Юрий Никитин - Творцы миров

– Про холодильник не забывай, – напомнил я. – Вся еда… ну, почти вся хранится в нем. Вот эти два белых шкафа…

Она потянула на себя ручку.

– Великая Табитс! Какое дивное колдовство в вашей стране демонов!

Я убрал верхний свет, оставив приятный боковой, что создает полуинтим, Азалинда изумилась и этой мелочи, ведь ни факелов, ни свечей, ни даже светильников, воздух дивно чист и свеж, я указал на кондиционер и пояснил, как им управлять.

Она заметила, что я все чаще поглядываю на спальню, в открытую дверь видна роскошная кровать, нежный румянец окрасил бледные щеки, я услышал прерывистый шепот:

– Ты будешь мною разочарован…

– Почему?

Она уткнулась лбом мне в грудь и прошептала совсем тихо:

– Я девственница. Тебе со мной будет неинтересно…

Я обнял, поцеловал сверху в макушку, где золотые волосы разделяются на пробор.

– Азалинда… Ты даже не представляешь, как я счастлив. Да, и мы, демоны, можем испытывать такое чувство. Просто в нашей современной жизни это бывает все реже и реже.

– Почему? – спросила она, не поднимая головы.

– Имитаций много, – объяснил я. – А все имитации проще и доступнее.

Я обнял ее за плечи и повел в спальню. Она настоящая, стучало в груди. Настоящая, что бы там ни вякал мозг, этот разросшийся отросток спинного, который в последнее время слишком много на себя берет. Она настоящая. Более настоящая, чем абсолютное большинство женщин, давно переставших быть женщинами, а только сохранивших их половые признаки.

Она спит рядом, забросив на меня ногу и положив голову на плечо. Щеки еще мокрые, успела всплакнуть от ужаса и восторга, чуть-чуть подрагивает во сне, что-то пробормотала, теплое дыхание щекочет мое ухо. Я лежу на спине, одну руку закинул за голову, пальцы другой рассеянно перебирают тяжелые золотые волосы, разметавшиеся по подушке.

Мысли ползают вялые, полусонные и потому неотчетливые, что значит – куда более близкие к истине, чем выверенные учебниками и строгими статьями специалистов. Что есть разум? Раньше очень популярны были поиски границы между человеком и животным, то есть между мышлением, которое якобы свойственно только человеку, и инстинктами. Потом стыдливо замолчали. Или просто убедились, что такой грани нет. Да и пошли многочисленные наблюдения вполне разумной деятельности ворон, грачей, крыс, а то и даже простых мышей, в то время как люди порой не только рождаются полными идиотами, но и те, которые не идиоты, ведут себя полнейшими и законченными идиотами, повбывав бы усих…

Я даже не буду пытаться выяснить, есть у Азалинды разум или нет. Это все равно что у своей девушки выяснял бы сперва, отличница она или нет, и на этом основании решал бы, общаться с нею или нет. Или, если уж сказать честно, трахаться с нею или поискать круглую отличницу. Но почему-то при словах «круглая отличница» где-то слышится «круглая дура», так что разумность в общении с женщиной, видимо, не самое главное…

Мне хорошо с Азалиндой, я счастлив с нею, моя душа поет. У меня с ее появлением и настроение лучше, и работа всегда клеится, и спина прямая, и плечи врозь, и смотрюсь орлом, всегда готовым защитить ее, маленького птенчика…

Утром я тщательно проверил емкость беспроводной сети по Москве, особенно в районе между моим коттеджем и офисом. С каждым месяцем вводятся все новые мощности, а я застал время, когда диалап по модему был нормой, о «выделенке» все только мечтали. Смешно вспомнить, а ведь всего несколько лет прошло…

Азалинда шебуршилась на кухне, кофе приготовила именно тот, который хочу, слышу по запаху. Тихонько напевает песенку, я отобрал в инете свои самые любимые и вложил ей, теперь это и ее любимые. Вот наливает в чашку, добавляет сливок, слышу ее легкие шаги.

Обернулся, она с сияющей улыбкой внесла в комнату на маленьком подносе фарфоровую чашку и пышную булочку. Кофе и булочка пахнут одуряюще, я торопливо схватил чудо пекарского искусства, нежная плоть промялась под моими пальцами так, что пальцы сомкнулись.

– Опять обман, – сказал я горько. – Забодали этой борьбой с ожирением! С виду целый батон, а на самом деле…

Азалька засмеялась.

– Много есть вредно.

– Но я-то ем не много?

– В тебе все сгорает, – сообщила она мне новость. – В тебе митохондрии очень активные.

Я насторожился:

– Митохондрии? Слово-то какое… Откуда ты его знаешь?

Она удивилась.

– Но ты же сам показал, как брать информацию из инета! Кстати, а ты знаешь, что его называют Интернетом и пишут с большой буквы?

Глаза ее смеялись.

Дверь гаража поднялась, джип привычно выкатился и предупредительно распахнул дверь с левой стороны. Я добавил команду голосом, джинн извинился и поспешно распахнул дверь и справа.

– Садись, – сказал я. – Это транспортный дракон нашего мира.

Она выждала, когда я сяду за руль, а затем довольно ловко, копируя мои движения, скользнула на соседнее сиденье. На лице безмерное удивление, глаза расширены, но спросила довольно храбро:

– А он и летать может?

– Нет еще, – ответил я. – Это неапнутый дракон.

– Ух ты… молодой еще? Как его зовут?

– Ну… просто дракон, – ответил я. – Еще не придумал имя.

– Когда любишь своего пета, – сказала она понимающе, – долго не можешь придумать имя, ищешь самое красивое!

Я выехал из ворот поселка, охранник бросил любопытствующий взгляд, что-то не помнит, чтобы ко мне кто-то приезжал, надо будет перепроверить списки, а я подумал в очередной раз, что надо бы поставить темные стекла. Обычно их ставят те сексуальные экстремалы, которые заставляют женщин заниматься с ними оральным сексом, когда машина идет в левом ряду, но я так давно уже считал себя асексуалом, что только чувствовал удовлетворение, когда на посту ГАИ видят мою машину насквозь и даже не требуют снизить скорость, а этих с темными стеклами постоянно тормозят и обыскивают с пристрастием: чего прячешь, гад?

Когда выехали на магистраль, Азалинда широко распахнула чудесные глаза, на лице восторг, даже хорошенький ротик раскрылся в безмерном удивлении. Я поглядывал на нее искоса, чувствуя нежность, как к выпавшему из гнезда птенчику. По сути, что делает человека человеком? Так называемая разумность? Так по мне моя кофемолка, знающая две тысячи триста способов приготовления кофе, куда разумнее дворника, что утром будит жителей дома трехэтажным матом, когда гоняет голубей, засравших ступеньки подъезда! Во всяком случае, я предпочту общаться с интеллигентной кофемолкой, вежливой стиральной машиной и тактичной кухонной плитой, чем с некоторыми… да кой хрен некоторыми. Очень многими представителями вида, который якобы звучит гордо уже по умолчанию!