Сергей Калашников - Странный мир

И тут же этому порадовались. Прямо перед ними на берегу речушки обнаженные женщины упражняются в метании копья. Ребята тихонько отползли, оставшись незамеченными. Примерно двадцать волшебных созданий, гибких и подвижных, несмотря на то, что принадлежат к разным возрастным группам, занимались своим делом весьма успешно. Потом искупались, оделись, построились в колонну по два и убыли, вышагивая в ногу.

— Умные девушки, строем ходят, — древняя армейская шутка с Мишкиных уст слетает на автомате. — Ты видел, как они одеты. Не к амазонкам ли нас занесло?

— Интересно, из чего такого плотного у них лифчики и трусики? — интересуется Славка. — Ты ведь в оптику смотрел.

— На черепаший панцирь похоже. Только, черепахи не костяные, а как бы кожистые. Или чешуйки подвижные так искусно набраны, — откликается лейтенант. — не слишком хорошо я это дело разглядел. И очень интересно стало. Замри.

Движение правее слышится отчётливо. Трое в лёгкой обуви ступают уверенно. Силуэты идущих за листвой разглядеть трудно. Мужики замерли, подождали, пока затихнут вдали шаги, и подобрались к следу. А тут хорошая тропа, но свежие отпечатки видны. Плетёные сандалии. Люди здесь прошли невысокие, лёгкие.

— Слав, ты не расслышал, о чем они там, у реки разговаривали?

— Нет, Миша. Было далеко. Показалась, что последнее было: «Гоу», — а потом они пошли.

— Английский, что ли, здесь в ходу?

— А почему бы и нет? Ищем точку для наблюдения за этой тропой. Судя по следам, по ней проходят не по одному разу в день.

Несколько раз видели прохождение по тропе местных жителей. Мужчины здесь одевались в тряпичный мешочек, закрывающий причинное место, завязки которого крепились на пояснице. А женщины носили раздельный купальник, обе детали которого имели существенный размер и производили впечатление серьёзного защитного сооружения — что-то типа кокетливого такого доспеха. Нечто в таком стиле припомнилось Славке в Голливудских лентах с участием амазонок. Впечатление усилило обязательное в руках любой леди оружие.

Копьё — необходимый атрибут во всех случаях. Часто — меч, хотя и не слишком длинный. Судя по форме ножен — широкий. Рукоять всегда деревянная, крестовина выражена слабо. Нередко за спиной небольшой лук и колчан с недлинными оперёнными стрелами. На ногах сандалии с красиво накрест сплетёнными вокруг голени ремешками на древнегреческий манер. Волосы убраны под шапочку, напоминающую воинский шлем, украшенный пёрышками. Тут и плюмажи, и гребешки, и какие-то клумбочки.

Сами женщины выглядят прекрасно: тренированные тела на любой вкус, гибкие и упругие даже на вид. И толстушки, и худышки, и рослые и кнопочки — залюбуешься, одним словом. Кожа загорелая, но тип европейский. Рыженькие, черноволосые или блондинки встречаются, но русая масть преобладает.

Мужчины тоже европейского типа. Короткие стрижки, короткие бородки, ровный загар. Ношением оружия себя не утруждают, но с пустыми руками ходят редко. Рулоны, свёртки, узелки, корзинки — да всё что угодно. Обычно пара таких пакунков подвешена на концах палки, лежащей на плече на манер коромысла, и ещё что-нибудь во второй руке. На ногах мужчины тоже носят сандалии, но закреплены они на ступне, и как это сделано — со стороны не видно.

Состав групп подчинён нескольким закономерностям. Мужчина всегда один, реже — два, в сопровождении одной женщины. Или отдельная женщина, или группой до трёх. Джентльмены без сопровождения леди не появляются. Все всегда идут молча.

Разведчики отошли по своим следам обратно. Надо было посоветоваться.

— Знаешь, Слава, как-то оно тут всё странновато смотрится. Вылезать из кустов и знакомиться с местными жителями меня пока не тянет.

— Согласен. Надо бы разнюхать всё как следует сначала. А вообще-то, живут в лесу, а настороженности, как у наших, не ощущается. Как будто не ждут ничего худого ниоткуда. И не охотники.

— Или охотники, но дома. Или, всё-таки опасаются чего-то, но не зверя дикого. Вооруженная женщина всегда начеку.

Обследование местности и внешнее наблюдение дали массу новых сведений. Мужчины жили отдельно в четырех домах, разнесенных на пару-тройку километров друг от друга. Каждая постройка представляла собой обширный навес с четырёхскатной крышей, встроенный в растительность так, что ни о каких полянах или расчищенных местах речи не шло. Просторный светлый незаросший лес — и всё. В каждом строении жило человек по семьдесят. Тепло здесь всегда, под крышей сухо, а свободное движение воздуха при постоянно высокой влажности — великое достоинство жилища.

Женские поселения окружали мужские дома на расстоянии от двух до пяти километров. Состояли они из плетеных хижин, расположенных на открытых местах. В каждом посёлке таких «скворечников» было от сорока до пятидесяти, и каждое на одну жительницу. Еще в такой деревне имелся большой навес, расположенный тоже на открытом пространстве.

Мужчины выглядели людьми не особенно захлопотанными. Собрать еду с деревьев, оттащить кое-что к себе под навес, кое-что дамам, покуховарить, почистить лес в районе плодовых посадок — это, скорее развлечения для мужиков, чем серьёзная работа, так что обычно они чисто для развлечения что-то мастерили, плели, вязали, ткали. Случалось, и молотом по наковальне постукивали. Но напряженного труда здесь не наблюдалось.

Совсем иная картина в посёлках у женщин. Утренняя зарядка, купание, уход за волосами, натирания какие-то. Потом тренировки с луком, с копьём, фехтование, купание, обед, послеобеденный отдых, гимнастика, дыхательные упражнения, пробежка, купание… бедные крутились как белки в колесе, не зная покоя ни на минуту. Вечером, некоторые заглядывали к «мальчикам» и кого-то уводили к себе на ночь, утром обязательно возвращая на место.

Детишки бегали. До трёх лет — в женских посёлках. Потом — до шести лет — в мужских. Далее всё смешивалось — детвора перемещалась свободно. Начиная с десяти лет, девочки жили по женскому графику, каждая в своём домике, а мальчишки — вместе с дяденьками под навесом.

Славка долго прикидывал сколько здесь народу и какого, но, в конце концов, примерные цифры у них с Мишкой сошлись. Триста мужчин, триста женщин, около сотни малышей. Беременных женщин они видели единицы.

Стройками и ремонтом жилищ развлекались тоже мужчины. Собирались весёлой толпой, стаскивали жерди, прутья, пальмовые листья и, весело переругиваясь, творили какую-нибудь халабуду. Получалось играючи. И ещё обратили внимание на то, что в питании используется много съедобных каштанов, которые нередко встречаются всюду, но особенно густо растут в горах.