Роман Караваев - Недалеко от Земли

– Мне кажется, Медведев дал им кое-какие наметки, – заметил Варчук. – Иначе они бы уже приступили к захвату.

– Окстись, Олег! – Седых недовольно поморщился. – О каком захвате ты толкуешь? Мы уже полмесяца мертвы, и воскрешать нас никто не собирается. Речь идет об уничтожении.

– Вот именно! – Кобыш значительно поднял палец. – Они придут, чтобы убить нас окончательно. Поэтому переговоры не предусмотрены. Будем действовать сообразно обстановке. Чтобы перекрыть все стороны, четверых человек вполне достаточно. И надо сообщить Монаху, пусть знает, а то еще испортим ему выходной.

Этого разговора разведчики не могли слышать, даже если бы очень захотели.

Когда Зуев покинул кабинет, на ходу бормоча: «Еще посмотрим, кто кого», Прошин вызвал к себе командира оперативного подразделения спецназа Варенцова, усадил его перед собой, расстелил на столе крупномасштабную карту района с Еланью, обведенной красным маркером, и приступил к постановке боевой задачи:

– Слушай меня внимательно, майор. От твоей расторопности будет зависеть исход дела. Здесь находится узловая станция, – он ткнул маркером в карту, – которая является исходным рубежом. Сюда прибудет состав с твоими орлами и техникой, а в ближайшем от станции лесочке мы развернем командный пункт. От него до рубежа атаки по прямой шестьдесят два километра. Обойдете деревню сбоку, форсируете речку, выдвинетесь еще на километр в тайгу и затаитесь. К объекту, – Прошин бросил поверх карты фотографии, – будете подкрадываться на цыпочках. Чтобы ни одна веточка не шелохнулась. Технику оставите под прикрытием подлеска. Рекомендую заранее посадить снайперов. Их нужно восемь человек, по двое на каждую сторону дома. И не жмись, иначе можешь людей не досчитаться. Они должны работать, в основном, по целям, появляющимся снаружи. Стекла в особняке тонированные, и что происходит внутри, им не разглядеть. Когда начнете, в первую очередь бейте по окнам, тогда и у снайперов видимость улучшится. Живых остаться не должно. Особняк тоже не щадите. Его нужно сравнять с землей, чтобы даже памяти не осталось. В этом вам помогут армейские вертушки с ближайшей авиабазы. Вопросы?

– Какое оружие предполагается у противника?

– Вряд ли у них есть оружие. Они сами – оружие. Они могут, не сходя с места, поднять твой танк, как пушинку, и зашвырнуть его подальше в тайгу. Так что стрелять только на поражение. Желательно с большим упреждением.

– Какими силами должна проводиться операция?

– Прикидывай сам, но никак не менее роты. Повторяю, с таким противником не приходилось сталкиваться ни одной армии мира. Ваш враг обладает сверхъестественными способностями, даже мы не представляем, какими. Главная тактика – внезапность и быстрота.

– А серебряный боезапас нам не понадобится? – скривился Варенцов. – Вы, господин полковник, заранее-то не пугайте. Как бы боевой дух не подорвать.

– Я обязан тебя предупредить, – Прошин нахмурился. – А дальше уж смотри. У тебя, правда, есть значительное преимущество. Твой противник не может причинять зла людям. Не знаю уж почему. Так и проинструктируй всех своих бойцов. Все останутся живыми. А вот ваши цели должны быть уничтожены.

– Сколько их?

– Минимум десять.

– Ну, Бог не выдаст, свинья не съест. Когда выступаем?

– Немедленно. На сборы – два часа. Завтра ночью мы должны быть там, чтобы к рассвету выйти на рубеж атаки.

Варенцов внимательно рассматривал особняк в цейссовский бинокль. Это, действительно, была резиденция VIP-класса с широкой парадной лестницей, украшенной декоративными фонарями, с тонированными окнами и мансардным этажом, стекла которого оказались самыми обычными. Сквозь них виднелась буйная растительность самых разнообразных очертаний. Первая неожиданность подстерегала сразу же за кромкой леса, со стороны ворот. Перед спецназовцами оказалась обширная площадка с ровно утрамбованной поверхностью, из-за этого от них до распахнутых створок оставалось метров сто совершенно открытого пространства. Ничего подобного на фотографиях разведчиков не наблюдалось. «Неприятно, – подумал майор. – Придется менять тактику».

Он жестом подозвал командиров групп и приказал изменить диспозицию. Теперь им предстояло окружить двор с тех сторон, где лес подступал вплотную к изгороди, представлявшей собой невысокую, сантиметров семидесяти, основу с торчавшими из нее через каждые пять метров столбами, к которым крепилась ажурная металлическая решетка. Команды, в составе двадцати человек каждая, бесшумно канули среди заснеженных ветвей. Снайперы уже заняли свои места по боевому расписанию, их совершенно не было заметно, но Варенцов знал, что именно сейчас они накручивают глушители на стволы винтовок. Выждав еще полминуты, он тихо буркнул в рацию: «Готовность?» «На местах», – еле слышно пискнула рация.

Главная группировка в количестве сорока бойцов находилась за его спиной, но навязчивая мысль о том, что еще рано отдавать приказ «К бою!», беспокоила майора все сильнее. Он осторожно отполз назад, оглядел замерших спецназовцев, приподнялся, коротко выдохнул: «Ждать» и исчез за разлапистыми елями, где в небольшом отдалении от дороги притаились три БТР и два танка. Подойдя к командирской машине, он забрал у радиста наушники с микрофоном и сказал:

– Соедини с первым.

Через секунду в наушниках раздался голос Прошина:

– В чем дело, майор? Возникли трудности? У меня на картинке все, как на ладони.

– Тогда вы должны видеть площадку перед воротами, – Варенцов мельком глянул на объектив телекамеры. – Я не поведу своих в лоб. Начнут снайперы и засадные группы, а дальше бой покажет.

– Возьми с собой аппарат ви-связи. О любых неожиданностях докладывать немедленно. Вертушки поддержат тебя через десять минут.

– Понял. Значит, через пять минут даю сигнал.

– С Богом, майор!

Варенцов вернул радисту его принадлежности, вытащил из бортового кармана плоский прямоугольник с закругленными краями, несколькими клавишами и небольшим экраном, махнул рукой водителям, дескать, сидеть тихо, слушать команды, и опять нырнул в заснеженные заросли. Подобравшись к своей группе, молча показал растопыренную ладонь. Бойцы едва заметно кивнули. Пятиминутная готовность была им не в новинку.

Тем временем в доме царили тишина и спокойствие. Никита и Седых, давно вернувшиеся с утренней разминки, плескались в бассейне, чередуя водные процедуры с разговорами за небольшим уютным столиком под тепловой лампой. Лесник с удовольствием слушал повествование Жени о четырехтысячелетнем развитии философской мысли в тибетских храмах, потягивая из высокого стакана холодную минералку. Сам же испытатель изредка прерывал свой рассказ небольшими паузами, вроде бы для того, чтобы тоже налить воды или оторвать виноградину от грозди, но Никите казалось, что он постоянно к чему-то прислушивается.