Валерий Заворотный - Кухтик, или История одной аномалии

- А чего знать-то? Давай организовывай. Министры к тебе вступят, местные начальники - кто с Толстолобиком ещё не снюхался. Там, глядишь, и другой народ набежит. Не все ж за толстолобым пойдут. Голова-то у людей есть, хоть и несладко живется.

- Ладно, - промямлил Главный Министр. - Воля ваша.

- Во-во! Иди, принимайся за дело.

Степаныч повернулся и уныло побрел к дверям.

Большая Елка встал у окна, отодвинул портьеру, глянул на улицу. Над столицей в темном сумрачном небе кружились белые пушинки первого снега.

* * *

Кухтик шел по заснеженной улице Лукичевска. Приблизившись к площади, он свернул за угол, оказался в тесном проулке, прошел ещё немного, ещё раз свернул и вышел к своему дому. Добираться сюда ему теперь приходилось кружным путем, потому что все другие подходы были закрыты. Перед домом, рассекая белое пространство двора, тянулась высокая изгородь. Толстые, покрытые изморозью столбы соединялись между собой рядами колючей проволоки. Вдоль изгороди, засунув руки в карманы пятнистой куртки, ходил человек с автоматом за спиной. Он приблизился к Кухтику, окинул его безразличным взглядом и побрел дальше.

На дальнем краю огороженной свалки-помойки возвышалось разрушенное здание Института Пространственных Аномалий. Верхние этажи его щерились зубьями обгорелых, развороченных стен. Кусты на самой свалке были не тронуты и стояли, топорща заиндевелые ветки. Зато роща представляла собой жалкое зрелище. Порушенные стволы деревьев торчали из снега, запорошенные воронки и ямы виднелись повсюду. Тех деревьев, что уцелели, осталось немного. Приглядевшись, он заметил между ними то появлявшиеся, то исчезавшие черные фигуры.

Одна из фигур двинулась в его сторону, и вскоре на окраине рощи возник мужчина в ватнике, тащивший по снегу тяжелый деревянный ящик. Достигнув изгороди, он лег на землю, приподнял нижний ряд проволоки, прополз под ним и выволок за собой свою ношу. Все происходило шагах в десяти от Кухтика.

Кухтик решил посмотреть, что будет дальше. Он увидел, как часовой у изгороди обернулся, выпустил изо рта белое облако пара и, не торопясь, направился к нарушителю. Тот тоже не выказывал особого беспокойства. Подпустив к себе пятнистого с автоматом, мужчина в ватнике что-то негромко сказал ему, полез за пазуху и сунул тому в руку какой-то пакет. Часовой кивнул и пошел назад. Мужчина же поволок ящик дальше и вскоре скрылся за углом Кухтикова дома.

Тут же из рощи, ступая прямо по следу первого нарушителя, показался второй. Этот двигался, правда, не так уверенно и все время оглядывался по сторонам. В руках у него был ящик размером поменьше. Кухтик вспомнил, что в таких ящиках в армии таскали патроны. Возле проволоки мужчина встал на колени и начал разгребать снег. Видимо, искал место, где пролез первый. Наконец отыскал, лег на бок и выбрался наружу.

Возня у забора снова привлекла внимание часового. Он снова направился к злополучному месту. Увидав его, нарушитель, засуетился и чуть не выронил ящик. Часовой остановился рядом, молча наблюдая за его действиями.

- Чо? - услышал Кухтик голос мужчины.

- Ничо, - ответил часовой.

Второй нарушитель поставил ящик у ног и стал отряхивать ватник.

- Чо, опять трясти пришел? - угрюмо произнес он.

Часовой молчал.

- Ну, нету у меня. Нету... В другой раз принесу, - сказал мужчина.

- В другой и возьмешь, - спокойно ответил часовой.

Мужчина в ватнике ударил ящик ногой.

- Кончай! Не будь гадом. Чо выпендриваешься? Завтра принесу.

- Когда принесешь, тогда заберешь, - сказал часовой.

- Да пропади ты пропадом! - Мужчина сплюнул на снег.

- Не больно-то! Не больно-то! - Часовой подошел к ящику и сапогом пододвинул его к себе. - Раздухарились больно. Порядку не знаешь?

- Пошел ты! - Мужчина в ватнике отступил от него на шаг. - Погоди, подловят тебя, как того, новенького. Не возрадуешься.

- Против власти прешь? - нахмурясь, спросил часовой.

- Тоже мне власть, - пробурчал мужчина со злостью. - Хрен с бугра! Ну погоди, устроим мы скоро вашим правителям-демократам веселую жизнь! И вам вместе с ними.

- От демократа слышу, - огрызнулся пятнистый.

Кухтик растер замерзшие щеки и пошел к дому...

* * *

- Да вот пишут, демократия победила, - тоскливо сказал Степаныч.

Он положил на стол перед президентом свежий номер газеты и тяжко вздохнул. Елка, опустив на газетный лист ладони, уставился в потолок.

Чуда не случилось. Выборы кончились скверно. Победил Толстолобик. Конечно, он не захватил Мыслище полностью, но получил там почти половину всех мест. Еще процентов десять досталось партии Клоуна. Новая партия, которую по указанию Елки сколотил Степаныч, набрала тоже чуть больше десяти процентов. Это было провалом.

В Мыслище оказалась и партия Кучерявого. Но, как она поведет себя там, оставалось неясным. Большого Елку Кучерявый мог поддержать, а мог и выступить против. Хотя он всегда называл себя демократом, демократия его с Елкиной демократией постоянно расходились. Не то чтобы Кучерявый был совсем против либерзации. Однако все, что бы ни делал Колобок, а позже - Степаныч, он почитал неверным. Секрета о том, какие действия, с его точки зрения, верны, Кучерявый при этом не выдавал.

Сам Колобок на выборах потерпел сокрушительное поражение. За его партию жители не отдали и пяти процентов голосов. Для таких партий мест в Мыслище не полагалось.

Сразу, как только стали известны результаты выборов, Елка созвал у себя совещание. Сейчас перед ним за длинным столом сидел его главный помощник, рядом - Степаныч со своим заместителем и Старший Охранник - все те, кто обычно принимал самые важные решения.

- М-да... Хреново выступили, - произнес Елка, оторвав взгляд от хрустальной люстры. - Продули, понимаешь.

- Да уж так получилось, - промямлил Степаныч.

- Главное - не волнуйтесь. Главное - себя поберечь, - сказал помощник Елки, заглядывая в глаза шефа.

- Не фиг меня успокаивать, понимаешь, - проворчал Большая Елка. Дождешься теперь покоя, как же!

Проклятая сонливость и слабость снова охватили его. Не хотелось ни думать, ни шевелиться.

- Может, их разогнать, пока не поздно? - предложил Старший Охранник.

- Ну, нет уж, - ответил Елка, с трудом раскрывая рот. - Хватит.

По новому, только что принятому Главному Закону президент не мог распустить Мыслище в первый год после выборов. О других способах борьбы он старался теперь даже не вспоминать.

Кроме провала в Мыслище Елку мучил ещё один, может быть, даже более тяжкий вопрос. Согласно тому же Закону в следующем году должны были состояться выборы президента. Нынешняя победа Толстолобика не оставляла сомнений, что к президентскому креслу рванет именно он. Других конкурентов, появись они в любом количестве, можно было не опасаться. А вот у Толстолобика имелись теперь все шансы занять высший пост.