичек, похищенный с московской выставки! Вот и знакомая гравировка на крышке: "AMDG", "JdM".

- Товарищи! - сказал Юра немного торжественно. - Это "ключ тайны". Здесь должен быть какой-то документ, объясняющий загадку матвеевского ножа.

- Так чего же ты тянешь? Давай посмотрим.

- Я не имею права пройти мимо этого "ключа", поскольку...

- Юрка, не тяни! - воскликнула Валя.

- Хорошо. Будьте свидетелями, товарищи.

И Юра, бледный от волнения, вынул из коробочки плотный желтоватый лист, сложенный несколько раз.

Лист не шуршал.

- Пергамент!

- Правильно, - подтвердила Валя, пощупав лист. - Телячья кожа, да какой тонкой выделки! Такую употребляли для очень важных документов...

Юра развернул лист. Его выгоревшие добела брови недоуменно поползли вверх.

Странный чертеж: семиугольная звезда, обведенная кругами, радиальные линии, цифры, рисунки...

- Знаки зодиака, что ли, - пробормотал Юра.

- Ну-ка, - Валя забрала у него пергамент. - Ой, это гороскоп!

- Гороскоп? - изумился Юра.

- Да, самый настоящий. Наверно, гороскоп важного вельможи. Как чудесно!

- А зачем он? Какое имеет значение... - начал было Валерка.

Валя уничтожающе посмотрела на него:

- То есть как это - какое значение? Это же великолепный документ тех времен. Любой специалист по истории научных заблуждений с ума сойдет от восторга, когда увидит его.

Юра вдруг захохотал.

- Чего ты? - спросила Валя.

- Гороскоп... - простонал Юра. - Вот за чем гонялись... - Новый взрыв хохота. - Всех... Всех обманул старый прохвост...

Валерка тоже заливался, хотя не совсем понимал, в чем дело. Он был компанейским парнем.

- Какой прохвост? - спросил он сквозь смех.

- Жозеф де Местр... - Юра немного успокоился. - Это он назвал гороскоп "ключом тайны"...

Валя не разделяла их веселья.

- Перестаньте гоготать! - сказала она. - А вдруг здесь что-нибудь зашифровано? Видите? Латинский текст внизу.

Объяснительный текст под Гороскопом начинался словами: "Anno Domini MDCCCXV".

- Это значит: год тысяча восемьсот пятнадцатый, - сказала Валя. - А в середине текста еще цифры: "MCMXV" - тысяча девятьсот пятнадцатый. Какой-то столетний срок.

- Ты можешь перевести латынь? - спросил Юра.

- Со словарем - пожалуй.

- Здесь и на обороте какой-то чертеж, - сказала Рита, рассматривая пергамент. - Что это? - воскликнула она. - Моя фамилия...

Оборотная сторона пергамента была густо испещрена кружками, соединенными линиями. В верхнем кружке было четко написано: "Theodor Matvejeff + 1764" [умер в 1764].

А в самом нижнем кружке стояло: "Marguerite Matvejeva".

- Генеалогическое дерево семьи Матвеевых, - задумчиво сказал Юра. Начиная от флота поручика и кончая тобой...

Рита встревоженно посмотрела на него:

- Иезуиты столько лет следили за нашей семьей?..

- Разберемся. - Юра забрал у нее пергамент, сложил его и засунул в железную коробочку. Затем закрыл ее крышкой и постучал по ней, чтобы шипы стали на место. - Семь бед - один ответ, - сказал он. - Я забираю эту штуку. Она украдена из музея.

Он обмотал цепочку, к которой была прикреплена коробочка, вокруг ремешка фотоаппарата. Еще раз огляделся.

- А теперь - лезем наверх. Иди первым, Валерка.

- Больше ничего смотреть не будем?

- Нет. Хватит с нас.

Валерка ухватился за веревку, подтянулся и исчез в вентиляционной шахте. Вслед за ним полезла Валя. Рита подошла к стене, взялась за веревку и вдруг оглянулась. Ее поразило выражение Юриного лица - растерянное и напряженное. Глаза у него были остановившиеся. Рита проследила направление его взгляда, но ни увидела ничего, кроме раскладного кресла.

- Что с тобой, Юра?

- Лезь наверх, - ответил он негромко.

А смотрел Юра именно на раскладное кресло. Две палки с перекладиной, обернутой парусиной... Там, внизу, в клетке, торчит из бетонного пола верх спинки такого же кресла. Кресло утонуло в бетоне! Так же, как коробочка с ампулами, только не до конца...

Что за страшная мысль! Юра даже зажмурился и помотал головой Нет! Не может быть...

Ему стало жутко. И душно. Душно в этом холодном подвале.

- Юра! - донесся из шахты Валин голос. - Юра!

Он опомнился. Погасил свет, медленно подошел к стене, нащупал веревку.

Наконец он выбрался наверх.

Солнце висело уже над самым горизонтом. Длинные тени увалов лежали на песке.

- Какие мы грязные, исцарапанные! - сказала Валя. - Зря мы с тобой купались, Рита.