Пол Андерсон - Рассказы. Часть 1

— Защищайся, король!

— Нет, нет, ты, глупец! — Рогард бросился вперед, пытаясь разбить Барьер и прорваться к Майкиллейти. — Разве ты не понимаешь, что никто из нас не может победить, это же смерть для всех, если война кончится! Позови ее обратно!

Майкиллейти не обратил на него внимания. Казалось, он ждал.

И Окер киноварский разразился громким хохотом. Его смех прозвучал над равниной, разнося счастливую радость, и люди подняли усталые головы и повернулись к юному рыцарю, который стоял в своей цитадели, ибо и юность, и торжество, и слава были в этом смехе. Затем быстрый блеск стали, Окер прыгнул, и его крылатый конь обрушился с неба на саму Долору. Она повернулась, чтобы встретить его, подняв меч, но он выбил его из рук Долоры и пронзил ее своей пикой. Слишком надменная для того, чтобы кричать, белая королева медленно упала под копыта коня.

И Майкиллейти улыбнулся.

— Я понимаю, — кивнул гость. — Отдельные электронно-вычислительные машины, и каждая из них контролирует свою собственную шахматную фигуру-робота с помощью направленного луча, а все машины, действующие на одной стороне, связаны своего рода общим сознанием, которое заставляет их соблюдать правила шахматной игры и выбирать лучший из возможных ходов. Блестяще. И совершенно великолепна ваша идея оформить роботов в виде солдат средневековой армии.

Его взгляд следил за маленькими фигурками, которые передвигались по увеличенной доске под ярким светом.

— О, это просто внешние украшения, — сказал ученый. — А вообще это серьезный проект исследования на сложных самонастраивающихся электронно-вычислительных машинах. Давая им возможность играть партию за партией, я получаю некоторые ценные данные.

— Восхитительная вещь, — любуясь, сказал гость. — Вы поняли, что в этом сражении обе стороны воспроизвели одну из знаменитых классических партий?

— Нет, я не заметил. Неужели это так?

— Да. Это был матч между Андерссеном и Кизеритским, тому лет… Я забыл год, но это было довольно давно. Книги по шахматам часто ссылаются на эту игру как на Бессмертную Партию…[16] Значит, ваши электронные машины должны обладать многими свойствами человеческого мозга.

— Да, правильно, это сложные устройства, — согласился ученый. — Еще не все их характеристики ясны. Порой мои шахматисты удивляют даже меня.

— Гм-м, — гость остановился у доски. — Замечаете, как они мечутся внутри своих клеток, размахивая руками, колотят друг друга своим оружием? — Он помолчал, потом медленно пробормотал: — Интересно… интересно, может быть, у ваших машин есть сознание. Может быть, они обладают… разумом.

— Не фантазируйте, — фыркнул ученый.

— А откуда вы знаете? — настаивал гость. — Ваша система обратной связи аналогична нервной системе человека. Откуда вы знаете, что ваши отдельные вычислительные машины, даже если они и сдерживаются групповой связью, не имеют индивидуальных характеров? Откуда вы знаете, что их электронные ощущения не рассматривают игру как… о!.. как взаимоотношение свободной воли и необходимости; откуда вы знаете, что они не воспринимают данные об этих ходах как их собственный эквивалент данных о крови, поте и слезах?

Он помолчал немного.

— Нонсенс, — проворчал ученый. — Они просто роботы. Сейчас… Эй! Посмотрите туда! Следите за этим ходом!

Епископ Соркас сделал шаг вперед, на черный квадрат, граничащий с квадратом Флэмбарда. Он поклонился и улыбнулся.

— Война окончена, — сказал он.

Медленно, очень медленно Флэмбард взглянул на него. Соркас, Меркон, Сиетас — все они пригнулись, чтобы броситься на него, куда бы он ни повернулся; его собственные солдаты бессильно бушевали в Барьерах; не было ни одного места, где бы он мог укрыться.

Он склонил голову.

— Я сдаюсь, — прошептал он.

Через черное и белое Рогард взглянул на Эвиану. Их взгляды встретились, и они протянули друг другу руки.

— Шах и мат, — сказал ученый. — Партия окончена.

Он прошел по комнате к пульту управления и выключил электронно-вычислительные машины.

ДАЛЕКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ

— Ты должен идти прямо сейчас? — спросила Клэр, взяв меня за руку.

— Да, пожалуй. Не волнуйся, глупышка. Я заработаю кучу денег, и завтра мы это отпразднуем. У нас давно уже не было повода, правда?

— Пустяки, — ответила она. — Мне так не хочется, чтобы ты уходил. — И, помолчав, добавила: — Ну, хорошо. Вперед.

Она стояла у двери и улыбалась, пока я спускался по ступенькам. Сидя в автобусе, я уже в тысячный раз подумал, что, несмотря ни на что, мне здорово повезло в жизни.

Ренни жил в большом старом доме, расположенном в более респектабельном районе, чем наш. Он сам открыл дверь, высокий мужчина с седыми волосами и усталым взглядом.

— А, мистер Арманд. Вы очень пунктуальны. Проходите.

Он провел меня в небольшую гостиную. Вдоль стен, до самого потолка, стояли полки с книгами.

— Присядьте. Хотите выпить?

Как я понял, в доме мы были одни.

— Если можно, немного вина.

Я взглянул в окно. По улице проехал автомобиль, одна из последних моделей. Как удобно сидеть в большом кожаном кресле. Стоило мне пошевелиться, я чувствовал шуршание конских волос под обивкой. Такие житейские мелочи успокаивали меня. Ренни вернулся с бутылкой вина и налил нам обоим. Отличное бургундское. Он сел напротив, положив ногу на ногу.

— Вы можете уйти. Мое мнение о вас нисколько не изменится, — он согнал с лица подобие улыбки. — Учтите, что контракт не случайно содержит такое условие. Вы ведь женаты, не так ли?

Я кивнул. Но это не причина для отступления. Скорее, наоборот, именно поэтому я сознательно пришел сюда. Клэр работала, но мы ждали ребенка, а что касается меня, то ассистентам на кафедре химии не слишком переплачивают. Нашумевшие психофизические опыты Ренни обеспечили ему солидную финансовую поддержку, и добровольцы прилично зарабатывали. Несколько часов, проведенных в этом доме, могли бы здорово помочь нам с Клэр. Однако…

— Я не слышал о какой-либо опасности. Вы же не посылаете людей в прошлое? Я имею в виду — физически?

— Нет, — Ренни уставился в какую-то точку над моей головой. — Но метод очень нов… много непонятного… Я не могу предсказать, как далеко в прошлое вы попадете и что там произойдет. Предположим, ваш предок испытает сильное потрясение в то время, пока вы будете там находиться. Какой эффект это окажет на вас?

— Ну… э… а с кем-нибудь такое случалось?

— Да. Никаких постоянных психических нарушений, но кое-кто в момент возвращения находился в состоянии стресса, и требовалось время, чтобы они успокоились. Другие докладывали, что не заметили ничего неприятного для себя лично, но тем не менее несколько дней пребывали в состоянии глубокой депрессии. И все без исключения в лучшем случае не сразу приспосабливались к привычной обстановке. Так что в первое время после возвращения вам вряд ли удастся вернуться к работе, мистер Арманд.