Алексей Ефимов - На землях рассвета

Охэйо восхищенно перевел дух (Лэйми не видел это, но почувствовал) и потребовал рассказа о Вторичном Мире. И Лэйми увидел…

…Это была плоская, звездообразная конструкция, внутри которой могла поместиться целая планетная система — насколько он мог понять, изначальная родина его расы, возведенная каким-то иным, совершенно неведомым ему народом, пришедшим из мест, в которых не имели понятия о вражде света и тьмы — Вселенная ведь бесконечна и ничто не может охватить всю её целиком. Там, внутри нее, было солнце, которое в одних её местах казалось навеки замершим в небе, в других — восходило и заходило, в третьих — была видна только вечная, негаснущая заря. Реальность там была иной, чем здесь, в примитивном, разрушенном враждой мире — но в ней были и страдания, и смерть, и даже сами Мроо. Под её небесами лежала равнина, превосходящая всякое воображение — и на её бесконечных просторах нашлось место и для Вторичного Мира, и для города счастливых снов Лэйми и ещё для множества миров, о которых он не имел пока никакого понятия. Мир оказался бесконечно разнообразнее, чем он мог представить себе и Лэйми мог только с восхищением принять этот факт.

Обратно они двигались в молчании. Твари провожали их злобными взглядами, но уже не пытались помешать — по воле тех, Ждущих, потому что обитатели тьмы очень хотели сохранить свои бесконечные жизни…

Когда они поднялись наверх, под купол Зеркала, Охэйо все ещё молчал. Они едва пробились в живом потоке людей и существ, устремившихся к отвесной шахте, которая вела в Хониар. Арсенальная Гора была уже взломана. Лэйми увидел, что её главный портал открыт и из него выходят три десятка трясущихся обнаженных фигурок, — Дважды Осужденные, несущие в своей душе воплощенный ад. Возвращаться им теперь было некуда. Вообще.

— Что же нам делать? — наконец спросил он.

Охэйо молчал, глядя вниз. То тут, то там виднелись пожары; дым затягивал город сплошным пологом. И в нем пряталось кое-что ещё, почти неуловимое для глаза, однако хорошо заметное на экране ночного зрения — клочья ожившей тьмы, жадно ищущие тела, в которые они могли бы воплотиться…

— Тем, кто остался под Зеркалом, не позавидуешь, — наконец сказал он. — Но и сочувствовать им я не могу. Я видел, ЧТО хотят сделать Ждущие. Дней через десять они откачают из той шахты воду, разрушат машину-замок и откроют пространственную воронку, ведущую Вовне. Все эти твари из тьмы — только выродившиеся тени НАСТОЯЩИХ. Когда они сюда хлынут… я думаю, что даже Зеркало не сможет их остановить. Вот почему те Мроо, из космоса, пытались захватить Джангр — ЭТО будет слишком страшно даже для них. По идее, мы должны досмотреть это всё до конца… но я не хочу. Дело тут не в моем страхе — рано или поздно ТЕ выйдут наружу, чтобы гадить и мстить всем и прежде всего невинным — за то, что они существуют…

— Чего же ты хочешь? — спросил Лэйми.

Охэйо поднял брахмастру.

— Мне кажется, что эту историю давно пора закончить. Ты согласен?

Как ни странно, глядя на гибель Хониара Лэйми не испытывал сожаления, — напротив, в нем было громадное облегчение. Это место выпило слишком много крови… и он не хотел позволять дальше её пить.

Внешне все это выглядело очень просто. Охэйо поднял брахмастру. Что-то прошептал — то ли прощание, то ли проклятие. Потом выстрелил. Оружие вспыхнуло и от него отделился сияющий огненный шарик — не больше звезды на небе, но колючий и злой. Он полетел куда-то прочь, разгораясь все ярче — энергия струящимися потоками вливалась в него, пока он не превратился в солнце, залившее весь Хониар мертвенным светом.

Потом это солнце упало вниз — на мерцающий между острий четырех шпилей Генератора призрак-кристалл. Они слились… на мгновение Лэйми ослепила вспышка. Потом он увидел на месте кристаллического иное солнце — бело-рыжее, бесформенное, косматое. Оно все росло… росло… росло… несокрушимые шпили вокруг него рассыпались, словно были сделаны из взметенного ветром песка.

Огненное облако достигло Ускорителя. Он просел, раскалываясь, разламываясь. Еще одна ослепительная вспышка, спиральный диск пламени, в один миг развернувшийся над центром Хониара — и вместе с ней потрясшее весь мир беззвучное содрогание. Потом — свет. Яркий, солнечный.

Зеркало Хониара исчезло в один миг — сгинуло, словно дурной сон после пробуждения. Ошарашенный Лэйми увидел бездонный голубой небосвод — и в нем огненно-белый круг полуденной Дневной Звезды. Потом он посмотрел вниз.

Бурлящее облако жидкого, прозрачного огня окутало весь Генератор. Вдруг его пирамида содрогнулась, размазавшись на миг — и от нее по земле побежала явственно видимая волна. Её плоский верх начал разламываться, вспучиваясь изнутри — и вдруг в небо косо взметнулись несколько исполинских сияющих столбов, выворачивая громадные броневые плиты. Плазменная туча вздыбилась в небеса, торжествуя свое освобождение, а чудовищные обломки крыши Генератора начали падать вниз, на окружающие дома, рассыпая каскады осколков и пламени. «Прелесть» подпрыгнула от удара воздушной волны и Лэйми ощутил боль, когда ремни, натянувшись, врезались в его тело — отныне он не сможет быть неязвимым существом. Ни сейчас и никогда больше.

Потом он увидел другую волну. Белая масса бурлящей пены накрывала Хониар, а над ней — пугающе высоко — поднимался пологий водяной склон. Он переходил в бескрайнюю, искрящуюся на солнце гладь — казалось, землю опрокинули и море выливалось на сушу.

Они безмолвно следили за медлительным продвижением воды. Катастрофа заняла всего несколько минут — но для застывшего Лэйми не существовало времени…

Многоэтажные здания казались игрушечными рядом с волной — они рассыпались под её напором, словно были сделаны из песка, и исчезали. Даже западная стена Арсенальной Горы продавилась внутрь, как картонная, и поток хлынул в её чрево. Потом её крыша вспучилась, рассыпаясь и исчезая в приливе — и три других стены обрушились наружу, не в силах сдержать массу ворвавшейся в них движущейся воды.

Пирамида Генератора была единственным, что устояло — ударившись в её бронированный склон поток взметнулся вверх и обрушился белопенными каскадами, заливая бушующий внутри пожар. Все сооружение немедля исчезло в громадной туче пара.

Охэйо направил «Прелесть» к Библиотеке и Лэйми мог наблюдать её последние секунды.

Здесь, на возвышенной части города, поток постепенно терял свою силу — вода скатывалась по многочисленным оврагам к долине реки. Возле Библиотеки волна едва достигала окон её третьего этажа.