Тэд Уильямс - Река голубого пламени

— Ромале?.. — Рени порылась в памяти. — Так ты что, цыган?

Азадор фыркнул и отвернулся. Рени проклинала себя за нетерпение. !Ксаббу был прав, они не могла рисковать потерей всего того, что мог знать их загадочный попутчик. Сознание того, что она должна была извиниться, жгло Рени как огонь, но это необходимо было сделать.

— Азадор, прости, я и в самом деле задаю слишком много вопросов. Но мы здесь чужие и не знаем, что делать. Мы не знаем всего того, что знаешь ты.

— Это правда, — пробормотал он.

— Так помоги нам! Ты прав, ты не обязан ничего говорить, но нам нужна твоя помощь. Это место — эта Сеть, Иноземье — ты знаешь, что здесь происходит?

Он посмотрел на нее краем глаза, потом затянулся сигаретой.

— То, что происходит всегда. Богатые идиоты играют в игры.

— Но это уже не так. Система каким-то образом… изменяется.

Рени задумалась, как сказать ему, чтобы не выдать собственного положения — они же не могли предположить, что Азадор случайно наткнулся на самоцвет.

— Ты слышал, что я сказала Страшиле. Я знаю это. Я спрошу тебя о том же. Ты пытался уйти в офлайн?

Он повернулся, чтобы видеть Рени. Эмили съежилась, прислонившись к стене товарного вагона, как будто что-то, что проходило между ними двумя, могло обжечь и ее.

— Я слышал, что ты сказала Страшиле, — сказал он наконец. — Да, я пытался.

— И?..

Он пожал плечами и откинул с лица густые волосы.

— И все так, как ты и сказала. Я не смог уйти. Но мне все равно, — добавил он небрежно. — Я не спешу.

— Видишь? — она опустилась на пол и уселась, скрестив ноги. — Нам нужно делиться информацией.

Азадор помедлил, потом лицо его стало замкнутым, как будто затворилась дверь.

— Нет. Это не так легко. И в любом случае мы не можем здесь терять время на разговоры. Может быть, когда перейдем в следующее место…

Итак, он планировал идти вместе с ними. Рени не была уверена в том, что чувствовала по этому поводу, но возможно, именно поэтому Азадор не открывал своих секретов — как приманку на тот случай, если бы они не захотели взять его с собой.

— Ладно, — Рени встала. — Тогда — в дорогу.

Сплетения труб, баков и электрических проводов по сторонам железной дороги становились все гуще, в то время как станция переходила (поначалу незаметно) в Фабрику.

Трубы, которые змеились вдоль рельсов, чтобы обслуживать подвижной состав и подавать для него воду и топливо, а также отводить различные жидкие грузы, теперь стали более заметной частью ландшафта. Большие трубы еще более увеличились, а системы каналов и конвейеров сплетались во все более крупные и крупные узлы — теперь уже они, а не поезда играли здесь главную роль, были объектом всех страхов и желаний.

Пятнистое небо, что провисло над железнодорожной развязкой Изумрудного Города, как промокшее и стекающее каплями одеяло, сначала разделилось свисающими проводами и вездесущими трубами на секторы, затем стало дробиться на все более мелкие и мелкие секции по мере того, как инфраструктура уплотнялась над головой, и наконец небо стало лишь намеком на слабое движение в просветах между гроздьями труб. Даже земля, которая на станции была просто плоской, растрескавшейся глиной, с каждым шагом трансформировалась в нечто более подобающее Фабрике, сначала нарастив кожу грубого бетона, затем покрывшись потом в виде луж стоячей воды и масла в радужных разводах. Единственное сходство между тем местом, откуда они пришли, и тем, куда направлялись, состояло в том, что мрачный характер теперь почти невидимых небес был искусственно повторен в похожей на пещеру Фабрике — гром глухо журчащих труб, вода, испаряющаяся с гниющей резины и текущих сочленений, даже бело-голубые дуги электричества, вспыхивавшие судорожными молниями в тех местах, где изоляция стерлась со связок проводов.

Входить в эти пещеры, полные грязных спутанных пластиковых кабелей и разъеденного коррозией металла, было неприятно, как будто тебя что-то проглатывало. Вообще, устало размышляла Рени, это напоминало весь ее опыт пребывания в Иноземье: проблемы, которые они хотели решить, трагедии, подобные трагедии Стивена, за которые они хотели отомстить — все это когда-то казалось ясным и отчетливым, теперь же они все глубже и глубже втягивались в игры одержимых идиосинкразией строителей нового мира, и уже было трудно сказать, что же было реальным, не говоря уже о том, что имело значение. Лес вертикальных цилиндров и искусственное небо горизонтальных труб, по крайней мере, предоставляли множество мест для укрытия — это уже было хорошо.

Как они поняли вскоре после того, как вошли на Фабрику, одиночество им тут не грозило: под сплетением труб бродило удивительно немного тиктаков (большие и неуклюжие механические люди не были приспособлены для маневрирования по ограниченному пространству), но Фабрика стала домом для многих других механических созданий, также в большей или меньшей степени гуманоидов, но помельче и не таких презентабельных. Многие из них, как старинные игрушки, казались лишь дешевыми жестяными корпусами, прикрывающими зубчатые колеса и пружины, разделенные вертикально на две части, скрепленные изогнутыми металлическими ушками. Грубые цвета, в которые были окрашены лица и униформы, придавали им вид еще более бездушный, чем у тиктаков.

Когда вся компания спряталась за массив из нескольких переплетенных вертикальных труб, Рени наблюдала, как одна из этих грубых игрушек проковыляла мимо их укрытия — безжизненные глаза не двигались, рот был сложен в бесчувственную линию, — и не могла удержаться от того, чтобы вздрогнуть. Ее беспокоили не только сами эти создания, но и мысль о том, каким человеком должен быть Дровосек, распоряжающийся такими пустыми, бесцельными подчиненных — виртуальными или настоящими.

Попалось им и нескольких людей, генри и эмили, все с бритыми головами и замотанные в пропитанные машинным маслом лохмотья; Рени догадалась, что это попавшие в плен подданные Страшилы. Большинство несли тяжелую поклажу, иные были нагружены так, что невозможно было понять, как им удавалось идти, но даже те, кто передвигался без ноши, смотрели лишь вниз. Они брели через лужи грязной воды, спотыкаясь, и преодолевали препятствия не поднимая глаз, как будто так много раз ходили этим маршрутом, что зрение уже не являлось для них необходимым.

— В какую сторону направимся? — спросила Рени шепотом, едва слышным на фоне капающей на асфальт воды.

Они находились в глубокой тени группы бетонных колонн, каждая из которых была толщиной с очень большое, очень старое дерево. Извилистые катакомбы Фабрики монотонно тянулись во все стороны.