Сергей Палий - Изнанка

– Падальщики, – произнес наконец подполковник. – Они же обыкновенные стервятники.

– Ой ли... – с сомнением покачал головой Аракелян.

Андрон перекошенно усмехнулся:

– Никогда бы не подумал, что получу такое небывалое наслаждение от вида гибнущего в муках человека.

Кадр двадцатый

Рифма огня

Все лабиринты на свете заняты одним – ожиданием. Они терпеливо стерегут горемычных жертв, выслеживая, когда очередной вошедший, боязливо озираясь, пройдет несколько первых поворотов. И тогда обрушивают на несчастного всю свою титаническую мощь – будь то хитрые ловушки, бесконечные разветвления, уводящие все глубже и глубже, или чудовищные монстры, внезапно бросающиеся из-за угла, обнажая подгнившие от времени клыки. Так они могут ждать годами. Веками. Эпохами...

Стекло ниспадало с двухсотфутовой высоты каскадами – словно бесчисленные водопады, подсвеченные полуденным солнцем, роняли свои сверкающие воды из-под небес. Вокруг на гигантских валах трибун рокотала многотысячная толпа. Лабиринт ждал.

Приближаясь ко входу в офисное здание, Эдвард одернул себя и перешел на более степенный и размеренный шаг. Он все-таки уже не юнец-желторотик – скоро за четвертак перевалит.

В холле было прохладно и немноголюдно. Возле стальных полуавтоматических дверей стояли охранники, у каждого из которых Эдвард заметил на воротничке цифру четыре. Ого, все серьезно! Не везде встретишь сшиза четвертого уровня... Посередине холла стоял большой фонтан, в композиции которого была сцена противоборства человека и изнанника. Уродец явно отступал, заваливаясь назад от грозно выставленного ствола огнемета, откуда и брызгала струя воды, дробящаяся на множество мелких капель. И когда только отгрохать успели? Ведь когда ходил на подготовительные занятия, и намека на такую роскошь не было... За фонтаном приютился журнальный столик, вокруг которого в монументальных кожаных креслах утопали три или четыре человека, тихонько о чем-то переговариваясь.

Эдвард подошел к ресепшину, поймав себя на мысли, что обстановка здесь напоминает холл отеля.

– Табель, – искоса снизу глянул на него конторщик и протянул руку.

Эдвард расстегнул папку, достал из нее пластиковую карточку и отдал регистратору. Тот пристально разглядывал ее в течение секунд десяти, после чего сунул в прорезь анализатора. Уставился на распечатку личной информации, выскочившую из принтера.

– Эдвард Глик, Спрингфилд, штат Огайо... та-ак... – протянул каменнолицый конторщик. Неожиданно гордо вскинул голову и, до рези в заднице довольный собой, вспомнил: – Это там, откуда Симпсоны, что ли?

– Да, – ответил Эдвард, сдержанно улыбнувшись.

– А хрен ли в русский Город на траве пошел? – почему-то шепотом спросил регистратор.

– Я имел на это право, – холодно сказал Эдвард.

– Ну-ну, много вас тут с правами поразвелось... – туманно проворчал конторщик, возвращая ему карточку табеля. – Сменное белье есть?

– Да.

– Скорее всего оно тебе не пригодится, но... так, на всякий, – ухмыльнулся регистратор. – Иди в третий лифт.

Эдвард развернулся, ища глазами нужную дверь. Настроение почему-то испортилось – наверное, виноват был этот хамоватый тип.

Конторщик тем временем громко сказал:

– Гриша, проводи молодого человека на дебаркадер! – И добавил тихонько: – Не настрелялись в Ираке, самодуры...

После услышанного настроение у Эдварда окончательно упало. Русский он знал уже довольно неплохо, чтобы понять, что сказал кретин-регистратор. Он тупо проследовал в открывшиеся узкие дверцы лифта за человеком в форме, которого назвали Гришей. Почему нужно считать дураком каждого гражданина страны, если в целом она ведет себя нагло и не всегда правильно? Разве они, американцы, обзывали русских идиотами при коммунизме?.. Хотя да – обзывали. Но они не знали всей подноготной! Да и что тут рассуждать теперь-то, когда нет ни Америки, ни России... Есть лишь города на траве. Травка, солнце, хранилища с породой, ходоки, саженцы, контора Справедливости и стеклянный лабиринт, в который можно попасть лишь по счастливой случайности – если отберут из десятков тысяч подавших прошение об участии. Почему он идет туда? Потому, что не взяли в армию там, в родных Штатах? Или из-за того, что выгнали из колледжа за подозрение в сексуальном домогательстве? Всего лишь за подозрение, между прочим! Они не имели права пойти на такое без прямых доказательств, а то, что косвенные улики указывали на его причастность к инциденту в женской раздевалке, еще ничего не значит! Зачем же он идет в лабиринт? Может, затем, чтобы зарегистрировали повышение по табелю, потому что надоело быть саженцем? Тупо висеть над мостовой, выискивать пустые поры в асфальте и аккуратно укладывать в них семена...

Или просто-напросто – проверить себя?..

– Эдвард Глик, – рявкнул Гриша, грубо выталкивая его из лифта. – Принимайте. Последний вроде...

Помещение, в котором оказался Эдвард, не имело ничего общего с прохладным и тихим холлом. Здесь пахло удушливым мужским потом и терпкой гарью. Семеро присутствующих людей были абсолютно разными, но в то же время чем-то походили друг на друга. Наверное, неумело скрываемым испугом в глазах. Да, Эдвард знал, что в группу для прохождения лабиринта принципиально не берут служивших в армии. Чтоб интрига сохранялась.

Огромная вытянутая полукругом комната была поделена на несколько частей спаянными вместе шкафчиками для одежды и личных вещей. Повсюду на матах валялись метательные ножи, пистолеты, автоматы, какие-то непонятные сегменты более тяжелого вооружения, бронежилеты разных мастей и размеров, инженерные приспособления и другое спецоборудование...

– Чего вылупился? Век не хватает, чтоб моргнуть, а?!

Эдвард аж вздрогнул. Этого, восьмого, он сразу не заметил. Кряжистый, какой-то весь бугристый, облаченный в серую униформу, с пепельно-смуглым некрасивым лицом. Однозначно, какой-нибудь бывший сержант.

– Я координатор, – гулко сказал он. – Ты на кого?

– Не понял?

– Класс какой?

– А-а... Пайромэн.

– Чего-о-о?!

– Как это будет... э-э...

Из-за железной дверки показалась узкая бородатая морда одного из участников группы. Мужик подсказал:

– Огнеметчик он.

– Понятно, – коротко мотнул головой бугристый координатор. И рыкнул: – Стройс-с-с-сь!

Все восемь членов группы встали в одну шеренгу вдоль матов с разложенным на них оружием и обмундированием. Линия получилась явно не прямая.

Координатор недовольно зыркнул и продолжил:

– Краткий инструктаж! Слушать внимательно. Объясняю условия ведения боевых действий, ставлю задачу, даю советы по тактике! Стекло в лабиринте бронебойное, звукоизолирующее и огнеупорное – это уж не я придумал, это эс так соорудил. С ним не поспоришь. Здесь не действуют общие правила городов на траве, здесь есть стекло и красная кровь... Отставить самовольный выход из строя! Внимательнее нужно быть, мать вашу! Так. В группе у вас, разгильдяев, есть инженер, медик, пулеметчик, два разведчика...