Андрей Плеханов - Особо опасная особь

— А на Мирте был?

— На Мирте? Что там делать? — Макс пожал плечами. — Там же нет жизни. Все летают на Станс, остальные планеты малоинтересны.

— Это неправильно, — категорично заявила Лина. — Мирта — самая интересная планета. Там нет жизни, зато есть вода и кислород. Нужно только засеять все это…

— Слова Делыадо цитируешь? — спросил Макс.

— Откуда ты знаешь?

— Сейчас сама поймешь. Пойдемте дальше.

Они прошли через несколько блоков — спецы суетились в них как муравьи, деловито разбирали аппаратуру и складывали в пластиковые ящики.

— А почему в восьмом блоке ничего не разбирают? — спросила Лина. — Там же живые звери со Станса, это самое ценное.

— Приказано их уничтожить, — флегматично отозвался спец — тот, который летал на Станс.

— Уничтожить? Зачем?

— А что с ними еще делать? Их так просто не увезешь — и корабль нужен специальный, и работы на несколько дней. А нам америкосы на хвост наступают — через пять часов, говорят, уже здесь будут. К тому же у нас в России этих ксенобионтов уже пруд пруди. В московском зоопарке не были?

— Нет.

— Сходите. Там уже два года их показывают. Специальный отдел открыли. Билеты, правда, дорогущие, по тыще рублей, но народ дуром ломится. Там даже гравитацию сделали как на Стансе — а то эти зверюги при нашей силе тяжести дохнут слишком быстро, внутренности у них раздуваются. Пальцеглазов там целых пять штук, и все разных цветов — представляете?

— А черви в них есть, в этих пальцеглазах? — Лина брезгливо передернула плечами.

— Почему вы спрашиваете про червей?

— Я понял почему, — вмешался Макс. — Лина имеет в виду хиту, лентеца, оказавшегося разумным.

— Ага. Непонятно, как так получилось — вы возите со Станса зверюг чуть ли не тоннами, и до сих пор не наткнулись ни на одного разумного глиста. А может, уже наткнулись, только не подозреваете об этом. И там, в вашем зоопарке, в каком-нибудь из зверюг находится самый настоящий свистун, только затаился, ждет возможности убежать. Знаете, что он может натворить…

— Знаю, Лина. Знаю. История с хиту обсуждалась у нас на ученом совете. И конечно же сразу были обследованы все экземпляры стансовских хищников — ив России, и в Союзе, да и по всему миру тоже — мы не вправе держать такую опасную информацию в секрете.

— И что? Нашли других хиту?

— У нас нет. В Европе — нет. В США — нет. В Китае нашли сразу пятерых и сразу же уничтожили. К счастью, они еще не успели адаптироваться, их привезли меньше месяца назад. Тому хиту, который жил в Тутмесе, а потом в Викторе, на адаптацию к человеку понадобилось, насколько нам известно, не меньше чем полгода. Догадываетесь, почему разумных червей нашли именно в Китае?

— Контрабанда?

— Совершенно верно. Это были контрабандные особи хищников, не прошедшие стандартной обработки. Во-первых, в крупных стансовских хищниках всегда полным-полно внутрикишечных паразитов разных видов, и все образцы, отловленные для транспортировки на Землю, обязательно проходят дегельминтизацию, очистку от глистов. Возможно, это одна из причин того, что мы до сих пор не натыкались на хиту. Во-вторых, по международным договоренностям все ксенобионты, вывозимые на Землю, отлавливаются на Клюгге — самом крупном из материков Станса, из остальных мест вывоз запрещен. Но контрабандные экспедиции иногда привозят животных, выловленных на других трех материках. Где именно был выловлен пальцеглаз, находившийся на Элефанте, мы уже никогда не узнаем, но то, что он контрабандный — без всякого сомнения.

— Понятно…

Лина надулась, дальше шла молча. Надо же, как, оказывается, ушлые русские преуспели в межпланетных делах. Она знала, что американцы — основные потребители стансовских биообразцов — посылали на Станс не больше одной экспедиции в год, и даже за это правительство упрекали в непозволительной роскоши. Освоение космоса считалось в Штатах делом неперспективным, не оправдывающим затрат. Выгоднее было покупать биоматериалы у китайцев (особенно контрабанду, хотя об этом вслух не говорилось). Про космическую промышленность русских в США отзывались пренебрежительно — мол, у этих отсталых дикарей скиперы на ровах летают. И вот тебе на — в московском зоопарке целый стансовский отдел… Обидно.

Чем ближе подходили к пятому блоку — былому месту обитания Виктора Дельгадо, тем хуже чувствовала себя Лина. Сама аура блока заставляла Лину содрогаться от отвращения. Отсюда паучина Вик командовал всем. Тут он сидел в одиночестве и наблюдал за жизнью астероида по мониторам, подглядывал через видеокамеры, натыканные через каждый метр. Здесь, в своем кабинете, он убил Тутмеса и почти убил ее, Лину.

— Личный кабинет Дельгадо, — провозгласил Симонов, не подозревая о переживаниях Лины. — Здесь мы нашли большой архив его записей в дисках — как ни странно, не уничтоженный. Такое впечатление, что он собирался вернуться на астероид через непродолжительное время.

— Ничего он не собирался, — сказала Лина. — То есть вообще ничего. Внутри него был червь, а червю по фигу человеческая логика. Уничтожение архивов, постановка Слона на охрану и все прочее были для глиста лишней тратой времени.

— Да, пожалуй, так, — согласился Симонов. — Червь спутал все его планы. А какие у него были планы в действительности — сейчас покажу.

Кабинет Виктора был основательно разграблен — спецы выносили последние коробки. Симонов подошел к сержанту, командующему процессом, что-то сказал и протянул руку. Сержант извлек из поясной сумки диск и отдал эксперту. Макс подошел к ноутбуку, стоящему на столе, вставил в него диск.

На экране появилось изображение. Вик Дельгадо собственной персоной, сволочь такая. Лина передернулась.

— Четырнадцатый день эксперимента, — произнес Виктор. — Лина успешно адаптировала присадку гипооксигенации, и это оправдывает наши надежды на то, что человек сможет дышать атмосферой Мирты. Конечно, сама Лина не попадет на Мирту никогда, — Виктор усмехнулся. — Я ожидал, что она окажется избалованной и капризной девицей, но не до такой же степени. Для тех, кто станет колонистами, биологические изменения — лишь минимальное и совершенно недостаточное требование. Не менее важны психологические характеристики — смирение, трудолюбие, дисциплинированность, готовность беспрекословно подчиняться вождю. Но это уже не моя работа. Преподобный Паддингтон подберет колонистов сам, и думаю, что в этом у него не возникнет особых проблем. Хай-стэнды не пригодны для такого вида колонизации, у них слишком развиты индивидуализм, стремление к комфорту и вера в то, что государство решает их проблемы. Насколько я знаю, у овечек-паддинггонитов таких пережитков нет — если их святой отец сказал, что Новый Иерусалим должен быть построен на Мирте и место Храма Христа Свет Дающего именно там, то никакому сомнению сие не подлежит…