Джек Вэнс - Вечная жизнь. (Сборник)

Насилие, как обычный способ существования; насилие, как выход из любого затруднения. Умеренность — слово, не имевшее значение для мужчин и женщин, не привыкших ограничивать прихоти, будь то излишество или бедность. Он вспомнил все, что знал о Менгстсе — маленький мир озер и островов с изрезанными берегами, мир людей, склонных к путанным интригам, к архитектурным причудам. Мир кривых мостов, петляющих над реками и каналами, красивыми уютными аллеями. Мир, озаренный тусклым желтым светом старого маленького солнца.

Его фабрики — аккуратные, рентабельные, на специально отведенных промышленных островах. И менги, люди столь же извилистые и хитроумные, как их витиеватые мосты. И один из них — Хабльят, в душе которого Джо не мог различить ничего конкретного. И сред них были пылкие приверженцы Красной Ветви, приверженцы империализма, приверженцы средневековья, как сказали бы о них на Земле.

А Балленкарч? Что о нем известно, кроме того, что это варварский мир, во главе которого стоит принц, вознамерившийся нахрапом привести к жизни индустриальный комплекс. И где-то на этой планете, среди дикарей юга или варваров севера, должен находиться Гарри Креес.

Гарри закружил Маргарет голову и ушел, оставив за собой переполох эмоций, который не мог улечься, пока он не вернется. Два года назад, на марсе. Джо отставал от него на какие-то часы. Но случилось так, что, когда Джо прибыл, чтобы вернуть его на Землю для выяснения отношений, Гарри уже улетел. Раздраженный отсрочкой, но упорный и одержимый своей целью, Джо полетел за ним.

На Тюбане он потерял след, потому что удар мотыги пьяного аборигена отправил его на три месяца в госпиталь. Затем месяцы судорожных поисков, неудач, разочарований, и, наконец, на поверхность всплыло название далекой планеты — Балленкарч. Затем месяцы, ушедшие на путь через всю Галактику, и теперь Балленкарч лежал по курсу, и где-то на нем была Гарри Кресс...

И Джо,думал:

«Черт с ним, с Гарри!»

Потому что Маргарет не владела более его воображением. Потому что теперь это место принадлежало беспринципной шалунье-жрице. Джо грезилось, как он и Ильфейн исследуют древние игровые площадки Земли — Париж, Вену, Сан-Франциско, Долину Кошмара, Черный Лес, Море Сахары...

И Джо спрашивал себя: придется ли это по вкусу Ильфейн? На Земле нет фанатиков-трудяг, которых можно истязать, убивать или ласкать, как зверушек. Возможно, прав Хабльят — вещи не всегда, таковы, какими выглядят. Очень может быть, что он просто создал себе образ Ильфейн по удобному образцу. Возможно, он просто никогда не представлял себе такие масштабы, в которые помещается эгоизм друидов. Очень хорошо. Тогда это предстоит выяснить.

Хабльят не сводил с него ласкового взгляда. Он встал:

— Будь я на вашем месте, мой друг — думаю, что я бы подождал. По крайней мере, еще день. Не думаю, что она уже успела как следует почувствовать одиночество. Думаю, если вы сейчас с мрачным видом появитесь перед ней, это может вызвать неприязнь, она причислит вас к прочим своим врагам. Дайте ей денек отдохнуть, а если пригласите на прогулку или в спортзал, где она ежедневно проводит по часу...

Джо опять сел на скамью и сказал:

— Хабльят, я не могу вас понять.

— Ах, — печально покачал головой Хабльят, — но я говорю искренне.

— Вначале, на Кайрил, вы спасли мне жизнь. Затем подставили под удар.

— Виной тому лишь досадная необходимость.

— Порой мне кажется, что вы симпатичны, дружелюбны...

— Ну, конечно!

— Как сейчас, когда вы прочли мои мысли и дали мне отеческий совет. Но я никогда не знаю, что еще для меня вы держите в запасе. Как гусь, предназначенный для Рождественского стола, не способен оценить щедрости хозяина. Вещи не всегда таковы, какими выглядят. Я не питаю иллюзий, что вы откроете, на какой убой меня припасли...

Хабльят рассмеялся и смущенно помахал рукой.

— На самом деле я не столь неискренен. Я никогда не стараюсь укрыть себя чем-нибудь, кроме честности. Мое отношение к вам самое искреннее, но соглашусь, что это отношение не остановит меня, если придется пожертвовать вами. И противоречия в этом нет. Личные симпатии и антипатии я отделяю от работы. Теперь вы обо мне знаете все.

— А как я узнаю, когда вы на работе, а когда нет?

Хабльят развел руками:

— На этот вопрос я и сам не в силах ответить.

Но Джо был все-таки удовлетворен. Он поудобнее устроился на скамье, а Хабльят запахнул халат на толстом животе.

— Жизнь порой очень сложна, — сказал Хабльят. — Очень неожиданна и очень многое требует от тебя.

— Хабльят, почему бы вам не отправиться со мной на Землю?

Хабльят улыбнулся:

— Обязательно воспользуюсь вашим предложением, если в Ампиану Красная Ветвь одолеет Голубую Воду...

10

Четыре дня назад они покинули Джинкли, и три осталось до прилета на Балленкарч. Опершись на перила на верхней палубе, Джо прислушивался к медленным шагам. Это была Ильфейн. У нее было бледное озабоченное лицо и большие, чистые глаза. Ильфейн в ожидании, приостановилась возле него, готовая немедленно продолжать путь.

— Хэлло, — сказал он и вновь стал смотреть на звезды, но обернувшись к девушке, Джо понял, что она искала его.

Ильфейн сказала:

— Как раз тогда, когда мне нужно с кем-нибудь поговорить, вы меня избегаете.

Джо спросил проникновенно:

— Ильфейн, вы любили когда-нибудь?

На ее лице отразилось недоумение:

— Я не понимаю...

Джо хмыкнул:

— Всего лишь земная абстракция. С кем вы живете на Кайрил?

— A-а? С тем, кто мне интересен? С тем, кем хочется, кто дает мне почувствовать свое тело.

Джо опять повернулся к звездам:

— Суть несколько глубже...

Ее голос стал тихим и серьезным:

— Я очень хорошо вас понимаю, Джо.

Он повернул голову. Он улыбался. Ее алые губы, живое лицо и темные глаза, горели. Он поцеловал ее — словно измученный жаждой обрел источник.

— Ильфейн...

— Да?

— На Балленкарче... мы повернем и полетим назад, на Землю. Больше не будет ни интриг, ни тревог, ни смертей. На свете есть столько мест, которые я хочу показать тебе. Столько древних мест на древней Земле, сохранивших свою первозданную прелесть...

Она пошевелилась в его руках:

— Джо, у меня ведь есть свой мир. И есть ответственность перед ним.

Джо горячо произнес:

— На Земле ты поймешь, что все это — подлая мерзость. Это так же низко для друидов, как и для жалких рабов лайти.

— Рабов? Они служат Дереву Жизни. Мы все, так или иначе, служим Дереву Жизни.